За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

дубовым воротам кремля, щедро обитыми железом. К этому времени они уже были закрыты на засов, но в них имелась небольшая дверь, в которую и постучал Остромир, тихо шепнув себе под нос:

— Да поможет нам Белобог.

Между тем ночь приближалась и росла, как грозовая туча, отовсюду лилась темнота. Всё кругом быстро темнело и утихало. С каждым мгновением надвигаясь, громадными клубами вздымался угрюмый мрак. Воздух наполнялся тем особенным, томительным и свежим запахом — запахом русской летней ночи.

После довольно долгого ожидания открылось окошечко, откуда раздалось совсем недружелюбное:

— Кому чего надобно?

— Ярик, — обратился Остромир, видимо, признав говорящего: — Впусти меня! Ко мне побратим из Гянска заглянул проездом. Богданом величают. Также, как я, сокольничим трудится. Разреши, похвастаю-поделюсь своим сокольником.

— А чего на ночь-то глядя?

— Ему задерживаться некогда. Сам понимаешь, мы люди подневольные, с обязанностями. По утру выезжает.

Окошечко захлопнулось. Послушался грохот и скрежет. Дверь приоткрылась:

— Проходьте! — скомандовал смурной мужик средних лет, махнув рукой. — Ежели б не ты, то ни за что не пустил, — добавил, словно оправдываясь. — Ток не шумите и света много не жгите, — напутствовал он.

Богдан пригляделся к тем, кто был на ворота поставлен. И сейчас явно понял, что вызвало его интерес в дружинниках князя прошлым летом. Они все до одного отличались волосатостью. Богдан успел углядеть, что у самого Ярика волосаты были даже ладони. Лицо украшали густые практически сросшиеся брови, а с боков торчали маленькие уши с заостренным верхом.

Остромир быстро провёл их к сокольникам, что по своим размерам не уступал доброй конюшне. Не встретив никого на пути, они укрылись внутри и расположились в небольшой комнатке. Остромир зажёг лампаду, высвечивая грубо сколоченный лежак, с хаотично раскинутыми на нём одеялами, и стол, заставленный грязной посудой:

— Я здесь обитаю неменьше дома. Чтобы соколы хороши были им требуется уделять много внимания, — словно оправдываясь пояснил Остромир. — Каков план дальше?

— Я разыщу Миру и вернусь к тебе. Надеюсь, к тому времени у братьев получится снять чары со своих людей, и мы уйдём без труда, — он сунул руку за пазуху и достал клубок красной нити.

Остромир с интересом наблюдал, как Богдан, ухватив край нити и придерживая клубок локтём пытается завязать узелок на указательном пальце.

— Подсобить? — предложил он.

— Нет. Это нужно одному делать, — пояснил Богдан, а когда узелок удалось завязать, то скинул клубок на пол и прошептал: — Узелочек завязал — о пропаже рассказал.

Клубок подпрыгнул раз, другой и как живой, покатился дальше. Прямо сквозь деревянную стену проскочил. Богдан поспешил раствориться чёрным туманом и шмыгнул в щель под дверью.

Остромир проводил друга взглядом. Видеть волшбу там, в Нави, было обычным делом, но тут, в Яви, она чуть страшила. Он потёр лицо ладонями:

— Может, я всё-таки сплю? — пробормотал он, и, взяв ведро, принялся скидывать грязную посуду туда, планируя завтра отдать всё на кухню.

Где-то снаружи скрипнули доски. Остромир вздрогнул и обернулся, а в следующее мгновение на пороге его каморки появился Сновид, который до этого ни разу сюда не заходил.

— Служишь на благо князю? — без приветствий спросил волхв.

Остромир сглотнул и, боясь, что его предаст голос, выдав испуг, просто кивнул, соединив в этом движении и ответ, и приветствие.

— Остромир, сколько поколений твоей семьи занимаются соколами?

— С родового начала, — глухо ответил он, чувствуя, как от Сновида исходит неясная атмосфера угрозы.

— А давно служите семье князя Всеволода?

— Я третьим буду коленом. К чему эти вопросы?

Сновид чуть улыбнулся:

— Прояви каплю терпения, — произнес он и сделал шаг внутрь. — Ещё один вопрос, Остромир. Этот запах, которым от тебя смердит, — волхв подошёл практически вплотную и прикрыв глаза глубоко вдохнул: — Что это? Счастье? Удача?

— Везенье, — произнес Остромир, ощущая как в один миг пересохло во рту.

Он поднял голову и посмотрел на лицо Сновида, что возвышался над ним на полголовы.

— Повезло тебе, — повторил волхв, встретившись с ним взглядом, пугающе красных глаз. — Думаю, ты мне ещё послужишь.

Беззвучно прокатился клубок по двору, словно бы находился одновременно здесь и не здесь. Незаметно пробежала лёгкая тень вслед за ним. Заскакал клубок вверх по ступеням белокаменным, через ближайшую дверь внутрь юркнул. Богдан не отставал от него, туманом летел по тускло освещённым палатам, по пустым коридорам. И никто на его пути не встречался. Наконец клубок влетел в пустынный зал для пиров. Столы в нём были расставлены по краям вдоль стен, а в центре стояла лавка, на которой сидели четыре девицы в красных сарафанах. Клубок подкатился к ним и словно врезался в невидимую стену, отлетел и замер.

Богдан приблизился к девицам. Из открытого высокого окна на них падал широкий лунный луч, освещая их лица. Нарядно одетые, они сидели с гордо выпрямленной спиной, сложив руки на коленях, и бездумно смотрели пред собой, будто ничего их не тревожило: ни темнота, ни нечто другое. Девушки разные, одна краше другой, но Миры среди них не было.

— Узелочек развяжу — я пропажу нахожу, — раздался медовый баритон со всех сторон сразу.

Богдан с ужасом догадался, что его заклинание перехватили ещё в самом начале. А он сам оказался тем, что искали. Мелькнула мысль скрыться незамеченным, но уже в следующий миг стало понятно — всё это пустые надежды.

— Мне кажется, имей ты тело, нам будет легче разговоры вести, — заметил кто-то скрывающийся в темноте, обращая Богдана тем, кем он был на самом деле.

— Кто ты? Покажись! — вскричал Богдан.

— Значит, свыше человеческих возможностей ты способностей не имеешь, — довольно равнодушно заключил голос, а в следующее мгновение все факелы на стенах разом зажглись.

Богдан огляделся и наконец узрел лениво раскинутого на большом деревянном троне князя Всеволода. Одет он был по-простому в белую рубаху, портки да красные сапоги золотой нитью вышитые. Самым узнаваемым в нём были длинные усы, что ниспадали на грудь князя.

— Ты не боись, — произнес тот. — Это не ты колдун плохой, я просто знаю поболее тебя.

— Отдай Миру, — сквозь зубы произнес Богдан.

— Отдам, отдам, — с лёгкостью согласился князь Всеволод. — Она мне совсем ни к чему. Недоразумение вышло. Я за тобой посылал, а сынок мой мне её притащил. Точнее будет сказать, — он указал большими пальцами на себя: — Его сынок. Кстати, ты, наверное, не понял, но это твой праправнук, — он снова изобразил свой указательный жест. — Жизнь порою так запутана, не правда ли?

— Что ты такое? — спросил Богдан, игнорируя его вопрос.

— Как грубо, — вздохнул тот. — Считай, я тот, кто люто