Головы с плеч - Зои Хана Микута

Она прыгнула, держа в руке по кинжалу; они со Святым покатились по земле в самую гущу ворон; Каро не увидела бы даже леса, если бы подняла голову, – но она не поднимала головы, дорогой читатель, потому что была профессионалом. Она убила Святого под этой шелестящей черной тучей, отшвырнула его в сторону и поднялась и сразу же почувствовала себя лучше, потому что одержала победу, несмотря на боль. Боль не ослабевала, ведь Каро необходимо было все-таки контролировать Птиц; битва еще не закончилась.

Вороны каркали, кружась вокруг нее, когда она поднялась на ноги, когда она подняла голову, чтобы поискать клочок неба.

– Алиса! – крикнула Кэресел. – О, ты видела то, что я сейчас видела, верно? Не стоит застревать в этих воспоминаниях – меня, например, это не слишком трогает.

Икка, больница, и Текка, и Икка, и похороны ее родителей. Кэресел столько раз менялась. Она была больным ребенком, сиротой, тоскующей по матери, влюбленной девушкой. А кем она была сейчас, когда стояла, глядя в небо, уже давно привыкнув к боли, которую ей причинила ее магия, ее юность?

Определенно, это было ее любимое «я».

Девица-мясник. Высокомерная сучка. Ведьма, окруженная стаями ворон, точно знающая, какой необыкновенной и восхитительной магией она владеет.

– Но ты же знаешь, что нельзя зацикливаться на воспоминаниях, – продолжала Каро, обращаясь к ушам, которыми ее сейчас слушала Икка. – Иначе мы бы уже давно все побросали, да? Ты не угодила бы сюда, в эту тюрьму, где ты ничего толком не видишь, и не осаждала бы город. Я не собиралась бы отрезать тебе голову. Не посылай за мной другого Святого – а вдруг он меня убьет? Ты почувствуешь себя никому не нужной, если я умру, верно? Разве ты не рада тому, что я не погибла на арене, что у тебя появился еще один шанс? Ну же, иди сюда, иди, дорогая, и исправь свои ошибки!

Каро пыталась разглядеть сквозь завесу ворон очередного Святого, контролируемого Иккой, который продирался сквозь подлесок, но не увидела ни одного. Значит, Икка получила сообщение.

По правде говоря… Каро знала, что Икка не сможет устоять. Она должна прийти сама.

Кэресел легла на землю, временно отпустила своих Птиц, всех, кроме наблюдателей. У нее была по меньшей мере минута до того, как эта больная на голову маленькая темная ведьма выскочит из теней. Все идет как надо: полный покой перед последней битвой. Каро зарылась лицом в мох и обратилась к своим богам.

При этом она ухмылялась, но они не возражали, она знала; Кровопролитию наверняка нравилось ее радостное возбуждение.

Глава тридцать девятая

Год 0090, Осенний Сезон

В живых остается 1087 Святых

Хэтти знала, что может выйти, если захочет, но пока решила довольствоваться видом из окна башни.

Она забралась на обитое бархатом кресло, чтобы взглянуть на город. Внизу блестела пышная зеленая листва Рощи Петры, виднелись широкие крыши университетских зданий, частично скрытые деревьями, а дальше лежал сам город, жители которого уже наверняка услышали новость о смерти Белой Королевы, Делкорты Октобер Ккуль, но едва ли были осведомлены о заключении Хэтти в башне. Ее еще не короновали в качестве Червонной Королевы, и поэтому формально она носила титул Червонной Принцессы. Однако Хэтти знала, что в момент гибели Делкорты принцессы не стало; о, дорогой читатель, Хэтти была в этом совершенно уверена. Более того, маленькой Хэтти тоже не стало.

Хэтти Новембер Ккуль была Червонной Королевой.

Она стала ею с благословения Делкорты, но некоторые члены Двора Тиа считали иначе. Поэтому Иль-Хён настоял на том, чтобы она удалилась в башню до тех пор, пока «все не уладится», как он выразился. Следовало продемонстрировать Двору свои честные намерения.

На самом деле это означало вот что: они не знали, что думать о Хэтти. Могла ли эта тихая, скромная молодая женщина убить собственную мать ради того, чтобы взойти на престол? Кроме того, Червонная Принцесса и Белая Королева всегда были так необыкновенно близки.

Если бы Хэтти захотелось, она с легкостью могла бы устроить так, чтобы люди, обнаружившие тело Делкорты, не заметили ее, Хэтти, наблюдавшую с верхнего этажа башни. Или она могла бы захватить трон силой. Но она молчала, даже не намекала на это. Необходимо было действовать деликатно.

Ну, на самом деле необходимости в этом не было, дорогой читатель. Восхождение Хэтти Новембер Ккуль на трон в качестве Червонной Королевы вполне могло бы стать самым шокирующим и кровавым событием со времен создания Святых, но Хэтти предпочитала порядок; кроме того, ей нравилось, когда люди не были в ней уверены. Она знала, что неопределенность можно использовать в качестве оружия, которое, в свою очередь, будет вселять в граждан еще большую неуверенность; сочетание страха и почтения рождало преданность.

– Предложи им Лабиринт, – небрежно заметила Хэтти, обращаясь к Иль-Хёну.

Она учитывала все эти соображения, но была слишком занята собой и своими мыслями для того, чтобы уделять Иль-Хёну – или проблеме имиджа – все свое внимание. Со дня смерти Делкорты Хэтти пыталась решить, существует ли она на самом деле. Это было так трудно доказать.

– Что?

– Они хотят узнать, нет ли у меня ауры смерти, убила ли я свою мать? Это несложно выяснить. Если я действительно убийца, Бармаглот, даже магия ощущений не сможет сделать меня невидимой для Святых. Это удобнее, чем отправлять меня в Страну Чудес. Ближе.

Иль-Хён устало провел рукой по лицу, и очки съехали на кончик носа – поистине королевского носа.

– Ближе… Удобнее… Да, Святым будет удобнее тебя найти.

– Их притягивает аура смерти. Если она у меня есть, они меня найдут.

– Они тебя в любом случае найдут.

– Возможно.

– Никто не выходил оттуда живым. И ты это знаешь.

– Но если я все-таки выживу, это укрепит уверенность Двора Тиа в моих силах. Даже если этого окажется недостаточно для того, чтобы убедить их в моей невиновности. По крайней мере, всем станет ясно, что я достаточно могущественная ведьма и могу править страной.

Причем последнее было даже важнее. Она смолкла, потому что участвовала в двух разговорах одновременно: один шел в комнате, другой – в ее голове.

– А если я выживу, я выйду за тебя замуж. Твоя семья обладает большим влиянием при Дворе. Это тоже докажет мои «честные намерения».

– Боги, Новембер.