Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

этого увидела мать в черно-белом клетчатом платье из шелка с длинным подолом, собравшимся у ее ног. Грейс наливала себе выпить. Ее волосы были чуть растрепаны – кажется, она успела куда-то сходить и вернуться.

Впервые с вечера церемонии, когда они встретились в саду, рядом с ней не было Бенедикта.

Вместо этого посреди комнаты ждала Лизелотта Риддер. У ее ног стоял чемодан.

Грейс встала и закупорила бутылку.

– Хорошо, я уже думала, что придется тебя разыскивать.

Лотти еще не совсем привыкла к тому, что у нее есть мать. Но она успела уяснить, что Грейс Хольцфалль – не из тех матерей, кто волновался бы о долгом отсутствии дочери.

Лотти не шевельнулась:

– Что происходит?

– Состоялось последнее испытание. На выступлении губернатора, где присутствовали Клеменси и Модести, началась какая-то безумная пляска. Несколько человек загорелись, но ожоги заживут. А потом они просто… остановились. Всем стало ясно, что кольцо выиграл кто-то другой. На твоей руке я его не вижу, так что прими мои поздравления, – небрежно обронила Грейс. – Ты возвращаешься домой.

Лотти не сразу поняла, что она имеет в виду.

Гельд.

– Ты отправляешь меня обратно. – Лотти едва выдавила эти нелепые слова.

Отказаться от титула Наследницы было легко – как снять костюм не по размеру. Она смотрела, как Нора смирилась со смертью ради того, чтобы помочь другим, и понимала, что сама на такое не способна. Она была недостаточно самоотверженна.

Она была недостойна стать Наследницей. И ее злила мысль, что из-за этого она будет не нужна своей семье. Никто из них, кроме Норы, ни разу не помог ей почувствовать себя одной из Хольцфаллей. Но ей и в голову не приходило, что ее могут отправить обратно. Как платье, которое ее мать решила вернуть в магазин.

– Это решать не мне. – Грейс вяло махнула рукой в сторону Лиз. Словно могла одним беспечным жестом снять с себя всю ответственность.

В сердце у Лотти разгорелась ненависть. Такая жгучая, какой она еще никогда не испытывала. Даже в отношении монахинь. Те, по крайней мере, не делали вид, что заботятся о ней.

– И не ты решила оставить меня там, – горько сказала Лотти. Перед ее глазами мелькали забытые воспоминания. – Ты всегда мной дорожила, да?

Грейс избегала ее взгляда.

– Если бы ты победила хоть в одном испытании, может быть, мама разрешила бы тебя оставить, но…

Презрительный смешок Лотти эхом разнесся по номеру.

– Мне все равно, любишь ты меня или нет, мама, но хватит притворяться. – Теперь она ясно видела правду. За все время, что Лотти провела в Вальштаде, Грейс ничем ей не помогла. Нора – и даже Модести, пусть и из корыстных побуждений, – сделали для нее гораздо больше, чем родная мать. Грейс рассчитывала получить идеальную дочь. Такую, которой не нужна мать. Которая будет служить ее интересам.

Грейс подняла брови, и Лотти впервые заметила у нее на лбу тонкие морщинки. Ей подумалось: может, это и есть настоящая Грейс Хольцфалль? Не та, что притворялась глупой и беззаботной. Не та, что играла роль матери. А та, что родила и бросила ее.

– Ради тебя я пожертвовала всем. – Шум дождя почти заглушил негромкий голос Грейс. – Знаешь, мне было суждено стать следующей Наследницей. Мама готовила меня к этому так, как потом готовила Нору. Я победила в четырех испытаниях перед тем, как войти в лес. А у Верити было только одно кольцо. Я добралась до топора раньше нее. Мое будущее лежало прямо передо мной, но я засомневалась. Из-за тебя, – сказала она обвиняющим тоном. – Я росла под тяжким бременем. Мои братья и сестры были скорее конкурентами, чем родной кровью. Я презирала их больше, чем любила. И мне представилось, что я смогу уберечь тебя от этого. Стоя там, в лесу, я увидела Верити. Она бежала, отчаянно желая проявить себя в глазах мамы. Она так жаждала этого. Так хотела быть одной из Хольцфаллей. Я была достойней. Я была лучше. Я, – Грейс повысила голос, – была наследницей нашей матери! Но я уступила сестре, потому что думала, что меня ждет другая жизнь. С тобой и с твоим отцом.

Лотти была потрясена. Грейс впервые упомянула ее отца с тех пор, как заявила, что ничего о нем не знает.

Грейс сделала глоток:

– Я ошибалась.

– Значит, ты не только труслива и лжива, – сказала Лотти дрожащим голосом, – но и эгоистична. Ты хотела, чтобы Бенедикт нарушил клятву и сбежал вместе с тобой?

Перед ее мысленным взором возникло тело Эдмунда Риддера, привязанное к дереву. Вот чем закончилась попытка сбежать от Хольцфаллей.

– Бенедикт? – На миг на лице Грейс мелькнуло искреннее ошеломление.

– Достаточно, – подала голос Лизелотта Риддер. – Ты хотела попрощаться, и тебе дали эту возможность.

Она достала нож и двинулась в сторону Лотти. Та сделала шаг назад и врезалась в кого-то, кто стоял у нее за спиной. Она не успела обернуться – ей зажали рот. Нож нацелился прямо в грудь.

А потом – тьма.

Глава 68

Нора

Взгляд Мерси Хольцфалль ненадолго упал на новое кольцо Норы. На ее лице мелькнула мимолетная гордость, которую Нора научилась распознавать за долгие годы. Раньше Нора обрадовалась бы, но теперь ощущала лишь настороженность. Когда-то она верила, что бабушка ни за что ей не навредит. Но Мерси забрала у нее воспоминания. Защитила Модести, виновную в смерти Констанс. И она пыталась убить Лотти по дороге в Вальштад. Теперь Нора в этом не сомневалась.

– Поговорим у меня в кабинете.

Нора не сдвинулась с места. Мерси подняла руку и щелкнула пальцами. Небрежно, как если бы просила добавить еще льда в стакан. В воздухе вдруг возникли зачарованные кандалы из железа и бронзы, тут же защелкнувшиеся на запястьях и лодыжках Норы. Узы без цепей. Они потащили Нору вперед, словно она была игрушечным солдатиком в чужих руках.

Мерси грациозно опустилась в кресло, которое было приобретено еще во времена Кейпабилити Хольцфалль. Чары заставили Нору усесться за стол.

– Что ж. – Нора даже не пыталась сложить руки. Она осталась сидеть напротив бабушки как неуклюжая кукла. – С моими нарядами они совсем не будут сочетаться.

Бабушка, не повышая голоса, достала из ящика лист бумаги.

– Кто такая Исла Брам и чем она заслужила пятьдесят тысяч заубов, которые мы честно заработали?

Нора ждала чего угодно, но не этого. Она организовала выплату на следующее утро после того, как они с Лотти вернулись из архива «Йоханнеса и Греты». Лотти рассказала ей про юриста, который погиб, провожая ее в Вальштад. Для Норы не составило большого труда найти информацию о его вдове. Она не знала, какова будет справедливая компенсация за смерть от зубов механического волка в рабочее время, поэтому решила отправить миссис Брам зарплату ее погибшего мужа за два года. Она не думала, что кто-то хватится этих денег. Норе доводилось тратить столько за один день в торговом центре «Мьюрхаус», но миссис Брам этого должно было хватить, чтобы найти работу. Или нового мужа – по желанию.

– А что? – спросила Нора. – Разве мы не можем это позволить? В таком случае мне придется вернуть кое-какие платья.

– Я думала, что ты умна, Онора. – Мерси Хольцфалль смерила взглядом кольцо на руке внучки. Древесина яблони, символ самоотверженности. Не та добродетель, которую особо ценила Мерси. – Объясни мне: ты в самом деле считаешь, что мы должны раздавать подачки каждому, кто расскажет грустную историю о мертвом муже?

Она прекрасно знала, кто такая Исла Брам. Ну конечно. Это была ловушка. И Нора в нее попалась.

Мерси Хольцфалль молча разглядывала внучку. По стеклу барабанил дождь.

– Попробуем еще раз. – Мерси сделала жест, и Нора судорожно втянула в себя воздух. – Не объяснишь ли, что ты делала в офисе «Йоханнеса и Греты» во время испытания с троллем?

Ах. Все-таки бабушка не всеведуща. Она думала, что в архив пробралась Нора, а не Лотти. Нора не собиралась ее поправлять и рассказывать, что была на встрече гримов.

– Я просто хотела оформить завещание на случай, если погибну в ходе испытаний. Все платья я оставила Модести, потому что они