Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Остальные всадники, замедлившиеся из-за давки, умирают быстро. Одного я колю в почку и сразу же режу артерию на внутренней стороне бедра – по его штанам и седлу мгновенно растекается незаметная река крови.

Я выхватываю из его седла копье. Пронзаю им спину следующего всадника, рассекаю острием шею третьего, который едет прямо перед вторым, и через загривок втыкаю копье ему прямо в череп. Раздаются первые вскрики – только теперь окружающие заметили брызги крови и гибель нескольких человек, павших от руки незримого противника.

Командир встревоженно разворачивает лошадь. Из-за того, что он остановился, я успеваю его догнать. Все еще невидимый, я проскакиваю под пузом его лошади, а он тем временем кричит своим умирающим бойцам, что-то спрашивает у них. Едва подпруга уступает моему клинку, я бью лошадь по крупу и хватаю командира за тунику.

Через мгновение лошадь с перепугу бросается вперед – но без седла и без всадника. Изо всех сил я дергаю наемника за тунику и роняю вниз головой на булыжную мостовую. Его череп с хрустом трескается.

Тело командира сводят мелкие спазмы, пальцы дергаются, а широко распахнутые глаза быстро, испуганно бегают, но, похоже, уже ничего не видят.

– Мой сын! Мой сын! – с хрипом выдыхает он.

– В трактире, – говорю я ему. Сам не знаю зачем. Я не собирался разбивать ему череп, но раз уж так получилось, мне как профессионалу остается лишь аккуратно его добить. Допрашивать наемника посреди улицы я не стану.

– Так, значит, он… он жив? – отчаянно спрашивает умирающий командир.

– Нет, – отвечаю я. – Из-за тебя он погиб.

– Его мать. Она никогда меня не простит. Инес, Джеймун, мне так жаль!

– В одном ты был прав, – говорю я.

– Что?

Тяжелый, размашистый укол между плечом и ключицей, и нож пронзает сердце. Я резко проворачиваю клинок, вынимаю.

– Когда нужно кого-то убить, разговаривать с ними не стоит.

Я ускользаю в толпу, которая мгновенно стекается к таинственно умершему посреди улицы человеку. Слышатся дичайшие предположения, затем кто-то начинает звать стражников.

Пройдя несколько домов, я нахожу Фаэну. Она еще не знает, какой шум я поднял, незримо перебив стольких людей. Она держит в руках сумки, полные свежих буханок хлеба и продуктов, а ее лицо озарено улыбкой.

Надолго эта улыбка не задерживается.

Фаэна потрясена, но быстро приходит в себя, когда я говорю, что еще не выполнил задание. Мы решаем, что сейчас ей вряд ли что-то грозит, но в наш трактир она не вернется. Она пойдет в другой, который считает относительно безопасным. На секунду, при мысли о том, что я ее покину, Фаэну охватывает страх, однако она берет себя в руки.

– Иди, – говорит она. – Со мной все будет хорошо.

На обратном пути к трактиру в Рошлингтоне, где Филант Магнарий условился встретиться со своей любовницей, меня посещает забавная мысль. Ночной ангел защищает невинных, правильно? А что насчет того молодого человека, Джеймуна? Он ведь пытался убить Фаэну и меня. Я не Заглядывал в него и точно не знаю, так ли это, но давайте предположим, что он еще никого не убивал. Ведь отец говорил, что это его первое дело. Вдруг он никогда никому даже не причинял зла? Можно ли тогда назвать Джеймуна невинным?

Наверное, я сохранил ему невинность. Просто она стоила ему жизни.

Случившееся ничуть меня не беспокоит. Может, это значит, что у меня совсем не осталось совести. Или что Джеймун был где-то посередине межу виновным и невинным… хотя и не настолько посередине.

Час уже поздний, но, подъехав наконец к трактиру, где остановился Филант, я становлюсь свидетелем бурного скандала. Женщина – видимо, хозяйка трактира – ругается не то со старшим лакеем Филанта, не то с каким-то важным слугой.

В главном зале истошно орет аристократка. Это жена лорда Филанта, леди Магнария. Она требует, чтобы ее пропустили наверх. Усталый работник трактира ее не пускает. Аристократка громко требует, чтобы он не смел к ней прикасаться. В досье Фаэны эту женщину назвали «болезненной». Мне она такой не кажется. Но с описаниями всегда так, правда ведь? Кто-нибудь вполне может назвать болезненной Дженин Джайр и не ошибется, но вы бы поняли это описание совершенно неправильно.

Невидимый, я прохожу мимо них наверх. Дверь в самую большую спальню открыта, хозяйский ключ все еще вставлен в замок. В комнате Филант и его любовница лежат на постели, сплетясь друг с другом; они немного смущают меня наготой и сильно смущают мертвенностью. Любовники пригвождены друг к другу и к кровати роскошно украшенным полуторным мечом самого Филанта. Один тычок, два сердца.

~– Да нет, тычка было как минимум два.~

«Чего?» – Я оглядываю спину Филанта, пытаюсь понять, что я упустил, но других ран не вижу.

~– Забудь.~

Кто бы ни убил их, сделано это было хладнокровно, эффективно и профессионально. Убийца либо украл ключ, отпер дверь и неслышно вошел, пока Филант и Юлина были заняты друг другом, либо попал в комнату и ушел из нее другим путем, оставив дверь запертой.

Можно даже не надеяться на то, что убийца оставил браслет, но проверить все-таки стоит. Мало ли. Я быстро и осторожно роюсь в вещах Филанта и Юлины. Ничего. Затем я снова поворачиваюсь к трупам, надеясь, что они хоть чем-то подскажут мне, кто явился к ним первым и украл нужный мне браслет.

Я запрыгиваю на кровать, ставлю ноги по обе стороны от нанизанных на меч любовничков и пытаюсь прикинуть, под каким углом замахивался убийца. Но вижу я совсем не то, что ожидал. Мне хотелось понять, был убийца выше или ниже меня, однако он наносил удар не так, чтобы ему было удобно, а с целью поразить обе жертвы в сердце. Быть может, даже…

Я заглядываю им в лица. У Филанта на губах нет крови, у Юлины есть. Убийца не только смог одним тычком пронзить два сердца, он еще подгадал удар так, чтобы нанести его на выдохе Филанта.

Любовники погибли совсем недавно, и трупные пятна с синяками еще не проступили, так что я могу лишь строить догадки. Но, по-моему, очевидно, что убийца проткнул жертв, а затем навалился на них сверху. У Филанта не было воздуха в легких, и он не мог закричать. Юлина оказалась раздавлена тяжестью и любовника, и убийцы, поэтому, если и смогла вскрикнуть, то приглушенно… или на ее очередной стон просто не обратили внимания.

Такое двойное убийство исполнить очень сложно,