Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

— Можешь не таиться, — преследователь кашлянул, перевесил автомат на спину. — Прячешься фигово. Знаю, ты меня слышишь. Так это… спасибо за Таньку, что не бросила. Я собрал немного вещей. Бери и тебе надо уходить отсюда, — он опустил на землю рюкзак. — Там кое-что из твоих вещей, но всё нельзя было отдать.

— Что с Таней? — сразу забыв про конспирацию, глухо спросила Надя. — Где она?

— Всё хорошо.

— Не нужно с ней ничего плохого делать…

— Ничего такого и не будет. Она моя племянница.

Надя замолчала на какое-то время, обдумывая услышанное. Она хотела проверить слова этого человека, ждала подробностей, но лишние вопросы могли разозлить мужчину и поставить под удар её жизнь. Тогда Тане точно никто не помог бы.

— Где мы находимся?

— Ты же вела Таню сюда.

— Разве это то место с карты, да?

— Не совсем. Это защитный лагерь. Мы стоим рядом с основным.

— О… — только и смогла выдавить из себя Надя. События удивляли. — Не понимаю… Как может так совпасть, что вы здесь? Почему вы тут оказались?

— Таня звонила мне и многим другим. Тем, кого знал Вячеслав. Те из них, кто дошёл, теперь в том лагере. А тут у нас перевалочный пункт, временный. Мы охраняем, иногда зачистками занимаемся. Свой маленький мир строим в другом городе, — усмехнулся мужчина. — На вас наткнулись действительно случайно, после обхода возвращались. Тут просто повезло, ничего не скажешь. Теперь Таньке буду вместо отца до тех пор пока не найдём его.

Девушка промолчала, чувствуя, что к горлу подкатывает ком.

— Не найдёте. Они погибли. Я читала записку Славы, он писал об этом. Таня ещё ничего не знает.

— Где ты видела его?

— Он застрелился, его укусили. Думаю, так он хотел обезопасить девочку.

— Славка… Вот чёрт… — Мужчина на какое-то время замолчал. — Время отвратное. Тебе нужно быстрее уходить, я пришёл предупредить и отпустить тебя. Остальные не знают.

— Почему я не могу остаться?

— Вирус в крови нашли. Сейчас тебе лучше свалить подальше, иначе парни пристрелят. Советую избегать карантинных зон. Там не пойми что творится. Вирус мутировал, никто не знает, что с ним будет дальше. Вакцина помогла только первой волне, теперь она бесполезна.

Слова били по голове, Надя не до конца понимала их. Да и как осознать такое? Приговор, перечёркивающий все планы, всю дальнейшую жизнь!

— Мутировал? Ну и что?! Я же живая, хожу, ем, говорю…

— Никто не знает, как он будет развиваться в организме. Всех, чьи анализы показали наличие вируса, убивали.

— Но вдруг они не стали бы мертвяками!

— Есть вещи пострашнее их. Мёртвых вычистить можно, закопать обратно, а тут иное происходит и никто не знает пока, что именно. Ты ведь где-то подцепила эту заразу.

— Да я просто болела, лихорадка. Или простуда. Ну что-то такое, как было раньше у меня. В прошлой жизни. Понимаете? Сейчас я нормально себя чувствую.

— Понимаю, но мне неинтересно всё это. Оставляю тебя в живых из-за Тани, за всё, что ты для неё сделала. Правильнее было бы грохнуть, чтоб не мучилась и заразу не сеяла, но я обещал, слово сдержу, — мужчина раздражённо сплюнул. — Может, повезёт, раз ты до сих пор жива.

— Я болела давно, а вы говорите, что вирус быстро развивается…

— Он мутировал. Может он теперь не за пару дней убивает, а за пару недель? Пока мы точно не знаем. Вообще никто ничего теперь не знает! Зачем тебе ставить под удар остальных? Проверять никто не станет, слишком много раз обманывались, — мужчина постоял, размышляя. — Я передам Тане, что ты её любишь и прочее. Ты же знаешь, что она больше не хочет видеть тебя? Не понимаю, что там у вас произошло, не моё это дело… Но уж так вышло. Собака пусть останется с тобой. Прощай. Попадёшься ещё раз — убью.

Мужчина отошёл в сторону и включил фонарь. Надя слышала, как он удаляется, напевая что-то под нос. В растерянности она смотрела ему вслед, и, сама того не заметив, заплакала.

«Как же так? Что происходит? Я заражена, но как это получилось? Когда? — на ум Наде пришёл мертвяк из Барушкино, повесившийся в своём доме. — Неужели это ждёт меня? С Танькой не простились… Она вообще теперь что-то не то думает обо мне…»

Надя поползла наружу из своего укрытия. Руки саднило от многочисленных порезов и ссадин, на зубах скрипел песок. Усевшись на камень, девушка растерянно посмотрела на развалины, за которыми иногда вспыхивали лучи фонарей. Было тихо. На небе виднелись звёзды. Надя обхватила себя за плечи, от подступившего одиночества стало вдруг очень холодно и страшно.

— Чёрт подери, не может быть, чтобы это происходило со мной… — она начала раскачиваться взад-вперёд, стараясь немного успокоиться. Рэм вышел из пролома и сел рядом, склонив голову набок. Надя заговорила вслух, обращаясь к себе. — Что теперь делать-то? Готовиться умирать или что? Вирус, сказали. Убить меня собирались! Кто они такие, кто даёт право… Нет, нет, я не хочу так. Не буду сдаваться. Надо как-то держаться дальше, использовать все шансы. До этого всё со мной было хорошо, вполне нормально, пусть так и будет. Не сдаваться… Не сдаваться… Только так страшно сейчас. Почему? — девушка закрыла лицо руками, от прикосновения синяки снова напомнили о себе. Надя тяжело выдохнула. — Неужели это и есть мой конец? Но как же… Что же делать? Что же мне теперь одной здесь вообще делать?

40. Дневник. Вырванные листы

…Сообразительная, хотя я ничего не знаю о детях в её возрасте и не помню, какой была сама. Кажется, понимает больше, чем говорит. О чём-то рассказывает, но о прошлом — мало, только иногда вспоминает какие-то общие моменты. Ничем бытовым не делится, не рассказывает, даже о маме мало говорит, что вообще странно. Мне до конца так и не доверяет, но я привязалась к ней. Думаю, она не нападёт и не придушит посреди ночи. Только стоит ли идти с ней в такую даль, если мне и тут жить нормально? Может уговорить её и остаться? Я привыкла, да и город знаю, запасы остаются, да и мертвяков уже не так много вокруг, взяться новым вроде неоткуда. Дом у меня неплохой, всего полно, на днях присмотрела ещё квартиру, сделаю её запасной. Вроде всё хорошо тут, а в пути неизвестно что ждёт. Дойдём ли — тоже неясно. Общаться с ней, как с родной, не хочется, у меня и опыта такого нет. Я не думала об этом, когда шла её спасать. Не