Компания «Охотники на монстров» - Ларри Коррейя

– Стой! Не бросай меня! – крикнул он. – Хочешь фактов? Ладно!

Я остановился.

– Нет никакого места силы! Его на карте не найдешь. Существуют очаги магической энергии, точки, в которых как бы пересекаются линии. Эти точки всегда появляются в разных местах, в разное время, но я понял принцип! Тех профессоров убили, потому что они изучали древние культуры, тоже собиравшие эту головоломку. Но у них были лишь кусочки, а я вижу полную картину. Даже коробку от этого пазла вижу. Все случится в полнолуние.

– Рассказывай.

– У вас три дня до того, как концепция линейного времени потеряет смысл. Повелитель Мачадо якобы понимает, что делает, но он ошибается. Мир, который ты знаешь, перестанет существовать, миллиарды умрут, а горстка выживших станет живущим в ступоре стадом – едой и игрушками для Древних. Ты подумай о моем предложении, парень. Часики тикают. Пока что. Но через три дня остановятся навсегда.

– Твой отец сделал мне кое-какое предложение, – сказал я Джули, спустившись на первый этаж. Ей, наверное, надоело таскать и чистить подвальное оружие, потому что она снова занялась ремонтом.

– Подержи вот это. – Она передала мне конец рулетки. – Прижми вот тут.

Положив рулетку на землю, Джули достала из-за уха карандаш и оставила отметку на полу.

– Надо больше досок. На переднюю хватит, а вот на прихожую уже нет.

– Не хочешь узнать, что он предложил? – спросил я, уже зная ответ.

– Дай угадаю: «Отпусти меня, я буду хорошим, никакого больше призыва демонов, бла-бла-бла, скажу все, что хочешь знать». – Она с щелчком сложила рулетку и сунула в карман.

– Вроде того. Зато рассказал, что Проклятый ждет полнолуния. И у нас три дня.

– Времени мало… Логично, в полнолуние вечно происходит всякая дрянь… Так, а это откуда взялось? – Она наклонилась поднять шлифмашинку, но, вскрикнув от боли, медленно выпрямилась. – Забыла. У меня же дырка в плече. Поднимешь? Надо убрать…

Я поднял машинку.

– Не перенапрягайся так.

Она покачала головой.

– Не могу. Не могу расслабиться. Мой сумасшедший отец наверху, в доме, где я выросла. Это все… немного неловко. Мне нравится делать ремонт, отвлекает от, ну… разных вещей, понимаешь?

Я кивнул.

– Нравится тут суетиться, чувствовать, что я делаю что-то созидательное. Так мне самой становится лучше.

Весь дом был раскурочен, каждая комната находилась на какой-нибудь стадии ремонта, лишь несколько законченных. Похоже, у Джули было много мыслей, от которых она хотела отвлечься.

– У тебя хорошо получается, – сказал я. Это была правда: законченные комнаты выглядели профессионально, аккуратно отделанными. Что неудивительно, зная характер Джули.

– Спасибо. – Она неловко помолчала. – Ладно, хватит о моем чокнутом отце. Рада, что он не попытался проткнуть тебя пластиковой вилкой.

– Я проверил, чтобы в ванной не было оружия.

– Обогнала тебя. – Джули достала из заднего кармана револьвер тридцать восьмого калибра. – Туалетный схрон номер три. У меня такие по всему дому.

– Нет, ты точно мой типаж.

Она улыбнулась.

– Спасибо. Нормальные люди думают, что я больная на голову.

– Да пошли они, эти нормальные. Нормальность сосет. – Приятно было снова слышать ее смех. – Раз ты не можешь настилать полы – может, проведешь мне экскурсию по штаб-квартире исторического общества «Сердце Юга»?

– Это я могу. Кстати, не успела тебя поблагодарить за то, что спас меня от той горгульи. Я едва не… – Она рассеянно тронула бинт на виске.

– Да ничего. Водишь ты, кстати, здорово.

– Если б этот урод на грузовике дал нам проехать, я бы оторвалась.

– Урод, еще какой, – согласился я.

– Ну что, экскурсию?

– С удовольствием.

Глава 18

Родовое гнездо Шэклфордов представляло собой внушительный особняк, построенный еще до Гражданской войны. По-своему красивый, жемчужина Старого Юга, он гордо возвышался в центре земель бывшей плантации среди алабамских лесов – когда-то вокруг на тысячи миль тянулись фермерские вырубки. Лет сто назад потомки плантатора продали все это первому Рэймонду Шэклфорду.

– Из этого окна видно, где раньше стояли бараки для рабов. Вон тот пустырь. Они совсем разваливались. – Джули указала вдаль из окна коридора. – Я их сожгла, когда мне было двенадцать. Вон, фундамент еще виден.

– Зачем сожгла? Протестовала против несправедливости? Девочка пытается исправить ошибки прошлых поколений…

– Нет, ничего благородного. Мы с братьями пытались сами сделать напалм. Растворили пенопласт в бутылке бензина – из него отличные коктейли Молотова получаются. Мой от меня случайно ускакал… В общем, хорошо, что огонь не перекинулся на дом. Были же времена…

– Понимаю. Я тоже что-то такое вытворял в детстве. Мы с братом решили сделать трубочную бомбу. О, это был проект! Год понемногу таскали у отца порох из оружейной, чтобы он не заметил. Намешали еще всякого и взорвали на заднем дворе, когда родителей не было дома. Рвануло, правда, покруче, чем мы ожидали: воронка осталась фута в четыре, газовую трубу перебило – и весь квартал эвакуировали.

– Неудивительно, что контроль оружия на тебя завел дело, – сказала Джули. – Интересно, все потенциальные охотники в детстве что-нибудь взрывают?

– Наверное. Но не все доживают, чтобы из потенциальных стать действующими. – Я пожал плечами. – Я вообще-то законопослушным гражданином был, пока вас не встретил!

– Даже не сомневаюсь. В общем… мне даже жалко было эти бараки. Я была еще маленькая, не до конца понимала, что они такое. То есть я знала, кто там жил, но не осознавала всю важность.

– Богатая история Юга… – прокомментировал я.

– Даже не задирай нос. Ну да, рабство было. Но ты вырос на Западе и вообще ничего не знаешь о Юге. Может, моя семья и владеет этим домом, но это не значит, что мы одобряем то, что тут делали с людьми. Мои предки воевали за Конфедерацию, но у них лишнего никеля за душой не было, не то что рабов. Люди думают, что мы тут, на Юге, все расисты. Может, раньше так и было, может, где-то до сих пор так, но по большей части мы с этим справились. Самых отъявленных расистов я встречала не здесь, а в политике. Они все такие надутые! Обдирают людей до цента, а стоит их прижать, как сразу кричат, что это расисты их обижают. Лицемеры!

– Вопрос, конечно, щекотливый.

– Еще бы. Между прочим, Старшенький Шеклфорд набирал и чернокожих охотников. «Открытый разум», помнишь? Он это сделал нашим кредо. Не только в плане сверхъестественного – это в принципе о том, как ты смотришь на мир. Ему нужны были люди, которые могут драться и сохраняют самообладание, когда вокруг творится чер-те что. Они были суровыми охотниками. Ты не захочешь знать, что стало с клановцами, которые пытались на них