Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

К полудню закончили выгрузку судна. Я отвел шхуну на рейд возле мыса, закрывавшего от северных ветров, поставил там на два якоря. После чего вместе с Тинтой и Чори отправился смотреть нашу новую собственность. Лошади ждали в конюшне рядом с портом, где я арендовал четыре стойла, разрешив выгонять на ночь на пастбище только боевого коня. Если украдут солового, спрашивать будет не с кого, потому что у хозяина конюшни таких денег нет. Я поехал на верховом жеребце, слуга — на боевом, а жена, одетая под мальчика — на кобыле.

Места здесь, конечно, красивые, прямо таки петь хочется от восторга. Наверное, именно поэтому в Италии так много хороших певцов и мало плохих. В других странах такого безобразия нет. Сперва заглянули на виноградники, в оливковый сад и на поле. Чори очень впечатлился, а Тинта осталась безразлична. У нее, кочевницы, нет любви к земельной собственности. Там, где она выросла, вся земля была общая. Ее род кочевал вслед за отарой баранов и табуном лошадей. Сегодня были здесь, завтра — в другом месте. В каком-то смысле плавание на шхуне было ближе Тинте, чем жизнь в городе или деревне.

Зато дом ей понравился. Обошла весь, обнюхала, как кошка. Особенно ее впечатлил большой камин на кухне, даже залезла в него, заглянула в трубу, где были крючья и полки, на которые вешают или раскладывают мясо и рыбу для копчения.

— Здесь лучше, чем там, — сделала она вывод.

Там — это в Каире. Новая столица Египта не нравилась Тинте. У нее душа не лежит ни к какому городу, но к Каиру, куда ее привели и продали, особенно.

Пришли односельчане, которых мне вчера рекомендовали продавцы. Я договорился с ними, что отремонтируют дом. Показал им фронт работ, объяснил, что хочу получить на выходе, оставил аванс. Они должны будут оштукатурить стены внутри и снаружи во всех помещениях, включая подсобные, заменить в жилых комнатах пол, выложенный плитами из местного серого камня, на мраморные, которые привезут из Анконы, вырубить новый большой винный погреб, а в старом сделать борта для закладки льда, чтобы служил холодильником, починить крышу.

Кстати, черепица все еще римская, даже цвет такой же. Из-за подобных мелочей мне иногда кажется, что я все еще в предыдущей эпохе, что в Риме меня ждут. Интересно, остался там хоть один мой потомок?

5

Я думал, не смотаться ли в Венецию по суше? Не хотелось корячиться на шхуне против ветра. Как вдруг задул редкий в этих краях южак. Мы тут же снялись с якорей и понеслись на север. Были в балласте, поэтому разгонялись узлов до четырнадцати. Ночью ветер поутих, но поутру опять раздулся, и мы ещё до обеда добрались до рейда Венеции. На галерах этот путь занимал не меньше четырёх дней. Для двух матросов из Анконы, которых я нанял, уволив генуэзца и пизанца, такая скорость казалась невероятной, посматривали на меня с подозрением: не якшаюсь ли с нечистой силой⁈ А я думал обучить их в помощники.

Судно у меня приметное. Только встали на якорь, как приплыл на гондоле Пьетро Градениго. Наверное, решил, что опять привез ему груз из Акры. Поняв, что это не так, немного расстроился, хотя старательно скрывал это.

— Увидев твой неф, я сильно удивился. Мне написали, что ты принял ислам, служишь Саладину, — признался он.

— Эту гадость придумал великий магистр тамплиеров Одо де Сент-Аман, за что бог и наказал его. Гореть ему в аду! — якобы с обидой на старого дурака произнес я и перекрестился.

Пьетро Градениго тоже перекрестился и сообщил:

— Стараюсь держаться подальше от тамплиеров и брату советую, но он не слушает меня.

— Мне тоже подозрительны люди с тягой к нищете, — поддержал я и перешел к делу: — Надеюсь, ты не аннулировал долг, потому что я стал мусульманином?

— Мы никогда не обманываем деловых партнеров, какого бы вероисповедания они ни были, — строго заявил он. — Долг получишь сполна, но без процентов. Не знал, когда ты вернешься, поэтому не пускал в оборот.

Тут он, конечно, соврал. Мои деньги сделали венецианского купца немного богаче, однако виноват в этом я, потому что не явился за ними вовремя. Мы договорились, что получу долг товарами. Цены в Венеции примерно такие же, как в Анконе, кроме изделий из стекла, одной из основных статей городского экспорта, которые производят на острове Мурано. В мастерских из-за печей по плавке стекла часто случаются пожары, поэтому их все выселили на этот остров. Пусть там поджигают друг друга. Именно стеклянной посуды я и набрал на весь долг. Остальное — дубовые доски и крицы железа — закупил за золотые динары, которые венецианские купцы брали с охотой. Венецианская республика пока не чеканит свои монеты, пользуется чужими. Наверное, отказ от открытия собственного монетного двора лоббируют менялы, которых в городе несчитано.

Как только мы встали к причалу под погрузку, на шхуне нарисовался мой бывший старший помощник Джованни Дзено. Судя по поношенной, пусть и чистой, одежде, дела у него не ахти. Навигация в самом разгаре, а он сидит без работы.

— Что так? — поинтересовался я.

— Наши купцы заказали в Акре новый неф, похожий на твой, назначили меня капитано. Только встали под погрузку, как в гавань ворвался сарацинский флот и сжег его и остальные, что были там. Я еле успел убежать, спрятаться у госпитальеров. Иначе бы в рабстве оказался, как многие мои знакомые. Теперь никто не хочет меня брать на работу. Считают, что это я накликаю огонь на суда, — пожаловался он.

— Ладно, возьму тебя своим помощником, — решила моя лень.

Отправились мы в Александрию. Там у меня всё схвачено. Ветра были попутные: сперва северный, потом северо-западный. На шестой день увидели руины Александрийского маяка, похожие издали на сломанный зуб. Матросы из Анконы уже не удивлялись скорости шхуны. Джованни Дзено популярно объяснил им, что чертям не до нее, сама справляется. Ему поверили сразу, несмотря на то, что венецианец.

Рашид ибн Памбо встретил меня, как близкого родственника или даже лучше. Родственники ведь не подгоняют ему откаты. Изделия из стекла я продал сам, а пиломатериалы и железо реализовал через него александрийской государственной верфи, на которой строили военные корабли. Салах ад-Дин готовился к войне с крестоносцами. Как рассказал мне Рашид ибн Памбо, несмотря на перемирие, Рено де Шатильон захватил богатый купеческий караван и перебил несколько групп паломников, следовавших в Мекку. Обращение