Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

тоже, поэтому торговались недолго. В счет оплаты, добавив, накупил полные трюма колониальных товаров, которые будут доставлены на причал, когда шхуна разгрузится. Договорился, что и по какой цене будет покупать мой помощник в следующие заходы в Александрию, разделив на два периода: до прибытия первого каравана и после, когда спрос подпрыгнет. Египетские купцы ведут себя со мной скромно. Они знают, что я в фаворе у их правителя, причем настолько, что не плачу налоги и пошлины и меня побаиваются чиновники. Они свое возьмут на других европейских купцах.

Я сходил на рынок и приобрел десять сабель из дамасской стали. Их хорошо покупают купцы из Рагузы и перепродают венграм. Затем отправился в ту часть рынка, где продавали скот, в том числе и лошадей. Купил там двух молодых арабских кобыл-кохейлан. Вывоз их в христианские страны запрещен, как и оружия из дамасской стали, но для меня сделали исключение.

Обратный путь занял почти в два раза больше времени. Я даже обрадовался, что не надо будет ковыряться еще несколько дней против ветра до Венеции. В Анконе все никак не привыкнут к скорости моей шхуны, удивляются ее быстрому возвращению. Даже спрашивали у матросов, точно ли мы побывали в Александрии, а не отоварились на Кипре или вовсе в каком-нибудь ромейском порту на западном берегу Балканского полуострова?

Я быстро распродал весь привезенный груз. Часть отдал товарным кредитом на три месяца. За это время отвезут во Флоренцию и продадут со стопроцентной накруткой. Это их риск, их прибыль. Я взял свое на доставке из Александрии, накрутив от трех до пяти концов (триста-пятьсот процентов прибыли). Помог и своему «родственнику» Джакомо Стракко. Пусть заработает много. Не люблю бедных родственников, которые считают, что ты разбогател только для того, чтобы сделать их жизнь лучше.

Пока шли грузовые работы, каждый день навещал стройплощадку. Работали на ней не спеша, хотя платил я сдельно. Или мне так казалось, потому что хотел, чтобы закончили быстрее. Предупредил, что заменю на других. Сработало до конца дня. На следующее утро опять было слишком жарко, чтобы вкалывать быстро и хорошо. Они ждут начала навигации, чтобы устроиться на галеры и нефы и заработать так же много денег, как и мои матросы, которые привезли небольшие мешочки специй, продали и стали богачами, по мнению заклятых друзей.

Нагрузив шхуну на Александрию и добавив Джованни Дзено деньги на покупку товаров, проводил их с причала и отправился в деревню охляпкой на купленных на племя, молодых, арабских кобылах. Когда надолго уезжаешь, кажется, что в твое отсутствие случится много всякого-разного. Переступаешь порог дома — и убеждаешься, что в нем все по-старому, как будто не было тебя всего несколько часов.

Первым делом я посетил пасеку. Видимо, в этой местности живут правильные пчелы, потому что восемь ульев из десяти оказались заселенными. В двух рои появились позже, когда их еще раз смазали мятой и переставили на удачные места. Наверное, у местных пчел остро стоит квартирный вопрос. Крестьянин, нанятый мной в сторожа, удивился, когда это случилось. Они всем селом были уверены, что ничего у меня не получится. Теперь считают, что на далеком и холодном острове Британия, откуда якобы прибыл я, живут опытнейшие пчеловоды. Жаль, что никогда там не побывают и не убедятся в обратном, а будут и дальше рассказывать эту бредовую выдумку.

На следующий день набрал крестьян, которые после посевной остались без работы, отправил в Анкону на строительство дома. Заменил ими ленивых горожан. Новым строителям придется сделать перерыв, когда придет время сбора зерновых, но, уверен, все равно получится быстрее. Им в городе тяжко. Попасть гребцами на галеру не светит. Да и землю свою бросать не хотят. Она всегда прокормит. Поэтому постараются закончить быстрее и получить хорошие, по их меркам, деньги.

Подошло время первого укоса люцерны. До косы пока что не додумались, используют серпы. Занимаются косьбой женщины. Им абы где раком постоять. Я нанял большое количество работниц, в первую очередь жен тех, кто работает на строительстве дома. Поперемещаются в интересной позе целый день — и мужика не надо. После уборки сена, которое даже в здешнем жарком климате сохло долго, выпускал ненадолго на скошенное поле пастись лошадей. Обе кобылы жеребые, им надо много белка, но в большом количестве люцерна, особенно свежая, вредна для лошадей.

Несмотря на то, что находился рядом с дорогой, холм, огораживавший мое поле с северо-востока, был необработан ввиду сложного рельефа. Как неугодья, считался общинной собственностью. Сельчане рубили на нем деревья и кусты на дрова, пасли свиней. Весь он мне был не нужен, а вот часть вершины между моим полем и дорогой, которая хорошо видна из окон моего дома, потребовалась для моих проектов.

Я поговорил со старостой, пожилым и болтливым мужичком маленького роста по имени Витале Адорно, который до моего появления в Варано был самым богатым землевладельцем и относился ко мне настороженно, боясь, что отниму у него должность. Объяснил ему, что старостой становиться не собираюсь, хотя бы потому, что зимой буду жить в городе, и предложил общине уступить мне за небольшую плату часть холма. Эти деньги пойдут на ремонт крепостных стен, о котором всю зиму шли разговоры, но все никак не соберут нужную сумму. Сказал, что собираюсь заняться разведением лошадей и для этого построю на холме конюшню, сеновал, лесопилку и омшаник — зимний дом для ульев с пчелами. Идея с коневодством ему очень понравилась. Оба мои жеребца работают за нескромное вознаграждение, как производители, не покладая членов. В том числе соловый покрыл невзрачную кобылу старосты. Посмотрим в следующем году, что из этого получится. Небось, Витале Адорно надеется, что принесет ему жеребца-красавца, как отец, а это такие деньжищи…

То ли староста неправильно меня понял, то ли сельчане оказались умнее, подсчитали быстро, что заработают на строительстве, а потом кого-то из них найму в конюшню и на лесопилку, а плачу я хорошо и, что очень здесь важно, вовремя — и с радостью уступили мне сразу весь холм. Так больше настрою, и им больше перепадет. Из-за их щедрости пришлось мне менять свои планы в сторону грандиозности.

8

В Азии вертикальные мельницы уже обыденность. Там мало быстрых рек и много крепкого ветра. Крестоносцы увидели их и начали строить в своих странах. Говорят, что в северных регионах уже появились горизонтальные. Сам пока не видел. На Апеннинском полуострове, где много горных рек, предпочитают водяные мельницы, и изредка попадаются вертикальные ветряные.