Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

Я мог бы набить полный трюм благовониями и специями, но тогда бы цена на них в Италии сильно просела. Я предпочел расширить ассортимент. На дно трюмов легли тяжеленные доски и брусья черного дерева, на них — слоновьи бивни и рога носорогов, дальше — шкуры животных, папирус и на самом верху — благовония и специи.

Списав пару ленивых матросов, отправился в Анкону галсами против северо-восточного ветра. В открытом море было пусто, хотя нефов уже много настроили и компасы магнитные есть, пусть и примитивные. Средиземноморские моряки пока предпочитают плавать вдоль, пересекая море в самых узких местах. В общем, недалеко ушли от галер.

В Анкону прибыли на десятый день. По нынешним временам фантастическая скорость. Галеры за навигацию успевают сделать две ходки в Александрию, двигаясь вдоль Апеннинского полуострова, Сицилии, оттуда к берегу Африки и дальше вдоль него, а нефы — три, в лучшем случае четыре, срезая напрямую от острова Крит.

Подоспели вовремя, потому что вот-вот должна была прибыть флотилия галер из Константинополя. По такому случаю в Анкону съехались купцы из Флоренции, Лукки и Рагузы, которую славяне называют Дубровником — города на восточном берегу моря, делового партнера и союзника в войне с Венецией. Они мигом раскупили всё, что я привез.

Двум местным купцам дал товарный кредит под залог их домов на три месяца под пять процентов, то есть двадцать процентов годовых. Становлюсь потихоньку ростовщиком. Договора были заверены в мэрии, как я называю здание Совета. В этом плане Анкона — очень продвинутая республика. В ней четкое торговое законодательство, прописанное в «Статутах мореходства» и «Статутах таможни». Права торговцев блюдутся строго. Контракты стандартизированы с зарубежными, в том числе православными и мусульманскими. У республики есть в Константинополе свой фондачи — колония со складами, жилыми домами и даже церковью святого Стефана. Собираются открыть на Кипре, в Акре и Александрии. В последнем случае я пообещал поспособствовать.

После чего я приобрел у местных купцов дубовые и сосновые доски, железо в полосах и готовые изделия их него: топоры, наконечники копий, кинжалы, ножи, скобы. гвозди… Кстати, последние сейчас не круглые, а квадратные, точнее, трапециевидные.

Оставив Джованни Дзено заниматься погрузкой, съездил с Тинтой, Чори и салюки в Варано посмотреть, как идет ремонт дома. Жена не сомневается, что беременна, поэтому примет не боится, спокойно ездит верхом. Взяли всех лошадей, застоявшихся в конюшне. Одна кобыла гуляла, и соловый покрыл ее. Морда у него во время процесса была такая, словно должен продырявить ее насквозь, чтобы сдохла. Это очень не понравилось боевому, который рвался искусать и отлягать соперника, но был привязан к дереву крепко.

Нанятые мной рабочие оказались добросовестными. Все-таки мы теперь односельчане. Как они предполагают и не напрасно, буду нанимать их еще не раз, так что халтурить не стоит. Облицовку помещений и здания почти закончили. Осталось работы на несколько дней. Больше предстоит потрудиться над винным погребом, который вырубают в известняке, и возведением над ним служебных помещений, в том числе горна и фундаментов под пресс и маленькую ветряную мельницу. Сколько уже раз показываю, как можно получать муку высокого качества, без песочка и больших затрат физического труда, но рацуха всё никак не приживется. Может быть, дело в том, что жернова бронзовые, а такие по карману только богатым, которым, в общем-то, плевать, сколько работница потратит времени на помол зерна, а к хлебу, поскрипывающему на зубах, они привыкли с детства, даже не подозревая, что может быть какой-нибудь другой. Я заплатил им за проделанную работу, раздал умные советы, которые выслушали с отсутствующим видом: мели, Емеля, твоя неделя. Рабочих больше интересовали мои красивые лошади и диковинные собаки.

На обратном пути салюки загнали красно-бурого с черными полосами и белой мордой серну-самца, спустившегося с гор попастись на полях. Держали его крепко. Когда мы подскакали, Тинта спрыгнула первой и с пугающей меня радостью схватилась левой рукой за короткий тонкий черный рог и правой перерезала животному горло, покрытое желтовато-белой шерстью. Она, как пламенная комсомолка, всегда ходит с ножом. Тушу отдали матросам, которые разделали ее и запекли мясо на вертеле прямо на причале. Шкуру пообещали выделить, чтобы Тинта возлежала на ней во время переходов. Она пользуется любовью экипажа, потому что проста и пряма, как шест, которым охаживает слишком нахальных. Мне не жалуется, но я сам вычислил, кто это, и нанял четырех матросов-анконцев, которые, обучившись во время перехода, заменят их в Александрии. В следующем рейсе спишу последних коптов, останутся только мои нынешние сограждане. Так будет удобнее. К тому же, они более работящие, чем африканцы, которые всё делают на полусогнутых. Итальянцы станут такими лет через семьсот-восемьсот.

6

До начала сбора винограда и оливок мы сделали еще три рейса. Туда возили стратегические товары, запрещенные Папой Римским, обратно — колониальные, как я называл в шутку. В итоге сильно приподнялся по деньгам, отбив все расходы на покупку земельной собственности, а также дома и ремонта его. Часть товаров раздал в кредит. Это было выгоднее, чем давать в рост под шесть-восемь процентов годовых.

Для шхуны изготовили кильблоки, установили их на берегу, а потом затащили на них шхуну после выгрузки. Пусть отдохнет до весны, высохнет. Нанял двух сторожей, которые будут дежурить на ней сутки через сутки, получая два агонтано в месяц. Работы зимой в городе мало, поэтому желающих нашел быстро, причем из членов экипажа. Уж они-то проследят, чтобы с судном ничего не случилось.

Я с Тинтой и Чори перебрался в свой новый дом. К тому времени основные работы в нем уже закончили. Осталось накрыть красновато-коричневой черепицей крышу нового сеновала над конюшней и довести до ума горн и ветряную мельницу. Этих же рабочих и их жен я нанял для сбора винограда и оливок. Еще две женщины получили постоянную работу: одна стала горничной, а вторая — поварихой и заодно помогала первой. То, что готовит Тинта, не устраивало не только меня, но и Чори.

Сад и виноградники были молодыми, урожай с них собрали не ахти. Как бы там ни было, оливкового масла надавили, оставили себе на год, а остальное, большую часть, продали. Мои односельчане оценили пресс, решили скинуться и сделать себе пару таких же. Пользоваться моим за плату постеснялись, наверное. Не хотят баловать.

Наделали и вина, красного и белого, разлили по огромным кувшинам, просмоленные снаружи. Когда будет готово, разольем по огромным