Холодная сталь - Линда Эванс

много бабушек, которые с радостью заявили бы о независимости от Тех, Кто Выше. Их единственное желание - уберечь наши яйца от дальнейшего вмешательства. А самцы? Они привыкли подчиняться указам Совета, но мы никогда не пытались приказать самцам сделать что-то, что нарушало бы приказы Тех, Кто Выше. Я не знаю, сработает ли это, — в ее голосе слышится глубокое страдание.

Это, безусловно, усложняет проблему, но я думаю, что вижу выход.

— Чилаили, не могла бы ты научить меня своему языку?

Терса моргает, зрачки расширяются в ответ, который я учусь отождествлять с удивлением.

— Я постараюсь, но Бессани Вейман не смогла воспроизвести многие из необходимых звуков, — она виновато смотрит на своего друга-человека.

Бессани улыбается.

— Боло не ограничены таким образом.

Чилаили делает свой жутковатый кивок головой.

— Если хочешь, я научу тебя.

— Можем ли мы начать прямо сейчас, пожалуйста? Времени может быть очень мало. Грозовой фронт почти прошел, а это значит, что скоро наступит ясная погода.

Она не спрашивает, почему я хочу учиться, и это к лучшему. Я не уверен, что ей понравится то, что я задумал. Если в последний момент Чилаили откажется, я, по крайней мере, получу практические знания языка противника. И если Чилаили не откажется, возможно, мы действительно добьемся гораздо большего.

Глава двадцать четвертая

Доктор Элисон Коллингвуд усердно работала в течение десяти часов подряд и подтвердила это. С затуманенными от усталости глазами, страдая от судорог в шее и спине, она выпрямилась с тихим стоном и провела обеими руками по волосам, убирая с лица спутанные пряди. Для этого потребовались объединенные вычислительные мощности двух Боло, оборудование для ксеноэкологического генетического тестирования Бессани Вейман, а также образцы крови и тканей, взятые у Чилаили, и образцы, собранные Боло в Рустенберге у лейтенант-коммандера Лундквиста, и тушки мертвых птиц, которые были генетическими предками терсов, плюс образцы нейротоксина, прошедшие тесты, которые проводил Сенатор, но в конце концов она получила ответ.

Слегка запинаясь, она сказала своему ассистенту:

— Хорошая работа, Арни. Великолепная работа, — и вышла из биохимической лаборатории, где они так долго просидели взаперти. Выйдя на улицу, Элисон была удивлена зловеще чистым дневным воздухом. Небо было ясным, солнечный свет, такой яркий, что причинял боль, отражался от снега бриллиантовыми искорками. Машина, припаркованная у входа в лабораторию, сразу же поприветствовала ее.

— Добрый день, доктор Коллингвуд. У вас есть новости?

Она устало кивнула.

— Да, Рапира. Люди вне опасности.

Высоко над головой открылся люк, и появился подполковник Вейман, быстро спускавшийся по трапу, не касаясь перекладин. Бессани Вейман и остальной персонал станции — те, кто не был заперт в лазарете, — побежали по снегу, привлеченные громким голосом Боло. Чилаили тоже появилась откуда-то из-за Боло.

— Вы уверены? — спросил командир Боло, как только достиг земли.

— Да. Полностью. Эта чертова дьявольская штука. Как и тот, кто ее разработал. Бессани, ты была права. Этот нейротоксин не только был создан специально для уничтожения терсов, его пришлось создать одновременно с генной разработкой терсов.

— Что вы имеете в виду? — нахмурившись, спросил полковник Вейман.

Элисон поджала губы.

— Нейротоксин воздействует на определенный нейропептидный рецептор и запускает цепную реакцию в клетках, в результате чего организм за считанные минуты погибает. У людей нет этого конкретного нейропептида или его рецепторов. Когда я попросила Сенатора протестировать нейротоксин на тканях живых, неинфицированных предков, он распространился в течение нескольких секунд. При контакте с человеческими тканями это вещество было совершенно инертным. Вообще никакого молекулярного воздействия.

— Это не обязательно означает, что он был создан специально для терсов. Он может затронуть любое количество диких видов на Туле.

Она покачала головой.

— Нет, не затронет. За последние три месяца Бессани собрала образцы у целого ряда видов, похожих на терсов. Только у одного из них есть этот нейромедиатор.

Бессани нахмурилась.

— Только у того, которого они использовали в качестве исходного материала, — она взглянула на своего высокого шурина. — Если Элисон не нашла этот нейропептид в других образцах, то просто потому, что его там нет. Например, в мышцах содержатся биохимические вещества, которых нет в кишечнике, а также есть нейропептиды, уникальные для мозга. Поэтому для каждого вида, который я обрабатывала с помощью дротикового ружья, я брала образцы костей и костного мозга, ткани мозга, мышц и кишечника. Я соскоблила когти, брала пробы миелиновой оболочки и вырезала небольшие образцы нервов. Я была очень скрупулезна.

Элисон кивнула.

— И я тоже. Поверьте мне, я тоже. Я протестировала каждый из этих образцов, проверила и перепроверила результаты трижды, и оба Боло сделали то же самое. Людям это вещество не угрожает.

Напряжение заметно спало, когда подполковник Вейман потер переносицу.

— Слава Богу, — тихо сказал он. — Хорошая работа, доктор Коллингвуд. И вам тоже, — он кивнул в сторону ее ассистентки, которая, спотыкаясь, вышла из лаборатории, чтобы присоединиться к ним. — Хорошо, первое, что мы сделаем, это скажем беженцам из Рустенберга, что они могут возвращаться домой, спасем их от этой морозной погоды.

— Эти беженцы, возможно, и не находятся в опасности, — мрачно сказала Бессани, — но Чилаили в опасности. И Сулеава. И все остальные терсы, которых можно убедить перейти на другую сторону. Учитывая, как идет эта война, когда кланы понесут огромные потери, Те, Кто Выше, могут решить просто уничтожить их, чтобы не дать нам заполучить живых пленников. Если мы им не поможем, у терсов нет будущего. А все на этой станции обязаны Чилаили, по крайней мере, этим: простым шансом на выживание.

— Я полностью согласен, — нахмурился командир Боло, — но я не вижу никакого способа остановить этот нейротоксин, если Те, Кто Выше, решат послать сигнал, который его высвободит. Если только... — он замолчал, и в его глазах появилось испуганное выражение.

— Только что ? — настойчиво спросила Бессани.

— Мы не можем помешать им выпустить вещество, не найдя способа закупорить выпускной клапан, чтобы оно не могло рассеяться, и даже это не гарантирует, что часть его не вырвется наружу. Но что, если бы мы смогли заблокировать их нейропептидные рецепторы?

У Элисон отвисла челюсть, хотя она и выругала себя за то, что не подумала об этом первой.

— Боже милостивый. Разработать инертный аналог?

Он кивнул.

— Вот именно. А ты сможешь?

— Не знаю, — сказала Элисон, слегка запыхавшись. — Я не знаю, но попробовать стоит.

— Еще остается проблема с доставкой, — задумчиво произнес он, нахмурив брови. — Нам придется доставить