Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

— Уорин, а ты бы в город со мной отправился?

Тот и бровью не повел.

— Лучше в город с вами, чем здесь без вас!

Потом он неуверенно добавил:

— А это сейчас надо или потом? А то если сейчас, то холодно путешествовать…

— Потом, — сказал я. — Весной, уже после турнира.

— Если весна когда-нибудь наступит! — пожаловался Эвин. — Заморозки за заморозками!

Тут я не мог не согласиться: хоть и не очень холодная по моим меркам зимняя погода все никак не сдавала своих позиций. Нормальная оттепель никак не могла прийти. Неужели турнир, если что, будут проводить среди луж и грязи? Как я понял, вознесение мастера Олера не может ждать!

* * *

Но весна все-таки наступила и погода исправилась — прямо к запланированным датам турнира. Синее небо, птички поют, пахнет черемуха, цветут яблони, флюны и жимолость, яркое солнце, зеленая трава в росе — все то, чего не хватало всю зиму.

И я, во главе команды «дубового молодняка» сижу на плечах рослого трехрангового парня — теперь я тоже третий ранг, но на две головы ниже и гораздо легче большинства сокомандников, поэтому кому быть «конем», кому «седоком», вопрос даже не стоял.

— За Коннахов! — кричу я, и бросаюсь в бой, вооруженный малярной кистью.

— За Даретов и Олеров! — орет сидящая на плечах парня из противоположной команды девица (тоже третий ранг, но ей уже лет шестнадцать или семнадцать, девочкой как-то не тянет называть), тоже вооруженная кистью. — Накостыляем этим слабакам! Наш Путь с нами!

Всего я ожидал от смертельно серьезного и пафосного турнира, посвященного Вознесению Великого Мастера, но только не такого начала!

Глава 23

Первый день турнира

Первый день турнира — день «молодняка»: относительно низкоранговых бойцов, которые сражались между собой за малый денежный приз. Восемь команд из восьми бойцовских школ, по четыре человека в каждой, всего тридцать два участника. Нормальная турнирная сетка получается. Но выстраивать эту сетку будут не по жребию… точнее, не совсем по жребию.

— Ду-бы! Ду-бы!

— Ру-чей! Ру-чей!

Вот когда я на собственном опыте понял, почему мастеров Пути Дуба только ослабляет оружие в руках: долбаная кисть мешала. Реально мешала — а ведь я так-то неплохо рисую! Конечно, на любительском уровне. В своей первой жизни в школе этим увлекался, потом стало некогда. Тут немного подновил навыки: эскиз вышивки делал, лисенка рисовал… Руки Лиса слушались меня отлично. Но не теперь! Боевая обстановка, объединение внутренних энергий с сокомандниками, чтобы сдержать натиск противника — и все, пальцы желали бить, а не рисовать! Любой предмет в руке воспринимался до предела чужеродным. Требовалась вся моя концентрация, чтобы переломить это ощущение.

Задача у меня была проще некуда: схематично изобразить дуб на белом полотнище, подвешенном так, чтобы нижний край приходился примерно в полутора метрах над землей. Но пока выходило нечто, больше похожее то ли на брокколи, то ли на водоросль-переросток.

— Лис, вперед!

— Эльга! Эльга, давай!

— Краски! Еще краски, вы не видите, кисть высохла⁈

— Ах краски вам⁈ Получайте!

И волна голубой краски летит из ведерка противников прямо в нас, но мой сокомандник Дир отбивает ее блоком с энергетическим щитом — второй ранг, он это умеет!

Нас четверо: я сижу на плечах Ланса, самого рослого, Дир нас защищает, и Пиль, еще один третьеранговый, тоже как бы на защите, но его главная задача — вовремя подставлять мне ведерко краски и подбирать кисть, если я ее выроню. Что, кстати, один раз уже случилось, когда противники весело долбанулись прямо в нас!

У них, кстати, задача не намного проще, чем у нас. Казалось, бы «ручей» в самом простом варианте — это всего три волнистые голубые полоски. Но, во-первых, итоговая оценка учитывает качество рисунка, во-вторых, жюри постановила, что команда должна изобразить порожистый ручей с водопадиком и озерцом под ним.

Брызги краски летят во все стороны: портить картину соперников запрещено, но плескать краску на них самих — нет. Кроме того, при таких размашистых мазках, как приходится делать мне и моей коллеге из «Ручьев», часть краски разлетается сама собой. Картину положено рисовать в двух цветах: у нас это коричневый и зеленый, у Ручьев — коричневый и голубой. В результате мы все заляпаны своеобразным триколором, древко кисти еще начинает дополнительно скользить в пальцах. Но нужно думать не об этом

— Десять секунд! — громовой голос судьи, мастера Кеверта, разорвал мою концентрацию.

Так, какая у меня краска? Коричневая? Вот тут еще желудь можно…

— Время вышло!

Я демонстративно уронил кисть и позволил себе окинуть картину критическим взглядом. Ну… кривовато, конечно, но для плакатной живописи в целом не так уж плохо. А что там у соперников?

Хм, кажется, они выбрали Эльгу в основном по весу, а не по умению рисовать: рисунок откровенно беспомощный, гораздо хуже, чем у меня! Но видно, что девица старалась: множество камушков, попытки изобразить пену у подножия водопада, даже рыбка выпрыгивает. Детализация на уровне, что называется. Наверное, жюри ей это зачтет. А может, и нет.

— Первый раунд окончен! Следующие — Школа Вепря и Школа Последнего Заката! Школа Кузнечика и Школа Зайца приготовиться!

Угу, и еще остались последние: Школа Богомола и Школа Мухоловки, я раньше с ними не сталкивался и даже про них не слышал, но выглядят ребята представительно. Как-то получится по очкам?..

Если бы кто-то мне сказал, что после почти-смерти-и-не-перерождения я буду всерьез волноваться о баллах за конкурс командного рисования — я бы похвалил творческое начало и чувство юмора этого человека. Но ведь правда.

Конкурс проходил на свежем воздухе, на турнирной площадке, и зрителей собралось порядочно: вся наша Школа и масса гостей — приехали не только делегации из Школ-участниц, но и некоторые избранные гости из дальних Школ, которые участвовать не собирались (вроде той же Школы Тростника), а также мелкие феодалы из ближайших крупных вотчин — графа Флитлина, барона Эйтса и даже барона Уорина, который с нами вроде как враждовал. Кроме того, имелась труппа жонглеров-музыкантов из Тверна, которая как-то уломала Тильду позволить им «работать» на турнире под обещание хорошего поведения — действительно, ребята вели себя очень чинно и даже ничего скабрезного не пели! Плюс почти вся ближайшая деревня пришла полюбоваться: крестьяне держались поодаль, к дощатым трибунам, сколоченным для почетных гостей, близко не подходили, но массовку создавали. В этой толпе крутились коробейники — как я знал, также работающие по