Головы с плеч - Зои Хана Микута

И у меня очень хорошо получается делить свое сознание на отсеки, поэтому сейчас ты сидишь в темной запертой комнате рядом с другими версиями тебя, которые присутствуют у меня в голове. Кстати, там ужасно скучно.

Но Иккадора только усмехнулась, потирая синяк, оставленный каблуком Каро.

– Я знаю, что ты лжешь.

– Ты права. Там не скучно, по крайней мере для тебя – на самом деле это жуткая, ужасная, опасная яма, куда я сбросила тебя и все другие версии тебя. Так что внимательнее, остерегайся кольев и медведей.

И Кэресел уверенными шагами вышла в коридор и скрылась из виду. А Хэтти и Иккадора остались в спальне и некоторое время смотрели друг на друга молча, не шевелясь. За окном постепенно светало.

– Ты думала, что будешь испытывать к этому отвращение, но отвращение оказалось не таким уж сильным. К тому, чтобы делить сознание со Святым, – уточнила Хэтти, соскальзывая с кровати. Просто чтобы отметить этот факт. Ей не особенно хотелось заводить беседу с ведьмой. Хотя ей было интересно, как отреагирует Иккадора; Хэтти многое могла понять о человеке по тому, что и как он говорил. Иногда само решение принять участие в разговоре позволяло судить о собеседнике более верно, чем его слова.

Иккадора ничего не сказала. Хэтти вынуждена была признаться себе в том, что она даже довольна этим результатом.

Она медленно подошла к окну, хотела было отдернуть занавеси и взглянуть вниз, но потом передумала и вместо этого провела рукой по бархату, размышляя о создавшейся ситуации.

– Ты намеревалась вынудить Святых Лабиринта последовать в город за твоими Святыми? Я имею в виду тех, которых ты не контролировала, – произнесла Хэтти.

На самом деле она не нуждалась в ответе. Эти твари были лишены души и разума, но они видели, что происходит вокруг. Вероятно, они наблюдали за Святыми Иккадоры и заметили, что те сумели под ее влиянием перебраться через Стену. В конце концов, они хищники, а хищники способны к обучению. Белая Королева называла эту способность восхитительно устрашающей; Хэтти не любила цветистых выражений, но она определенно сказала бы, что ужасные последствия этого «обучения» сами по себе интересны.

И снова Иккадора ничего не ответила. Хэтти решила, что это означает «нет». Ведьма определенно была наглой; она безрассудно хватала могущество везде, где видела его, столько, сколько могла унести. И Хэтти знала, что больше унести она не может; она чувствовала, как индивидуальность Иккадоры начинает плавиться, словно нагретое стекло. Но Иккадора, по крайней мере, была здесь в достаточной степени для того, чтобы не броситься на Хэтти, несмотря на то, что ее руки не были связаны. Темная ведьма знала, что это бесполезно.

– Мне жаль, – произнесла Хэтти.

Это было не совсем так. Ей не было жаль, хотя она немного сочувствовала темной ведьме. Она прекрасно знала, в каком мире они живут, – знала, что занимает трон только благодаря своему огромному могуществу. Иккадора тоже понимала, что власть является единственным, ради чего стоит творить самые ужасные, дикие вещи. Единственным, ради чего стоит прикладывать какие бы то ни было усилия.

– Мне жаль, но у тебя ничего не выйдет, Иккадора. Я не умру. Округ Петра не падет под натиском Святых. Разумеется, жертвы неизбежны; мои придворные будут недовольны тем, что я допустила подобное безобразие, и именно поэтому нам придется устроить суд и вынести приговор. Ты умрешь. Все будет кончено, Святых перебьют…

– Или они будут продолжать лезть через Стену, – наконец, заговорила Иккадора. Она казалась ребенком, маленькой девочкой, когда лежала вот так на ковре и ухмылялась, глотая собственную злобу и колкости, словно конфету; ей нравилось, что эта злоба застревает у нее в горле. – Они будут идти и идти, и вы не сможете перебить их всех.

– Сможем, – просто сказала Хэтти. Она была в этом уверена. – И мне кажется, ты это знаешь. Ведьмы – это естественные враги Святых, они стоят выше их в пищевой цепочке; разумеется, я имею в виду тех, у кого хватает силы воли вытерпеть боль, оттачивая свою магию…

– Но они не занимаются магией. По крайней мере, в Петре. – Голос Икки был холодным, отстраненным. – Зачем терпеть боль, если ты живешь в неприступной крепости?

Услышав эти слова, Хэтти вздохнула.

Что ж. Темная ведьма была права.

Жители Петры вели беззаботную жизнь. И неведение, являвшееся следствием этих комфортабельных условий, сильно раздражало Хэтти. Королева прекрасно знала, что Стены не являются непреодолимым препятствием для существ из Страны Чудес, что они не превращают Петру в отдельный, безопасный мирок.

Как часто обитатели Петры называли Червонную Королеву безумной за то, что она создала Двор Отбросов! Но сейчас именно Бармаглоты очищали улицы. Ее Бармаглоты спасали от Святых из Лабиринта семьи, прятавшиеся по углам, неспособные даже пальцем пошевелить, чтобы защитить себя.

– Да, – прошептала Хэтти. – Да, Иккадора. Ты права.

Она была слишком далеко от созданных ею Святых, которых выпустила из клеток, и не могла видеть мир их глазами. Но были и другие вспышки, искры, пробегавшие по туго натянутым нитям, которые соединяли ее с монстрами.

– Это ощущение того, что поскальзываешься…

– Что?

– Мои Святые. Следуют за твоими Святыми, которые вламываются в дома и пожирают людей; мои скользят и едва не падают… – Она почти закрыла глаза, не видя ничего перед собой, вспоминая то, что происходило далеко от дворца. – Босые ноги на деревянном полу, залитом кровью. Еще теплой. И… да. Запах этих людей, которые только что были живы, еще висит в воздухе их квартир… – Хэтти рассеянно провела большим пальцем по носу. – Люди Петры никогда не хотели заниматься магией. Из-за боли. Но твои Святые все-таки причинили им боль. Так что, возможно, твое нападение станет для них неким толчком – конечно, для тех, кто переживет эту кровавую баню. Побудит их развивать свои способности. Этот стимул будет сильнее праздника.

– Можешь меня не благодарить, – выплюнула Иккадора после едва заметной паузы.

И на этот раз Хэтти отвернулась от окна. Опустившись на табурет перед туалетным столиком, она взглянула на темную ведьму. Она знала, что бесстрастное выражение лица Иккадоры – это всего лишь маска. Хэтти чувствовала, как учащается ее сердцебиение, как ее зубы прикусывают язык…

– А ты чувствуешь их смерть на вкус, Иккадора? Тех, кого твои Святые съели заживо? – прошептала Хэтти. – Ты еще чувствуешь их вкус?

– Как ты меня казнишь? – процедила Иккадора с таким видом, как будто разговор с Хэтти ей наскучил. – Погоди, дай я сама догадаюсь. Используешь меня для того, чтобы попрактиковаться в своем сумасшедшем искусстве, возьмешь какого-нибудь другого еретика, чтобы сшить меня с