Почему Я? Часть 2 - Владимир Германович Корешков

«Господи, девочки, как вы туда попали? Каким ветром вас занесло в императорскую ложу, совсем близко – на расстоянии вытянутой руки – к нашему злейшему врагу – Светке? Вы хоть понимаете, что засунули свои хорошенькие головки прямиком в пасть тигру?»

Из противоположных ворот вышли два наших противника и встали напротив. Колизей затих, трибун рассказывал толпе, подогревая их интерес к схватке, о преимуществах каждой пары, заливая при этом как сивый мерин. Я не слушал трибуна, не разглядывал оппонентов, вышедших на арену, для того чтобы лишить нас с Юкианом жизни. Для меня все это было сейчас не самое главное. Я пялился на наших девочек и ломал голову о том, как дать им знать, что я жив.

«Пока жив», – тут же поправил меня внутренний голос.

«Хорошо, – согласился я. – Пока жив».

Но сделать это надо так, чтобы Светка меня при этом не узнала. Здорово, что я в шлеме и прикрыт щитом.

«Если ты выживешь в драке да еще найдешь способ, чтобы девочки тебя узнали, это было бы очень классно. Возможно, им удастся тебя выкупить у этого кровососа Гоздия, – размечтавшись, брякнул мой внутренний голос. Удивительно, но тут наши чаянья совпадали. Надобно отметить, что мы с моим «я» крайне редко приходим к такому единодушию. – Думай, Олежек, думай», – давил он на меня.

Из глубокой задумчивости меня вывел истошный вопль моего напарника:

– Сталексий, очнись!!! Ради Создателя, или они нас сейчас убьют!!!

Вообще-то убивали его, Юкиана. Наши визави начали свою атаку очень резво, буквально с места в карьер, и почему-то свое первоочередное внимание уделили именно Юкиану, пытаясь побыстрее разделаться с ним, а потом уже, видимо, вплотную заняться мною. Как будто догадались, что мой напарник слаб и не представляет никакой опасности, являясь легкой добычей. Или все-таки действительно знали о том, что он был недавно серьезно ранен, но тогда откуда им это известно? Кто им сообщил столь конфиденциальную информацию? Ладно, об этом потом.

Соперники, навалившись на него буром, ожесточено колошматили того мечами, прям как комбайны «Нива» на хлебном поле: «Бум-бум-бум». У него хватало сил только на то, чтобы, шатаясь как пьяный, уворачиваться, ставя блок то щитом, то мечом. Штормило Юкиана не по-детски, сил совсем не было, вот-вот – и они повалят его на землю, а затем искромсают парня на куски, как докторскую колбасу – примерно так, как это делалось в рекламе «Папа может». То, что сейчас происходило у меня перед глазами, заняло всего несколько секунд, но мне казалось, что время в этом промежутке растянулось донельзя, как будто я видел все в замедленном действии – так в кинозале нетрезвый механик прокручивает кинопленку в проекторе по стоп-кадру. Странное ощущение.

«Все, Олежек, хватит глядеть. Собрался – и вперед на помощь товарищу».

Я шмелем вклинился между противоборствующими, переключив два мечерубочных комбайна на себя, прикрывая спиной Юкиана и давая ему возможность хоть немного оклематься. Ребята не лохи. Увидев перед собой свеженького, крепкого и, главное, готового биться с ними обоими бойца, как по команде начали расходиться в разные стороны, пытаясь атаковать с двух противоположных сторон. «Вот же мазафаки».

В маневрировании я был крайне ущемлен, так как на моих плечах конкретно повис Юкиан, который от усталости, наверное, плохо соображал и использовал мою спину в качестве подпорки своего бренного тела, чтобы оно могло находиться в вертикальном положении. Грустно. Ситуэйшен патовая.

«Ну и как нам выпутаться из этой передряги? Как-то надо. А то сгинешь здесь не за грош в двух шагах от своих, а они даже знать об этом не будут».

Ребятки начали сходиться – один слева, другой справа. Вот они совсем близко и сейчас пойдут на приступ. Я резко откинул щит.

– Давай сюда свой меч, – крикнул через плечо Юкиану. – А сам крепко держись за мою шею и расслабься.

Надо отдать должное – тот повиновался быстро, без лишних слов протянул мне клинок, а сам повис на шее.

«Опасно», – голосом футбольного комментатора Дмитрия Губерниева взвизгнуло мое второе я.

– Отвянь, гнида, – прошипел я в ответ.

Сам же рывком бухаюсь на колени вместе с почти стокилограммовой тушей за спиной. Как коленные чашечки выдержали, ума не приложу. И так же резко выбрасываю оба клинка в разные стороны, поражая своих противников в незащищенные левое и правое бедра соответственно. Мечи очень острые и прекрасно разрубают мышцы, мясо и сухожилия до кости. Мне остается только вскочить и нанизать обоих обезумевших от боли и потерявших способность не то что сопротивляться, а даже мыслить, на клинки как пельмешки на вилку. Что я и сделал. Хотя опять же с такой почти что центнеровой ношей это ой как непросто. Обделаться от натуги можно. «Что же ты так много жрешь, Юкиан? Посдержанней надо быть как-то».

Но, стиснув зубы, я выполнил свой план. Все, дело сделано. Стадион, судя по нездоровому ажиотажу трибун, доволен. Кровищи море, и два свеженьких трупа в придачу, что еще обычному зрителю для полного счастья нужно? Ну, если только попкорн.

Юкиан наконец отлепляется от моего тела. Мы перестаем быть похожими на сиамских близнецов. Я безотрывно гляжу на императорскую ложу. Видимо, Жене от увиденного стало плохо – она белее мела. Понимаю. Так что просит императора выйти. Тот разрешает. Светка, как ни странно, решила ее сопроводить. Надо же, прям материнская забота. Но для меня это просто сказочная удача. Как только дамы удаляются, я снимаю шлем с головы и поднимаю руки вверх, стараясь этим жестом привлечь Алинино внимание. Я даже широко улыбаюсь, моя улыбка производит на публику неизгладимое впечатление и срывает новые овации. Стадион, бурля, рукоплещет.

«Обрати на меня внимание. Обрати же наконец внимание», – как заклинание шепчу я про себя.

Алинин ясный взор наконец-то отвлекается от своего улыбчивого собеседника, мимолетно пробегается по арене, останавливается на мне. Я улыбаюсь еще шире. Мне кажется, мы на некоторое время зацепились взглядами, но она как будто не видит, не узнает меня. В глазах пустота, и затем ее взор, уже ни на ком не задерживаясь, возвращается в орбиту притяжения ее спутника. «Вот сейчас не понял. Что это было? Она что, правда меня не узнала? Я так сильно изменился с момента нашей высадки на Юпинии, или у нее просто железное самообладание, что она ничем себя не выдала? Ну, не могла она меня не узнать».

Сердце тревожно екало. Юкиан подталкивает меня к выходу. Пора освобождать арену для следующих счастливчиков. «Нет, узнала. Обязательно