Холодная сталь - Линда Эванс

Сулеава как раз принесла еще одну чашку чая, когда в Оракуле зазвучал сигнал о поступлении сообщения. Он пронзительным эхом разнесся из маленькой пещеры, где акуле ухаживал за устройством. Несмотря на то, что она ожидала этого — или, возможно, потому, что ожидала, — Чилаили резко вздрогнула, расплескав горячий чай себе на руку.

Она злобно выругалась, в то время как акуле вскочил на ноги и побежал в Комнату Оракула. Рука Чилаили пульсировала в том месте, где чай обжег подушечки ее ладоней. Ее сердце бешено колотилось. Голос Джона Веймана прошептал ей на ухо:

— Приготовься, Чилаили. Вот оно.

И вслед за этим чужим шепотом Бессани Вейман произнесла:

— Держись, моя подруга.

— Мама? — обеспокоенно спросила Сулеава, заметив внезапное огорчение Чилаили.

Чилаили покачала головой и слабо улыбнулась дочери. Сильно дрожащими руками она вытащила из подсумков канистру с герметиком и тяжелую круглую дымовую гранату, затем повернула голову в сторону Комнаты Оракула. Мгновение спустя акуле появился снова, выглядя потрясенным.

— Кто-нибудь поможет мне донести Оракул, пожалуйста?

— Отнести? — резко спросила прабабушка Эневей. — Куда отнести?

— В жилую пещеру. Те, Кто Выше, приказали мне вынести Оракула, чтобы все могли услышать.

По пещере пронесся удивленный шепот. Несколько охотниц последовали за акуле обратно в комнату Оракула. Чилаили услышала царапающий звук, несколько ворчаний, затем звук когтей по камню, когда они возвращались. Теперь Чилаили поняла, что Оракул был гораздо больше, чем нужно, если единственной целью, которой он служил, было общение. По сравнению с оборудованием, которое люди использовали для передачи сообщений на большие расстояния, Оракул был огромен. Чтобы нести его, требовалось четверо взрослых.

Голос Джона Веймана прошептал ей на ухо:

— Боже правый, какая огромная штука. Что они там прячут?

— Предполагаю, — шепотом ответила Бессани Вейман, — что это какие-то устройства записи данных, в которых достаточно места для хранения накопленной за несколько десятилетий информации. Как визуальной, так и звуковой, учитывая размеры этой штуки. Интересно, как часто они собирают данные? И каким образом?

Боло, подключенный к коммуникационному оборудованию, которое было у Чилаили и людей, и, следовательно, способный видеть и слышать через устройство на плаще Чилаили, заговорил.

— Я улавливаю слабые электронные сигналы, исходящие от Оракула и дюжины других точек по всей пещере. Вероятно, это указывает на скрытые камеры в каждой комнате этого пещерного комплекса, которые передают сигналы малой мощности на регистраторы данных в корпусе Оракула. За кланом постоянно ведется тщательное наблюдение. И, конечно, — добавила машина с убийственной простотой, — в "Оракуле" содержится достаточно нейротоксина, чтобы убить весь клан.

Чилаили вздрогнул. И впервые осознала, с тошнотворным чувством того, что могло произойти, что неповиновение, которое они обсуждали в ночь голосования в Совете, могло легко подтолкнуть Тех, Кто Выше, к их уничтожению.

— Кто-нибудь видит на этой штуке систему распыления нейротоксина? — коротко спросил Джон Вейман.

— Нет, если не рассмотреть ее более детально, — ответил Рапира. — Чилаили, ты можешь подойти поближе?

Она не хотела приближаться к мерзости, но, находясь на другом конце пещеры, она была бы убита так же, как и стоя рядом с ней, поэтому Чилаили поднялась на ноги.

— Сулеава, — тихо сказала она, — оставайся рядом со мной. Я хочу, чтобы ты ясно увидела Оракула. Этот момент никогда не забудется.

Сильное преуменьшение...

И если противоядие людей не сработает, если смертельный нейротоксин отравит их, в конце концов, она убьет Сулеаву собственными руками. Будет гораздо милосерднее убить своего ребенка, быстро сломав ему шею, чем позволить ей умереть той смертью, которую Джон Вейман описал в таких ужасающих подробностях. Детеныши подались вперед, широко раскрыв от удивления глаза, когда охотницы опустили Оракула на естественную каменную платформу у стены пещеры. Чилаили подошла достаточно близко, чтобы люди и их машина могли внимательно рассмотреть устройство. Оно неподвижно сидело на своем месте, приземистое и злобное. Она возненавидела это зрелище.

В наушнике раздался отрывистый голос Боло.

— Я не могу понять, для чего предназначен выступ на правой стороне этого устройства, у верхнего края, никакой логической связи с записью данных. Я полагаю, что это сопло системы подачи аэрозоля. Внимательно следите за этим соплом, Чилаили, в течение следующих нескольких минут. Если я не ошибаюсь, именно здесь Оракул попытается выпустить нейротоксин.

Чилаили нашла место, о котором говорил Боло, и пристально посмотрела на него.

Если в мире еще осталась хоть капля милосердия, не дай нам умереть...

Оракул начал говорить.

— Мои возлюбленные дети, — говорило он, используя тщательно подготовленное послание, которое Чилаили помогла составить Боло, — Слушайте внимательно, потому что у меня есть вести о большой беде.

Взрослые обменялись встревоженными взглядами, а дети подобрались к своим матерям и прижались друг к другу. Тишина в жилой пещере была такой полной, что Чилаили слышала отдаленный звук капель воды, доносящийся из внутренних пещер. Даже детеныши слушали в благоговейном молчании.

— Поколения назад, дети мои, я создал вас. Я забрал из дикой природы безмозглых зверей, наделил их разумом, дал им понимание языков и законов. Как только я создал вас, возлюбленные дети, я вернул вас в эти дикие леса. Я оставил инструменты, чтобы улучшить вашу жизнь, оружие, чтобы защитить вас, и особенно я оставил Оракулов, чтобы вы могли позвать на помощь, если она вам понадобится. Эти подарки я дарил добровольно и с любовью, потому что я так сильно заботился о вас. Мне было мучительно трудно оставить вас здесь, но вам нужно было расти по-своему. Я собирался вернуться, когда вы станете достаточно мудры, чтобы в полной мере понять мои способности. Когда вы будете готовы, я надеялся, что вы сможете полететь рядом со мной меж звезд. Но в мое отсутствие произошла ужасная вещь. Я не знал, что мой брат вернулся в ваш мир.

— Он был болен очень долго, опасно болен разумом и душой. Он причинил всем вам ужасное зло, о чем я только что узнал. Мое горе безгранично, потому что он наполнил ваши невинные сердца ненавистью. Он отравил ваших цыплят, особенно самцов, изменив их разум в соответствии со своим собственным. И он заставил вас вести ужасную войну против существ, которые никогда не желали зла ни вам, ни мне. Эта война с людьми почти уничтожила вас, дети мои, а в этом никогда не было необходимости.

Из всех глоток вырвались потрясенные возгласы. Даже птенцы испуганно