Утопия-модерн. Облик грядущего - Герберт Уэллс

осмотрительностью. В условиях нерегулируемой частной собственности всегда происходили кражи мелких или плохо охраняемых предметов. В Первую Эпоху Всеобщего процветания в Великобритании были достигнуты наивысшие уровни социального порядка. Воровство (отнесем к нему также мошенничество и разного рода хищения) при этом оставалось главным преступлением в списке. Другие встречались гораздо реже. Но всякий раз, когда наблюдался спад общего благосостояния, появлялись более активные методы грабежа, дополняющие кражу. Похититель хватался за чужие сумки и часы. Взломщик становился более изворотливым. Затем последовали ограбление под угрозой или с нападением. В мире всеобщей уверенности безоружные и никем не сопровождаемые люди всюду надевали дорогие украшения и носили с собой значительные денежные суммы. Но атмосфера доверия быстро охладилась. Даже в Великобритании конца XIX века наблюдались эпидемии грабежей. Преступники работали либо в одиночку, либо парами. Вошло в обиход нападать со спины и выхватывать часы или кошелек. Бывало, что жертве заклеивали рот пластырем, вымоченным в смоле. В отдельные периоды становились небезопасными целые пригородные районы Лондона и Парижа. В относительной безопасности могли себя чувствовать только жители центра города. Такие явления заметно усилились на всей Земле после Мировой войны.

У роста преступности были свои пределы. Она могла угасать сама по себе по мере того, как у окружающих ослабевало ощущение безопасности. Грабить людей становилось тяжелее. Волна грабежей – это острое, а не хроническое общественное заболевание. Люди перестали надевать на себя украшения и носить крупные суммы денег, избегали темных улиц и пустынных дорог, предпочитали гулять компаниями и вооружались. Эпидемия грабежей достигла пика и пошла на спад.

Преступно настроенные элементы вскоре осознали важность объединения и создания новых сфер противоправной деятельности. Жертва стала более бдительной, ее стало сложнее выловить одну, и теперь у нее было оружие. С той поры преступления стали тщательно планироваться. Повсеместно множащиеся преступные очаги стали укреплять дисциплину. Теперь вызов закону бросали достаточно хорошо организованные и террористически настроенные бандитские группировки. В Европе усиливающиеся тарифные войны увеличивали ставку на предприимчивость контрабандистов, а те, в свою очередь, все охотнее развивали тайные контакты и новые подзаконные правила, которые оказались весьма эффективными в борьбе против более агрессивных усилий правоохранительных органов. В Америке антиалкогольные законы создали необходимые условия для того, чтобы бандитские группировки подняли уровень политической коррупции и терроризма. Экономический спад продолжался на протяжении тридцатых и сороковых годов ХХ века, а социальное обеспечение в Америке сокращалось еще быстрее, чем в Европе. Но и там, и там набравшая мощь преступность с новыми силами обрушилась на законопослушных граждан распадающегося порядка.

Силовые задержания становились все более решительными и частыми. История повторялась с вариациями. На место разбойника с большой дороги XVII и XVIII веков пришли автомобильный бандит и железнодорожный грабитель. Поезда класса «люкс» сначала успешно задерживались вооруженными бандами в Восточной Европе и Америке, а затем и повсеместно. Группы по десять-двенадцать человек действовали согласованно, заранее прорабатывали пути отхода и заботились о способах сбыть добычу. Позднее стали подвергаться нападениям загородные дома и клубы, полные богатых гостей. У телефонов перерезали провода, и в результате жертвы оказывались не в состоянии позвать на помощь. Подвергались рейдам налетчиков рестораны, игорные клубы и другие места отдыха людей с набитыми карманами. Хранить деньги в банках тоже становилось небезопасно. До 1930-х годов городской банк представлял собой большой и открытый красивый офис с распашными дверями, низкими стойками и стеклянными перегородками. Десять лет спустя лицо банка изменилось до неузнаваемости. Вооруженные револьверами клерки под стальной защитой вели переговоры с клиентом через малюсенькие окошки, которые при необходимости можно было быстро захлопнуть пуленепробиваемой шторкой.

Изменение масштабов и качества агрессивной преступности нашло отражение в общественных манерах. Стало сложнее демонстрировать себя состоятельным человеком. Дабы не подвергать себя риску быть ограбленным, модник дважды думал, прежде чем нацепить ювелирное украшение, золотую цепочку для часов или дорогие запонки. Костюм стал более «застегнутым» и сдержанным. Карманное оружие перекочевало из Америки в Европу. Социальная показуха сошла на нет. Дома стали строить с узкими наружными окнами, на которых устанавливались железные решетки и массивные ставни. В толстые двери врезались замки, на косяки крепились засовы. Магазины стали охранять куда тщательнее, чем раньше.

Страх и потребность в защите заметно отразились на дизайне автомобилей. В середине ХХ века среднестатистическое авто походило на угрюмого и воинственно настроенного хищного зверя. И пассажиры невольно вступали с ним в зловещую гармонию. До Мировой войны зрелище разбитого транспортного средства на обочине заставляло почти любого водителя проезжающей рядом машины остановиться и предложить помощь. В новых условиях люди опасались обмана. Они отказывались останавливаться где-либо с наступлением сумерек. Даже днем спешили по своим делам, даже в тех случаях, когда видели на обочине явно пострадавших в аварии.

Новые условия привели к тому, что люди стали реже путешествовать. Статистические сводки того времени нередко выдавали противоречивые данные. Тем не менее, с достаточной долей уверенности можно сказать, что в период с 1928 по 1938 год число туристов, передвигавшихся по шоссейным и железным дорогам континентальной Европы, сократилось более чем на восемьдесят процентов. Безусловно, еще одним немаловажным фактором в таком состоянии дел являлось всеобщее обнищание. И все-таки главным оставалась неуверенность в завтрашнем дне.

Дороги становились все менее посещаемыми по мере того, как их оставляла безопасность. До нынешних времен они не дожили. Дорожные знаки и бензоколонки стали достоянием школьных музеев.

Что касается криминальной деятельности, то модернизация коснулась не только грабежей. Гораздо более печальным аспектом явилась организация террористического шантажа, направленного сначала против отдельных лиц, а затем и против целых общественных классов. Человек перестал путешествовать, чтобы не быть ограбленным, и тогда грабитель принялся преследовать его до самого дома. И снова американские изобретательность и предприимчивость преобразовали мир. Мало-помалу обычный преуспевающий гражданин обнаружил, что опутан угрозами и смутными тревогами. Ценные бумаги перестали быть надежными, а позиции – стабильными. Но теперь, помимо постоянно растущей нестабильности имущества и доходов, появлялась все более острая необходимость откупаться от дополнительных неприятностей. Преодолев весьма слабую защиту полиции, шантажист, похититель и террорист действовали все более нагло и открыто.

Особенно жестокой формой нападения на незащищенных частных лиц стали похищения маленьких детей. Это было своего рода логическим продолжением похищений с целью выкупа домашних животных. Многие сотни детей были украдены, спрятаны и возвращены за вознаграждение до того, как похищение и убийство ребенка полковника Линдберга по-настоящему всколыхнуло общественность. Однако никаких эффективных мер для предотвращения киднеппинга так и не было разработано, и вскоре эта форма преступности распространилась и по Старому Свету. Похищали уже и мужчин, и женщин, пытали или угрожали пытками, длительное время держали взаперти. Если преследование становилось слишком интенсивным, жертвы исчезали, и больше о них ничего не было слышно. Убийства множились. Люди стали объединяться в группы под такими, например, названиями, как Общество защиты граждан или Ассоциация гражданского порядка. Тот, кто хотел, чтобы оставили в покое его самого и его домочадцев, должен был отдать дань уважения банде. Иначе его ожидали самые печальные последствия. Но даже если ты расплатился с одними бандитами, у тебя не возникало гарантии, что вслед за этими не явятся другие с тем же суровым предложением, от которого невозможно отказаться.

И не только богачи столкнулись с подобного рода неприятностями. Все больше мелких служащих и торговцев оказывались перед необходимостью делиться с бандитами своими доходами. «Неприятности» – стало характерным американским словом.

«Ты же не хочешь неприятностей?» – мягко, но настойчиво спрашивал шантажист.

Новое поколение выросло в мире тайных компромиссов и закулисной капитуляции. Простой человек осторожно пробирался сквозь джунгли самых разнообразных неприятностей. Никто не осмеливался жить, не будучи членом (и покорным слугой) какого-либо Союза. Фактически это являлось возвращением к древнейшим условиям выживания. Например, такие преобладали в Китае, на Сицилии, в Южной Италии. Это был рецидив свободы и уверенности лучших дней конца XIX века посреди угасания повседневного человеческого счастья.

Людей, кстати говоря, похищали не только с целью получить выкуп. Еще их продавали и заставляли заниматься проституцией. Насилие высвобождалось в личных ссорах, множились преступления