Русский бунт. Кровавый год - Алексей Викторович Вязовский

вопросов. Пили кофе, поздравляли хозяина кабинета с производством его в маршалы. Он отвечал им тем же — все лишь весной обзавелись маршальскими жезлами, за исключением герцога де Дюрфора, уже 20 лет носившего высший армейский чин.

Граф де Сен-Жермен являлся также фельдмаршалом Дании. Он совсем недавно прибыл в Париж по приглашению короля, чтобы заняться серьезным реформированием армии. Одно из его первых начинаний — открытие военных школ — встретило полное одобрение общества (1). Но не с этим нововведением все связывали его назначение. Военно-технические секреты русских, их внедрение и разработка методов противодействия — вот, что ему было поручено. Тем более что он являлся единственным действующим генералом, который скрестил свою шпагу с полками Петра III, пусть даже и ограничился небольшой перестрелкой (2).

О военном министре еще в Дании ходила молва, что он хотел всё упростить, всё сократить и никогда не сталкиваться с препятствиями, главным из которых являлось засилье в офицерском составе «голубой крови». В этом смысле он был похож на де Сартина, столь же активно пытавшегося реформировать флот и столь же часто сталкивающегося с сопротивлением аристократов.

Распахнулась дверь, в кабинет стремительно вошел морской министр, как всегда, уверенный в себе и напористый. Маршалы вежливо его поприветствовали, де Верженн ласково улыбнулся.

— Я попросил вас, господа, собраться, чтобы сообщить пренеприятное известие — мой главный агент в России исчез. Шевалье де Корберон в Петербурге потерял его следы.

Раздался общий разочарованный вздох. Первоклассная информация, поступавшая из России от шпиона де Сартина, имела своим следствием не только важные политические решения, но и техническое перевооружение армии и флота.

— Это весьма печальная новость, — выразил общее мнение герцог Эммануэль-Фелисите де Дюрфор, как старший по годам выслуги маршал. — Кто знает, что еще выдумает этот странный русский царь?

— Самозванец. Мы теперь называем его самозванцем или маркизом де Пугачевым, — поправил герцога де Верженн. — Поведайте мне, что удалось использовать из того, что мы узнали от нашего человека в Петербурге до его пропажи.

Военный министр не стал противиться. Начал перечислять, загибая пальцы:

— Пули для нарезных винтовок и усовершенствованный шомпол для штуцера, новая гаубица, шрапнельные трубки — здесь мы добились значительного прогресса. С воздушным шаром сложнее, но два брата из Аннона по фамилии Монгольфье, управляющие обойной фабрикой, предложили использовать свою продукцию, чтобы создать подобные аэростаты. Надеюсь, у них получится. Есть проблема с бомбами. Секрет зажигательной смеси, которую агент назвал «напалмом», нашим химикам раскусить не удалось. Как и инженерам — конструкцию пусковой установки ракет. Применение длинных палок в качестве средства управления полетом показало отвратительный результат. То ли агент что-то не знает, то ли не понял, с чем имеет дело. Мы так надеялись на новые разъяснения.

Де Сартин тяжело вздохнул. Как морского министра, русские ракеты его пугали до чертиков. Видения сгорающего флота стало его ночным кошмаром. Начнут ли русские ставить ракеты на свои корабли — вот, что его больше всего волновало.

— Мы с вами в схожем положении, граф, — пожаловался он военному министру. — Утешает только одно: имеем прототип 24-фунтовой морской пушки с увеличенной дальностью. Вот только время… Мы чертовски отстаем от русских. Они активно меняют орудия на своем флоте.

— Аналогично, — вздохнул де Сен-Жермен. — Нам нужен год, чтобы хотя бы частично перевооружить армию. Из Европы исчезли штуцера. Кто-то их активно скупает…

— Иезуиты. Это их работа в пользу самозванца, — тут же отозвался морской министр.

Его осведомленности никто не удивился. У всех на устах была история с личной просьбой Марии-Терезии к де Сартину. Она попросила его арестовать во Франции одного вора. Он любезно написал ей в ответ, что интересующий ее человек находится не во Франции, а в Вене по такому-то адресу. Вор был пойман.

— Проклятые святоши! — процедил герцог де Дюрфор. — Мы изгнали их из Франции, помогли испанцам поступить также, теперь они прячутся во владениях маркиза, и вот они решили нам отплатить.

— Я не понимаю, — проворчал престарелый герцог д’Аркур. — Вы постоянно так рассуждаете, будто мы вот-вот вступим в войну с московитами.

— А разве это не очевидно? — усмехнулся де Верженн, а министры согласно кивнули. — Британцы уже сделали ставку на Пугачева. Он станет их сторожевым псом в Европе. Если совсем недавно мы готовились воспользоваться волнениями в американских колониях, чтобы получить реванш за унижения Семилетней войны, то теперь вынуждены не спускать глаз с Востока.

— Какие новости из Кракова, господин министр? — спросил де Сен-Жермен.

Де Верженн поделился с высоким собранием своим бессмысленным пребыванием на берегах Вислы. Большинство маршалов с удивлением для себя восприняли его рассказ. С удивлением потому, что они не понимали, что плохого в бесконечной череде увеселений. Все они, несмотря на почтенный возраст, на свои шестьдесят плюс, считали такое времяпрепровождение весьма достойным.

Министры обменялись понимающими и разочарованными взглядами — эта семерка аристократов, эта обуза, мало чем могла помочь. Но приходилось считаться с ее общественным положением и влиянием при дворе, помалкивать тогда, когда хотелось цыкнуть.

— Нам нужно дипломатическое решение, несмотря на активную военную подготовку, — терпеливо, как маленьким, объяснил де Сартин. — Франция совершенно не готова к войне. Все вы должны помнить весеннюю «мучную войну». Войска еле справились. Словно кто-то дирижировал из-за ширмы. Теперь появились какие-то странные слухи о новом 5-м Евангелии. Мой преемник на посту генерал-лейтенанта полиции Парижа гоняется за антиклерикалами повсюду — не сказал бы, что с большим успехом. Большая война нам не только не по карману, но и чревата народными бунтами.

Неожиданно вмешался герцог Шарль де Фитц-Джеймс, больше всех среди присутствующих успевший повоевать в Семилетнюю войну.

— Вы, граф, — с легким укором сказал он де Верженну, — напрасно спрятали в дальний ящик своего секретера старую идею Шуазеля. Можно ведь воевать чужими руками. Неужели турки позабыли, как русские их размазали в пыли?

— А это мысль! — загудели синхронно маршалы.

— Кто бы объяснил это королю? — грустно ответил министр иностранных дел. — Он стремится избавиться от расходов, а партия реванша в Диване без нашего золота задавлена партией мира.

— О, граф, вы признанный знаток восточного мира и все-все понимаете, как крутятся колесики османской политики, — любезно отметил герцог Шарль и решительно махнул рукой. — Мы все вместе пойдем к королю и уговорим его!

Министры радостно переглянулись. Оказывается, можно извлечь пользу от этих старых пердунов, которых произвели в маршалы,