Пересмешник на рассвете. Книга 1 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

– Это потому, что ты знаешь, что победа будет за нами. – Тереза взъерошила ему волосы. Агент Тайной Жандармерии смущенно улыбнулся, словно не хотел с ней спорить. – А знаешь, почему мы победим? – Тереза повернулась к Кларе, и девушку удивила неожиданная печаль в ее голосе. Она пожала плечами. – Потому что никто не берет нас в расчет. Они просто не воспринимают нас всерьез. У них для нас даже шпика нормального не нашлось. Прости, Вторник, но так и есть – мы разоблачили тебя за семнадцать минут. Свободный Фронт, Бригада шестого июля, Заря, чтоб ее, Свободы – это да, это настоящие организации, которых стоит опасаться. А что такое НСФ? Компания городских сумасшедших, решивших поиграть в сопротивление. Но именно поэтому у нас больше шансов на победу, чем у кого бы то ни было. Они к нам не готовы!

Тереза тряхнула головой, и длинные косички хлестнули ее по спине. Клара не знала, что и сказать. Неужели эта Тереза всерьез верит в то, что говорит? Судя по блеску в глазах, так и было. И этой своей верой ей удалось заразить как минимум двух человек. Да и самой Кларе на мгновение показалось, что в словах анархистки есть разумное зерно.

– А у вас большая организация? – не удержалась она.

– Пять человек, – ответила Тереза. – Но важно не количество, а качество. Один человек может переписать историю, значит, мы можем сделать это пять раз.

– Пять? – Клара обвела взглядом собравшихся за столом. – А! Ну да…

Пять – это считая ее и Флипа. Двое «новобранцев», один жандармский шпик – исправившийся или нет, еще большой вопрос. Негусто. И этими силами Тереза собралась менять мир. Впрочем, слово «фронт» в названии свидетельствовало о том, что амбиций анархистке не занимать.

– Так ты видел Варгаса? – напомнил о себе Радик-Цыган. Непонятно почему, но его не пытались зачислить в ряды НСФ. Но если это и огорчило старого карусельщика, вида он не показал.

– Видел, – не стал отпираться Вторник. – Несколько раз нам случалось пересекаться.

– И ты можешь нас на него вывести? – Радик перегнулся через стол.

– Чисто теоретически… Зависит от того, что конкретно вам нужно.

– О! – оскалился цыган. – У меня большие планы и старые счеты. И у этой барышни тоже, так ведь?

Клара кивнула.

– Понимаете, все не так просто. Что значит «вывести»? Провести вас в Управление до дверей его кабинета? Боюсь, не получится – меня на тот этаж не пускают. А организовать встречу снаружи… Для этого нужен веский повод. Я не могу пригласить его в кабак пропустить по стаканчику. Я для него слишком мелкая сошка, наверное, он даже имени моего не вспомнит, если не заглянет в досье.

– И что за повод? – спросила Клара.

– Что-то, что могло бы его заинтересовать и заставило бы его выползти из норы.

– Хех. – Радик почесал подбородок. – Как говорят у нас на юге, чтобы разбудить собаку…

– Бросьте ей кость, – закончила Клара. – Что-то, чего он очень хочет. Чем он занимается в Жандармерии?

– Всем понемногу, – пожал плечами Вторник. – Последнее, что мне известно: он интересовался делом вокзального террориста. Какой-то сумасшедший швырнул банку с краской в портрет Президента на вокзале.

Клара покосилась на Флипа и заметила, как напрягся ее спутник. Флип заерзал на стуле, пытаясь сделать вид, что не понимает, о чем идет речь, но при этом внимательно прислушивался к беседе. И его можно понять: если уж делом его приятеля занялась Тайная Жандармерия, то это серьезно.

– А что, если, – проговорила Клара, – а что, если мы дадим ему этого террориста?

Кровь разом отхлынула от лица Флипа, он побледнел как полотно. Он уставился на Клару, не веря или отказываясь верить в то, что услышал. Подобной подлости от нее он не ожидал.

– А вы знаете, кто это сделал? – оживился Вторник.

Он снял очки, подышал на стекла и протер их пальцами. Чище они от этого не стали, наоборот, но, видимо, таким образом жандармский агент пытался скрыть волнение. Как бы то ни было, но Вторнику Клара не доверяла. Она не верила, что человек может так легко, всего лишь после «воспитательной беседы», бросить работу в Тайной Жандармерии ради нелепой анархистской организации.

Вторник не был идиотом, на самом деле он был куда умнее всех собравшихся за столом, вместе взятых. Ведь чего боится агент, работающий под прикрытием? Того, что его выведут на чистую воду. А Вторник, вопреки здравому смыслу, позволил этому случиться. И выиграл – теперь он мог спокойно заниматься своими жандармскими делами и не тратить силы и время на конспирацию. Жандармы считали его своим агентом среди анархистов, анархисты – своим агентом среди жандармов. И что самое дикое, скорее всего, верны были оба варианта.

– Я слышала об этом вокзальном террористе, – сказала Тереза. – Смелый поступок, хотя бессмысленный и даже вредный для общего дела. Ну, измазал он Президента в краске, а чего этим добился?

– Того, что люди, которые все это видели, задумались? – неуверенно сказал Флип. – Поняли, что есть кто-то, кто готов бороться…

– Десять раз они такое подумали, – презрительно сказала Тереза. – Они подумали: бывают же идиоты на белом свете. И чего им на жопе ровно не сидится? А вот брешисты да жандармы – эти да, закопошились. Чем связали руки настоящему сопротивлению. Теперь, пока все не уляжется, нам надо быть тише воды ниже травы. Этот «террорист» подложил нам порядочную свинью.

– Дилетанты, что с них взять? – сокрушенно сказал Сильвия.

– Но парень все равно смелый, – сказала Тереза. – В НСФ ему бы нашлось место. Таких людей надо направлять в нужную сторону. А без чуткого руководства они способны наворотить дел.

– Так вы действительно знаете, кто это сделал? – повторил Вторник, водружая очки на нос, и от его вкрадчивого голоса у Клары по спине забегали мурашки. Он даже не пытался скрыть своего интереса за показным безразличием.

– Знаю, – кивнула Клара. – Вот он. Бандикут.

Она подняла руку, указывая на Флипа. Тот дернулся, задел рукой бокал на столе и опрокинул его. Пиво залило ему брюки. Он вскочил из-за стола.

– Что?! Я…

– Ну, Бандикут, ну ты и жук! – восхитился Сильвия. – Я так сразу и понял: наш человек!

– Да я…

– В самом деле? – проговорил Вторник, сбитый с толку. – Бандикут?

– Да я не…

Тереза обнажила в улыбке белоснежные зубы.

– Отличная работа, девочка. Хвалю.

Прижав руку к груди, Клара слегка поклонилась командирше.

– Какого черта? – Флипу наконец удалось совладать со словами. – Я не вокзальный террорист! Я не швырял краской в Президента!

– И что с того? – Тереза оглядела его внимательными глазами. – Теоретически ты же мог это сделать?

– Нет! – возмутился Флип. – Даже теоретически. Я поэт, а не художник…

– Но Варгас-то этого не