Пересмешник на рассвете. Книга 2 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

– Антуан! Дружище! – причитал художник, хлопая его по одежде. – Да как же так, да что ты… Да мать твою, даже не думай!

Варгас закашлялся и выплюнул на пол, должно быть, целый стакан густой темной крови. Плохо дело, и дурно пахнет – верная примета, что одними сломанными ребрами дело не ограничилось. И какого черта он вообще это сделал? Он же мог обождать совсем немного, и с Бальяско было бы покончено. Ну а то, что пострадала бы девчонка… Ему-то какая разница? Рисковать жизнью ради совершенно чужого ему человека было не в его правилах. А тут будто черт дернул… Как глупо получилось.

Девчонка тоже к нему подбежала и схватила за руку. Что-то спросила, хотя слов он не разобрал. Она повторила вопрос, но капитан лишь дернул головой. Девчонка… Ну конечно же, в аду не могло быть иначе.

Он узнал ее сразу, как только увидел лицо, пусть никогда прежде ее не встречал. Но этот тонкий профиль, острый нос и лисий прищур… Она была так похожа на своего отца. Не рановато ли она пришла на встречу?

И капитан Варгас улыбнулся.

Глава 87

Клара, шатаясь, поднялась на ноги и огляделась. В фойе отеля царил такой разгром, будто здесь взорвалась бомба. Вот только то, что здесь случилось на самом деле, было куда хуже любой бомбы. То, что здесь случилось… Она не находила слов, чтобы это описать. Явление Бальяско, чудовища из сказок и из ее снов, окончательно перевернуло мир с ног на голову. А что хуже, оно словно бы открыло некую дверцу у нее в голове, и не просто открыло, а вышибло, так же как великан вышиб двери отеля. И Клара начала вспоминать. Не что-то конкретное, а лишь кусочки и обрывки снов, но их становилось все больше, и Клара задрожала, чувствуя, что еще немного – и они обрушатся на нее как горный камнепад. А кто способен уцелеть под камнепадом?

Кусочки, обрывки, лоскуты… Она вспомнила лабиринт среди виноградников и чешуйчатую шкуру Южного Почтового. Что она там делала? Что-то искала? А затем был полет над бескрайним морем на крыле ярко-красного биплана, которым управляли… мыши? В самом деле? Те самые мыши, которых майор Хенкель держал у себя в клетке? Но это же бред! Кусочки и обрывки не складывались в цельную картину, распадались на части. Чего-то недоставало, какой-то связующей нити. Бальяско? Да… Он тоже был там, в этих снах или видениях. Клара вспомнила, как великан полз по стене изломанного дома, а внизу, на узких улочках, бесновались свиньи. Бальяско, номер с животными… А где была она сама? Стояла на крыше и была там не одна, а с…

Клара обернулась и посмотрела на Флипа, склонившегося над телом Этьена, и ее словно окатило ледяной водой. Флип тоже был там, в ее снах, если это были сны. И она… Она его любит? Этого растрепанного поэта со взглядом потерявшегося щенка и идиотскими усиками? Любит до одури, так что даже дышать без него не может?! Но… это же неправда! Она вовсе не…

И тут Клара поняла, что не в состоянии ответить на этот вопрос. Не сейчас, когда видения и образы захлестнули ее так, что она того и гляди захлебнется.

Зато Флип мог ответить на другой мучавший ее вопрос. И, оставив причитающего Хавьера рядом с мужчиной, который так отважно бросился на Бальяско и всех их спас, она решительно направилась к поэту, которого любила… Или не любила. Или… Черт возьми, она уже ничего не понимала!

Флип сидел на корточках и, прижав пальцы к шее Этьена, беззвучно шевелил губами. Клара так и не поняла, молится он или считает пульс, но ей стало неловко из-за того, что в такой момент ее голова забита подобной чепухой.

– Эй… – позвала Клара. – С ним… Как он?

Флип посмотрел на нее так, будто не понимал, по какому праву она вообще задает ему вопросы. От этого взгляда у Клары екнуло сердце, но она не отступила. Она даже заставила себя улыбнуться и осторожно коснулась запястья Флипа кончиками пальцев. И вздрогнула, почувствовав, как от легкого прикосновения напряглись его мышцы.

Флип уставился на ее руку. Клара испугалась, что сейчас он стряхнет ее ладонь или даже оттолкнет ее саму. Но в конце концов Флип расслабился. Дурацкие усики дернулись вверх, и Клара решила, что это хороший знак. Пусть не улыбка, но хотя бы попытка улыбнуться.

– Как он? – повторила она вопрос.

Флип опустил взгляд.

– Я не врач, но… Пульс есть. И дыхание вроде, но я не уверен. Нужно зеркальце, чтобы проверить, а у меня нет зеркальца.

– У меня есть кое-что получше.

С этими словами она вытащила наваху. Три сухих щелчка выпустили на свободу изогнутое лезвие. Флип поперхнулся.

– Ты чего удумала?!

– Тс-с! – цыкнула на него Клара. – У нас говорят: нет зеркала честнее, чем сталь клинка. Это, конечно, не совсем об этом, но…

Она поднесла клинок плоской стороной к губам Этьена и подержала несколько секунд. И ее радости не было предела, когда серая сталь слегка запотела.

– Он жив! – воскликнула она, показывая Флипу наваху. – Он дышит!

Почему-то это прозвучало как оправдание, и Клара прикусила губу. Почему она чувствует себя такой виноватой? Это же Бальяско, это он… Флип кивнул.

– Да. Он жив и дышит. Но я не могу привести его в чувство.

– То есть… то есть он…

– Я не знаю! – Флип всплеснул руками. – Я не врач и не разбираюсь в таких вещах! Я его осмотрел: никаких ран, руки-ноги целы, кровь не идет… Может, он ударился головой и потерял сознание?

– Ты видел, как это произошло?

Флип нахмурился, вспоминая.

– Нет. Там столько всего случилось разом: вышибло дверь, появился этот… Это… Черт! Я не смотрел на него, а когда посмотрел – он уже лежал на полу.

Клара кивнула. В тот момент она и сама не смотрела по сторонам. Явление Бальяско затмило всё и вся, а прочее выпало из поля зрения. Может, Сесиль что-то видела? Но последнее, что Клара помнила, – это как девушка в порыве отчаянной храбрости встала между кошмарной свиньей и телом возлюбленного, а потом…

Клара быстро огляделась. Сесиль она увидела на полу, у стойки администратора. Рядом сидел Вильгельм: голова девушки покоилась у него на коленях, а он гладил ее по стриженым волосам и что-то