Утопия-модерн. Облик грядущего - Герберт Уэллс

не газ, а летучая жидкость. На холоде она тонкой пленкой незаметно растекалась по земле, попадала на ботинки и одежду, переносилась туда-сюда. Ее присутствие обнаруживалось медленно, по мере того, как она испарялась. Наступали дискомфорт и паника, а затем кашель и рвота. Мучения были жуткими и сопрягались с полной безнадежностью. Иприт убивал любую живую субстанцию, с которой соприкасался. Сжигал, обугливал, покрывал волдырями. Одного объема иприта в пяти миллионах объемов воздуха было достаточно, чтобы негативно сказаться на легких. Горчичный газ въедался в кожу, воспалял глаза, разрушал мышцы. Он полз по всему организму, ослаблял все его функции и душил. Почти все пострадавшие умирали. Максимальный эффект – быстрые муки и смерть, минимальный – длительные страдания и укороченная жизнь. «Желтый крест» использовался во время боевых действий в Северном Китае в 1934–1937 годах и в китайских налетах на Японию. Эвакуация Берлина в 1946 году проводилась под угрозой сброса бомб, начиненных горчичным газом.

(Бомбы с ипритом на Берлин действительно были сброшены, но либо по счастливой случайности, либо из-за прямого неподчинения химиков, нанятых поляками, сброшенный смертоносный груз не разорвался при падении. Если верно второе, значит, речь шла о самом ярком примере саботажа пацифистов, который помог положить конец боевым действиям в Центральной Европе. Пятеро были расстреляны, еще семнадцать героев приговорены к длительным срокам тюремного заключения, но ни один из протоколов судебного разбирательства не сохранился.)

По данным доктора Уокера, вместе с «зеленым» и «желтым крестом» использовался еще и «синий крест», которому отводилась особая роль. Являясь почти неосязаемой пылью, это вещество представляло собой прямой нервный раздражитель. Оно могло проникать через фильтр любого противогаза и вызывало такую боль, что жертва, теряя самообладание, срывала с себя резиновую маску…

Все эти бесчеловечные инструменты широко и активно применялись уже во время Мировой войны, но после ее окончания секретная деятельность различных отделов по изготовлению отравляющих газов только возрастала и поддерживалась с удвоенной энергией. Потребовалось еще двадцать лет, чтобы раскрыть самые ужасные возможности этой отрасли. В конце 1918 года профессор Льюис открыл «люизит», вещество, которое уже было поздно применять на фронтах, но которое стало предметом жарких дискуссий. Это было некое соединение мышьяка. Человека выводил из строя один объем смертоносного вещества на десять миллионов объемов воздуха. Лишенное вкуса и запаха, оно действовало не сразу, и его сложно было быстро распознать. Как и при действии горчичного газа, кожа покрывалась волдырями.

За этим изобретением последовали другие. Более смертоносные яды стали называть более милосердными, потому что они убивали мгновенно. Некоторые вызывали судороги и мышечный спазм, в несколько раз более сильный, чем при неизвестном сегодня столбняке. Однажды в экспериментальных целях отравили целое стало коз. Описание этого эксперимента наводит на вполне определенную мысль: «Газ подействовал на всех. Три козы разбили себе головы об ограждение». Отраве следовало помочь в ее задаче, которую доктор Уокер назвал «массовым убийством». Было проведено сопутствующее исследование зажигательных и взрывчатых веществ, способных разрушить либо выжечь изнутри любое убежище от газовой атаки. То есть испуганную толпу пытались лишить вообще каких-либо шансов на спасение.

Резюме доктора Уокера не включает в себя изобретение Ковоета в 1934 году. Речь пойдет о «перманентной смерти». Состав этого продукта держится в строжайшей тайне. Это соединение очень медленно разлагается. Само по себе оно не является ядом, и это вовсе не газ. По консистенции, скорее, крупнозернистый порошок. Испаряясь, оно соединяется с кислородом, в результате чего и образуется страшнейший яд. Негативное воздействие начинается с одного объема на пятьдесят миллионов объемов воздуха. Действие в основном люизитного типа. Впервые «перманентную смерть» применили в Восточной Пруссии в Первую Польскую войну. Отраву распылили вдоль всей границы на глубину до трех миль. Население срочно эвакуировали. Восточная Пруссия превратилась в полуостров, доступный только из Литвы или по морю. Несмотря на тяжесть зерен, ветры в конце концов расширили полосу смерти до пятнадцати миль. Так химическая смерть достигла Данцига.

В этот отравленный район не заходили вплоть до 1960 года, за исключением специалистов, оснащенных противогазами и защитными комбинезонами. Территория была усеяна трупами людей, крупного рогатого скота, собак, мышей, крыс, птиц и более мелких существ. Червей убило на глубине до метра под землей. В «Картинах войны» приведены две фотографии: растительность погибла не вся – деревья остались, но без листьев на ветвях, трава сохранилась местами, большие площади теперь занимал серый мох.

Любопытным побочным продуктом «перманентной смерти» явилось то, что сегодня известно как стерилизующая ингаляция. Изначально все оказалось следствием банальной случайности. Китайцы организовали воздушный налет на Осаку и Токио в 1935 году в качестве возмездия за бомбардировку Нанкина «зеленым крестом». Предполагалось использовать «перманентную смерть», но из-за спешки, сложностей приготовления и дефекта приемки что-то пошло не так. Все китайские самолеты были сбиты японцами на пути домой. Результатом рейда среди населения стали только временный подъем температуры тела, тошнота и диарея.

Но японцы рано радовались. В течение нескольких месяцев у всех беременных произошли выкидыши. Причем это касалось не только людей, но и практически всех животных. Исчезли мыши и крысы, и вскоре стало ясно, что эффект будет сохраняться годами. Не пострадали только птицы по причинам, которые позднее разъяснил Крейфорд-Хаксли. Воробьи чрезвычайно размножились, а куры торжествующе кудахтали в лишенных детей городах. При изучении состава отравляющего вещества китайские химики наткнулись на компонент, способный воздействовать на гены. Такие компоненты сегодня называют кинетогенами Пабста. Благодаря работам этого ученого и его помощников биологи узнали о разных видах кинетогенов. В процессе научных экспериментов были получены новые типы аберрантных, то есть неполноценных животных. В сороковых годах ХХ века стерилизационную ингаляцию широко применяли на безлюдных территориях. Возможно, недалек тот день, когда она найдет важное евгеническое применение.

Японский опыт произвел неслыханную общемировую сенсацию. И не мудрено, поскольку его восприняли как новый эффективный способ массового геноцида. Но милитаристский класс, как в Японии, так и в Европе и США, очень рассчитывал на то, что люди будут умирать не просто так, а сперва отрабатывая функцию пушечного мяса. Патриоты пребывали в ужасе, пока не догадались, что китайцам неизвестна формула стерилизационного ингалятора. Мир содрогался от страшных слухов. Поговаривали («Проклятая евгеника», «Исторические документы», 5 752 890 и далее), что новое изобретение применялось с воздуха в Палестине, Аравии, Ирландии, а также частично или целиком в Китае и на африканском континенте. Но человечеству была гарантирована безопасность от такого вида вооружений, потому что ингалятор получился случайно. Ученые буквально рыли землю голыми руками, пытаясь докопаться до точной формулы этой адской смеси, но все было тщетно. Ее разработали и поставили под контроль только после того, как безумный мир сурового человечества оказался во власти Воздушной диктатуры.

Но каким образом все эти отвратительные приемы Новой войны должны были окончательно сломить волю воюющей державы? По-видимому, этот вопрос так и не был разработан. А если и был, то держался в таком секрете, что исчез вместе с его создателями. После того, как задохнулись миллионы, после того, как города пропахли трупами, – что тогда?..

Возможно, прежняя власть в своих рассуждениях не заходила так далеко. Все, что мы можем сегодня распутать в работах химических экспертов, представляется какой-то глупейшей шалостью злобного озорника. Кажется, что все исследования в данной области проникнуты беспричинной деструктивностью человека с мозгом агрессивно настроенного шимпанзе.

Поразительно, что эти планы скрупулезно выстраивались ровно до того момента, когда наступала пора задавать главный вопрос «ЗАЧЕМ?». Например, в Морском военном музее в лагуне Торчелло находится шесть подводных лодок-рейдеров, построенных четырьмя разными великими державами. Все эти аппараты специально спроектированы как дальние базы для ведения газовой войны. У них не было ни оружия, ни обычного боевого снаряжения, и они имели практически неограниченную дальность действия. В чреве каждой – от пяти до девяти самолетов с солидным запасом газовых бомб. В чреве каждого – тридцать дальнобойных авиаторпед со всей необходимой аппаратурой наведения. В бомбах – четыре разных типа газовой смеси, но они мало отличались друг от друга по характеру и эффективности. Самые маленькие