Утопия-модерн. Облик грядущего - Герберт Уэллс

где закончится имперская авантюра и когда ей наступит конец? Мираж безграничной власти и славы открывался перед японскими милитаристами, как это всегда бывало, когда кто-то начинал выстраивать свою империю.

Они полагали, что каким-то чудесным образом смогут обойти и Новую войну, и современную индустриализацию, и парадоксально склонное к саморазрушению частное капиталистическое предпринимательство, и Россию, и Америку с их превосходящей массой населения, и традиционное единство вместе с несгибаемым упрямством, присущим китайскому народу; рассуждали не то как подростки, не то как британские генералы, нежась в «теплой империалистической постельке» до 1914 года. Это была архаичная мания величия, которая привела к убийству около трех миллионов солдат и офицеров, полной социальной дезинтеграции в Китае и окончательному краху японской монархии.

Желающие получить соответствующие знания могут обратиться к специальным учебникам, где подробно изложена история японской агрессии, начиная с 1931 года. В них охвачены захват Шанхая, вторжение в Маньчжурию и создание марионеточного государства Маньчжоу-Го (1932), прорыв Великой стены, вторжение в континентальный Китай с севера и поход на Пекин. До начала тридцатых годов боевые действия происходили по образцу старой войны, то есть исходя из практики XIX века. Китайцы были плохо оснащены ввиду слабо развитой промышленности, поэтому японцы не сочли нужным прилагать слишком дорогостоящие усилия для достижения своих целей.

Все это происходило под аккомпанемент протестов совершенно бессильной Лиги Наций в Женеве. «Отчет Литтона», подготовленный комиссией по расследованию, можно найти в серии «Исторические документы» (2 067 111). Между тем, протестные настроения уравновешивались двусмысленными высказываниями министерства иностранных дел Великобритании, почти открытой поддержкой со стороны французской военной промышленности и американских банков, а также принадлежащих этим структурам газет. Благодаря этим разногласиям японские милитаристы имели прекрасную возможность попросту игнорировать всякую западную критику.

В 1935 году японцы оккупировали Пекин и Тяньцзинь. Соответственно в китайской столице образовалась вторая марионеточная монархия. Однако оккупантам оказалось очень нелегко удержать в подчинении огромную страну. Особенно это касалось южных и западных районов. Маньчжурия, Внутренняя Монголия и Шаньси по-прежнему кишели бандитами и мятежниками, а все еще незанятая долина реки Янцзы продолжала сражаться под руководством реорганизованного Гоминьдана. Ни в одной части Китая или Маньчжурии японцы не могли чувствовать себя в безопасности. К тому же им сильно отравлял жизнь строгий экономический бойкот, поддерживаемый вездесущим терроризмом. Созданный великим китайским революционером Сунь Ятсеном, Гоминьдан неоднократно видоизменялся. Он имел грубое сходство с Коммунистической партией и различными формами европейского фашизма, и подобно этим объединениям поддерживал ядро сознательной цели во всем своем сообществе. У него отсутствовали жизненный центр и формальный глава, а идея подпитывалась бесконечными военными операциями. Под сильным внешним давлением это политическое движение стало яростно патриотичным и ксенофобным.

К 1936 году в континентальной Азии Япония уже была вынуждена постоянно держать более полутора миллионов солдат, но власть над Китаем так и оставалась неполной. Бомбами, начиненными «желтым крестом», пришлось дважды бомбить Нанкин, Пекин до его капитуляции, а также Учан и Ханькоу. Погибли сотни тысяч человек, но остальных это не сломило. Общество «Защиты Китая» в качестве акта возмездия обрушила газовые смеси на Токио и Осаку, поразив мир внезапной СТЕРИЛИЗАЦИЕЙ.

Никто не знал о китайских ВВС, пока те не показали себя в действии. Машины прибыли из Швеции через Россию. Другие западные страны также поставляли китайцам военную контрабанду. Неопознанные самолеты с неизвестными бомбами появились в небе и с громким гулом полетели над морем к японским берегам. В 1935 году японский транспорт подорвался на мине и затонул в заливе Пе-чи-ли. В 1936 году три японских корабля были уничтожены минами неизвестного происхождения в радиусе пятидесяти миль от порта. На севере военные поставки всех видов шли из Советской России, на юге – из французских и британских владений. Все активнее к военной помощи Китаю стала подключаться и Америка, поскольку имперские амбиции японских лидеров становились все очевиднее и наглее. Западные чувства разрывались между недоверием к Японии и желанием восстановить порядок на капиталистической основе, тем самым спасая Китай от коммунизма. По мере японского продвижения европейские и американские симпатии к Китаю увеличивались все ощутимее. Австралия и Новая Зеландия обратились к Вашингтону с предложением дополнить взаимные гарантии о разделе сфер влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе от 1937 года. То есть речь шла о взаимных гарантиях для всех европеизированных регионов Тихого океана. Какое-то время казалось, что западный мир может быть приведен к своего рода единству на фоне регулярно вспыхивающих агрессивных японских устремлений. Однако нанесенные Центральной Европе унижения все еще не были забыты и по-прежнему причиняли ощутимую боль. Потенциальное сотрудничество сильно подавлялось этим обстоятельством.

Еще до начала завоевательного похода на Китай в Японии разразился сильнейший социально-экономический кризис. Предыдущие успехи, связанные с легким захватом Пекина и неспособностью китайской армии реорганизоваться в могучую силу, наполнили островную империю патриотическим энтузиазмом и надеждой. Война трижды завершалась победой и разгоралась вновь. Ни один захватчик никогда не завоевывал Россию, и никто никогда не завершал завоевание Китая. Всегда за пределами покоренных провинций появлялись другие, извергающие непримиримую враждебность. Сычуань и южные территории оказывали неиссякаемую поддержку и снабжали сопротивляющийся Гоминьдан. Становилось ясно, что в Китае больше не может быть мира до тех пор, пока захватчики не прорвутся в Тибет.

Японию охватила усталость от войны. Крестьяне видели, как их дети уходили на войну, чтобы никогда не вернуться. Нехватка самых необходимых продуктов привела к голоду. К 1935 году в Японии уже велась интенсивная агитация под общим лозунгом «Остановим войну!». В Нагое прошли массовые демонстрации. Полиция разгоняла их, жертвы исчислялись сотнями. Вскоре начался неистовый сброс накопленных товаров за границу с целью оплатить не только боеприпасы, но и такие жизненно необходимые импортные товары, как австралийское мясо или канадская и американская кукуруза. Война истощала поля, разрушала производительность на бескрайних китайских территориях. Японская социальная структура оказалась слишком примитивной, чтобы повторить немецкие экономические чудеса во время Мировой войны. Доверие к Японии неуклонно падало. Соответственно ее перестали кредитовать. Токио не мог получить иностранный займ даже под 14–15 процентов, что являлось совершенно непомерной ставкой. И все равно конца этому безумию видно не было.

Японские милитаристы зашли слишком далеко, чтобы отступать. За ними стояло страдающее население, умеющее становиться мстительным. К тому же за ареной борьбы очень внимательно наблюдали Россия, Америка и Европа. В соответствии с лучшими традициями своей культуры национальные лидеры попытались одним решительным массированным ударом обрушиться на провинцию Хубэй. Подготовились очень основательно, призвали всех, кого только можно было призвать. Наступление должно было стать «проникающим в самое сердце ударом».

Токио запланировал сходящийся марш из Нанкина, Шаньдуна и Гуанчжоу. Таким образом, планировалось единовременно поразить жизненно важные центры. К Шаньдуну и Гуанчжоу проходили железнодорожные ветви, но их было сложно защищать на всем протяжении. Грунтовые дороги оказались почти непригодными для интенсивной эксплуатации. Проникнув в Хубэй, японцы оказались вынуждены треть своих сил оставить для охраны и налаживания транспортных коммуникаций. С величайшим трудом удавалось перемещать боеприпасы, а о тяжелых орудиях и говорить не приходится. Три великие армии соединились в районе Ухани, но замкнуть кольцо не смогли. Возникла тупиковая ситуация; иными словами, тупик взаимного истощения. Китайские войска так и не позволили себя полностью окружить. Весь 1938 год Япония ждала хороших новостей от вырытых в виде полумесяца траншей под Уханем, но ждала напрасно. Эпидемия вспыхнула в июле, камня на камне не оставив от всех санитарно-медицинских усилий захватчиков. В начале 1939 года японцы начали всеобщее отступление в Нанкин. Все это сопровождалось катастрофической дезорганизацией транспорта, нарастанием мятежных настроений и восстанием в метрополии.

Об ужасах этого похода не принято было говорить. В начале наступления в трех японских армиях насчитывалось более двух миллионов человек; к концу отступления их осталось менее миллиона. Голод оказался куда более смертоносным, нежели действия китайских партизан. Измученные японские солдаты умирали прямо на дорогах. Китайцы редко брали пленных. И дело здесь вовсе не в отсутствии милосердия. Голодали все, не было никакой возможности предложить пленному хоть какую-нибудь еду. До Нанкина добрались меньше ста тысяч человек. Мелкие отряды пробивались на север и на юг. Тем временем в войну с Японией вступили Соединенные Штаты, а Осака и Нагоя оказались в руках