Белый журавль обнимает меч рассвета. Том 1 - К. Рэдлиф

В руках старейшины Ляня был старый инструмент, который передавался от одного хозяина долины Лотосов к другому с самого основания ордена. Несмотря на это, инструмент выглядел словно только из мастерской. Его тонкие струны блестели, словно утренняя роса, и все замерли в предвкушении.

Как только старейшина Лянь устроился за столиком и занес руки над инструментом, даже его лицо переменилось. Он словно помолодел на несколько лет, иероглиф «川» между вечно хмурых бровей разгладился, и лицо наполнилось той одухотворенностью, что переполняет бессмертных мастеров с высоких гор. Пальцы тронули нити древнего инструмента – и зал затопило.

Цзэ Сюлань был знаком с музыкой. В детстве, как и многие его одноклассники, он посещал какое-то время индивидуальные музыкальные уроки. Господин и госпожа Моу твердили, что это нужно для общего развития. Так как особых трудностей занятия не вызывали, мальчик прилежно ходил к доброй женщине в возрасте, чтобы овладеть игрой на фортепиано. Позже, когда школьник стал студентом, он часто наигрывал на домашнем инструменте что-нибудь в моменты размышления над задачами по физколоидной химии и прочими сложными и страшными вещами. Цзэ Сюлань никогда не был привязан к музыке, но она расслабляла его разум и приводила мысли в порядок.

Сейчас, услышав плавные волны циня, что обволакивали пушистым покрывалом, Цзэ Сюлань понял, как же за это время он соскучился по музыке. Ловкие пальцы старейшины Ляня уверенно срывали звуки с натянутых струн, а те, устремляясь ввысь, тут же разбивались вдребезги под потолком. Осколки души, что Лянь Цзэнь вкладывал в каждую музыкальную фразу, стремительно разлетались по залу и безжалостно врезались в сердца людей. Равнодушным остаться было невозможно.

Может, Цзэ Сюланю и был неприятен этот человек, но перед его игрой он бы обязательно снял шляпу, если бы только она у него была. Как только руки старейшины Ляня замерли над инструментом, зрители тут же принялись сыпать комплиментами.

– Это было так великолепно! Чего и следовало ожидать от главы долины Лотосов!

– Эта мелодия… Она перевернула все мое восприятие. Я теперь вообще не могу собраться с мыслями. В голове все звучит и звучит славная песня циня.

– Если бы бог музыки и поэзии услышал вашу игру, он тотчас же помог бы вам вознестись!

Заклинатели были в восторге. И даже те, кто уже слегка задремал, взбодрились и нахваливали талантливого старейшину. Только Цао Цзюань сидел мрачнее тучи, и никто не смел к нему приблизиться.

Цзэ Сюлань наблюдал за всем молча, решив для себя обязательно раздобыть цинь и овладеть игрой на нем. Он ведь сможет сыграть множество мелодий из своей «прошлой» жизни. Да и разве каждый уважающий себя заклинатель не должен овладеть каким-нибудь музыкальным инструментом?

[Ты правда хочешь этим заняться?]

«А почему бы и нет?»

Чэнь Хуан, казалось, задумалась:

[Ну как тебе сказать… Ты уже за столько дел взялся. Слышал же наверняка, за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. А ты сразу за десятью решил!]

Цзэ Сюлань только отмахнулся от системы, как от надоедливой мухи:

«Я привык жить в режиме многозадачности, не нуди».

На этом разговор и закончился.

Глава 36

Захват крепости под руководством этого мастера

Зима в этом году пришла на редкость снежная. Давно Пепельный хребет не видел таких высоких сугробов. Снег, конечно, не был чем-то необычным в этих краях, но в таком количестве выпадал редко. Казалось, что некий снежный дракон прогневался на людей и от злости стряхнул со своих крыльев белые хлопья. Их оказалось так много, что деревья в Сливовом саду на Туманном склоне стали похожи на древних старцев с согнутыми спинами. Раз в пару дней Цзэ Сюлань прогуливался по своим владениям и облегчал ношу красивым сливам, но некоторые из них все равно пообламывали ветви.

Туманный склон на время зимы совсем лишился своих туманов. Наверное, те замерзли и бриллиантовым сиянием рассыпались по белоснежному покрывалу. Вместе с туманами замерзло и время. Цзэ Сюлань совсем потерялся в белоснежном мире. Каждый день казался похожим на предыдущий, и на самом деле заклинателя даже пугало то, с какой легкостью он принял такую спокойную и размеренную жизнь. Казалось, что ему больше ничего и не нужно, кроме тихих дней наедине с древними книгами. Уж не это ли зовется старостью?

На самом деле кроме книг в его жизни были и другие занятия. Цзэ Сюлань принялся делать записи всего, что помнил, касаемо болезней, лекарств и трав, расшил свои одежды с изнанки утепляющими печатями, продолжил изучение древних трактатов о всяких интересных техниках и местных растениях, собрал небольшую аптечку первой помощи, пусть в ней и лежали травы вместо некоторых лекарственных препаратов, и даже несколько раз потренировался с мечом. Последнее ему не шибко понравилось – тело заклинателя многое помнило, а потому тренироваться без противника оказалось очень скучно. Но кого мог попросить Цзэ Сюлань составить ему компанию? Поэтому он решил сосредоточиться на том, что хорошо умеет, – на умственной работе.

А еще мастер Цзэ все так же наведывался в «стадную» низину и вел занятия. Его знаний теперь хватало, чтобы научить подростков чему-нибудь полезному и практичному. Так как, кроме Цзэ Сюланя, больше никто не желал вкладываться в этих забытых детей, ему ничего не оставалось, кроме как обучать их не только печатям, но и основам медицины, духовным азам и искусству. С последним у него самого было не очень, но те же сочинения он был в состоянии проверить.

Ученики с низины Послушания прикипели к мастеру Цзэ. Ни у кого не было планов действительно попробовать попасть на Туманный склон в роли официального ученика, но уважение, взращенное в их душах под мелодичный голос мастера Цзэ, было слишком глубоким.

Цзэ Сюлань сидел на веранде и старательно царапал листок бумаги, пока ученики, повысовывав языки от старания, вырезали специальными ножичками деревянные таблички. У них сейчас шло занятие по изготовлению талисманов. А так как талисманы – это штука непредсказуемая, с недавнего времени эти занятия стали проходить под открытым небом. Заклинателям не был страшен холод, тем более если они были утеплены печатями от мастера Цзэ, поэтому дети только рады были обучаться на свежем воздухе.

Цзэ Сюлань тяжело вздохнул и окинул недовольным взглядом листок, исписанный безобразными символами. Это был черновой вариант письма принцу Нину. На самом деле их письма были довольно пустые. У принца Нина за все это время ничего интересного не