Головы с плеч - Зои Хана Микута

Икка тряхнула головой, якобы для того, чтобы убрать волосы с глаз, откинулась назад и мысленно приказала своим Святым лезть на башню дворца.

Они превратили Петру в свою игровую площадку, заставили горожан трястись от страха и рассеяли миф о неприступной крепости. Те, кто останется в живых, не рискнут в дальнейшем вести себя так легкомысленно. Они займутся магией, они поймут, что боль – это вполне приемлемая плата за могущество. А теперь настал момент сокрушить последнее препятствие, последнюю иллюзию – Верховную Жрицу Исанхана.

– Разве это не очевидно?

Икка была в экстазе. Сидя здесь, привязанная к креслу, рядом с женщиной, которую она ненавидела больше всего на свете, Иккадора нашла новое божество. Истину. А может быть, это прекрасное, прекрасное Правосудие.

– Хэтти Новембер Ккуль.

Глава пятьдесят вторая

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 976 Святых

Кэресел собрала дневники.

– Что? – Икка смеялась своим отвратительным колючим смехом. – Ты что делаешь?

– Мы закончили.

Темная ведьма не видела лица Каро, оно было скрыто за завесой желтых волос.

– С моей стороны было бы очень невоспитанно оставить вещи онни разбросанными по комнате.

– Эти вещи не принадлежат твоей онни.

Каро небрежно пожала одним плечом.

– Мы этого не знаем. Все это очень неопределенно. А ты пристрастна. – Последовало короткое молчание. Каро поднялась с пола, держа стопку черных книжек. – Я спрошу.

– Ты спросишь?

– Ну, вообще-то вряд ли. – Каро снова пожала плечами. – Скорее всего, нет.

На это Икка ответила очередной ядовитой насмешкой, после чего Каро свирепо пнула ее кресло, потом перешагнула через темную ведьму, дергавшуюся на полу. Поставила дневники на место, обернулась и увидела, что Икка лежит на боку, касаясь виском ковра. Она повернула голову так, чтобы можно было видеть Каро.

– Тебе все равно, – прошептала Икка, потом продолжала, запинаясь, глотая слова: – Все равно, кто она такая. Что она такое. Она убила, чтобы взойти на трон, и она… может, она вселилась в тело Червонной Принцессы, носит его, как костюм, а тебе плевать…

– Это очень милый костюм. Я понимаю желание завладеть им. – Каро сделала вид, что размышляет. – Но у меня такого желания нет. Я уйму денег потратила на свои татуировки. И мне нравится…

– Твое лицо, твое тело, я знаю, знаю, ты самая красивая, ты самая тщеславная, но все равно ты пресмыкаешься перед ней. Причем охотно.

Икка отвела взгляд от ее лица; Каро обнаружила, что ей это не нравится – не нравится, когда Икка обращается не к ней, а к потолку.

– Я почему-то решила, что ты хотела бы узнать ее лучше.

– Я и так хорошо ее знаю, – прорычала Каро и добавила про себя: «Я знаю Хэтти достаточно хорошо для того, чтобы понимать: я никогда не узнаю ее по-настоящему».

– Правда? И что, она бросила бы тебя одну в Стране Чудес?

– А Чешир, значит, тебя бы не бросил? – съязвила Каро просто ради того, чтобы поспорить, потому что ей сейчас хотелось спорить. Ей не хотелось, допустим, зажать уши и в ярости выбежать из комнаты.

– За каким дьяволом мне сдался этот слабак в Стране Чудес?

– Ну ладно, ладно. Это было некорректное сравнение. В любом случае – да. Хэтти оставила бы меня в Лесу. Однако я не думаю, что она сделала бы это намеренно, как мы с тобой в свое время, Заика. – Каро подмигнула. – Скорее всего, она просто отвлеклась бы и ушла на поиски сердца Страны Чудес.

– Не обязательно с таким восторгом говорить о том, как тебя бросят на съедение Святым.

– Это лучше, чем второй вариант.

– Какой еще второй вариант?

– Какой, какой. Разве ты не… ты это прекрасно понимаешь.

Когда Икка промолчала, глядя в сторону, Каро закатила глаза и фыркнула.

– А может, и не понимаешь.

Возможно, Икка считала, что расставание было самым разумным поступком в их жизни.

Молчание длилось несколько секунд. Потом Каро услышала:

– Я понимаю, о чем ты.

Несмотря на то, что эти слова прозвучали как признание, и незаживающая рана в сердце Кэресел стала кровоточить чуть меньше, Каро – а ты как думал, читатель? – не могла оставить последнее слово за Иккой.

– Во имя всех богов! Тогда зачем спрашивать?

Однако они отклонились от темы, подумала Каро.

– Ты зациклилась на том, что она убила Белую Королеву. Даже если убила, дальше что? Мы и Те… мы несколько лет собирались ее убить. Ты цепляешься к этому «убийству», сама не зная зачем. Тебе на самом деле плевать. Тебе просто хочется разрушить все вокруг, убить народу побольше, но ты не можешь признаться себе в том, что ты просто плохой человек, и это не имеет никакого отношения к Хэтти…

– О, Кэресел Рэббит, женщина высокой морали.

– О, Иккадора Алиса Сикл, злобная стерва.

– Не надо себя вести так, как будто тебе все равно, как будто это тебя совсем не волнует. Как будто она тебя не волнует, вся ее ложь. Ты делаешь вид, что ничего не изменилось. Тогда ты сможешь продолжать жить так, как тебе нравится. – Икка оскалила зубы. – Я думала, Страна Чудес выбила это из тебя.

– Выбила из меня что?

Голос темной ведьмы хлестнул ее, как удар кнута.

– Нужду в других людях.

Кэресел схватила с полки дневник и швырнула его в голову Икки.

Она сделала это не потому, что слова бывшей подруги оскорбили ее, – вовсе нет! Предположение было смехотворным. Ей просто захотелось швырнуть что-нибудь в голову Икки.

– Мне не нужны другие люди, Заика. Мне нравятся другие люди. Я знаю, что это тебе недоступно. Чешира ты держала при себе только для – для чего? Как любовника, да, да, это понятно. Но это второстепенное. Он был твоей аудиторией. Возможно, сценой.

Каро ожидала увидеть злобную гримасу, услышать брань. Каро не могла отрицать, что в этом-то и заключалась ее цель: заставить темную ведьму выйти из себя, повысить голос. Но Икка, продолжая разглядывать потолок, пробормотала намного тише, чем хотелось бы Каро:

– Возможно.

Каро, не удовлетворенная результатом, продолжала:

– Знаешь, здесь ты тоже могла бы встретить интересных людей.

– Здесь. В Петре. – Икка говорила ровным голосом.

– Да. Здесь полно Бармаглотов. Полно других ведьм, насчет которых ты могла бы делать необоснованные предположения.

Она постучала кончиком пальца по нижней губе, словно в раздумье. Боги, Икка была так ужасна, так неподвижна и так живописна с этими шелковистыми волосами, которые рассыпались по ковру вокруг ее головы, словно нефтяное пятно.