Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Но на самом деле никто не знает, что мы здесь. Никто не придет вас спасать. Пусть я не лучший в своем деле, но я буду очень, очень стараться. Для сегодняшнего моих способностей хватит с лихвой.

– Чего ты хочешь? – спрашивает он, выпучив глаза.

Наконец-то.

– У вас есть браслет, с которым можно попасть на праздник императрицы. Вы расскажете мне, как его получили, и отдадите мне.

– Иди к черту.

– Обязательно. Со временем я у него окажусь.

Как ни странно, эту проблему за меня полностью решило бессмертие.

~– Ничего оно не решило. Ты просто переместил свой ад из вечности в настоящее.~

Мне нечего на это ответить, поэтому я возвращаюсь к столу, поднимаю бутылку и проверяю, как поживает крот.

Хуже всего, когда ка'кари оказывается прав. Я слышу рев гидры и точно знаю, которая из них постепенно сгрызает все те радости, ради которых стоит жить.

– Что… что ты собрался со мной делать? И что у тебя с лицом?

Воображение – лучший мучитель, но у некоторых людей воображения нет.

– Эту воронку я засуну вам в прямую кишку. Затем через нее затолкаю внутрь вас крота. После этого свяжу ваши ноги друг с другом, чтобы крот не смог выбраться обратно. Он испугается. Попытается прокопать другой путь наружу. А копать кроты умеют хорошо, и воздуха им много не нужно. Они легко прорывают мышцы и внутренности. Говорят, иногда они успевают прокопать через все тело, прежде чем человек умрет.

– О, боги, смилостивьтесь…

– Расскажите мне все и будете жить. Последний шанс, Эмиль. Не заставляйте меня делать это. Я не люблю убивать невинных.

Его лицо вытягивается от страха.

– Я не… меня нельзя назвать совсем уж невинным.

– Я говорил про крота.

Несмотря на то что я не призывал его, черный ка'кари покрывает мое лицо маской судьи, пылающей ледяным синим огнем. Я заглядываю в глаза графа и Вижу. Он – раздутый клещ, насосавшийся крови зла.

Помните мое обещание? О том, что я подскажу вам, когда лучше отвернуться?

Сейчас самое время.

Оказывается, самый лучший мучитель – вовсе не воображение. Оно лишь на втором месте.

Глава 39

Пуская слюни

Едва первые лучи солнца поджигают самый высокий шпиль на зиккурате, я запрыгиваю на балкон Фаэны. Вскрываю замок на двери. Проскальзываю во тьму и тепло ее комнаты.

Почуяв дуновение сквозняка, влетевшего следом за мной, Фаэна переворачивается во сне на другой бок. Я останавливаюсь, когда она скидывает с себя покрывало и снова замирает, провалившись в сон. Мне вдруг вспоминается, как сильно Фаэну напугала мысль о том, что она проснется и увидит меня, нависшего над ней; от этого я застываю и нерешительно мнусь на месте.

Пока я стою, мне в голову лезут непрошеные воспоминания. Однажды Элена, повернувшись на кровати, обнаружила, что я не сплю, а в очередной раз маниакально проверяю нашу старую комнату – вдруг где притаилась опасность! Жизнь, прожитая с Дарзо, отпускала меня очень неохотно. Но Элена ласково, сонно улыбнулась мне – как отчетливо я помню эту улыбку! – и поманила пальцем. «Иди сюда», – сказала она, и я пошел. Вернулся к ее объятиям, к ее теплу, и все было хорошо, и буря внутри улеглась. А еще я вспоминаю Ви, ее волосы, похожие на водопад из лучей восходящего солнца, ее лицо во сне, неожиданно мягкое, неомраченное заботами.

Но Фаэна – не Элена и не Ви; она, будучи столь беззащитной, до смерти перепугается, если я разбужу ее вот так.

Я отпираю дверь комнаты и выскальзываю в коридор. Очутившись там, стучусь.

Фаэна что-то отвечает и через минуту открывает дверь. Она надела толстый халат, и вид у нее озабоченный.

– Как все прошло? – спрашивает она, жестом приглашая меня внутрь. Подходит к балкону и отодвигает одну занавеску, впуская в комнату утренний свет. Затем останавливается. – Ты выглядишь ужасно. Изнуренно. Тебя ранили?

– Меня-то? Я в порядке, – отвечаю я.

– Садись, – говорит она. И через несколько секунд опускается на кровать рядом со мной.

Я протягиваю ей браслет, украшенный единственным, слегка светящимся синим камнем и двумя прозрачными кристаллами.

– Ты его достал! – восклицает Фаэна.

Сам не понимая почему, я погружаюсь в уныние.

– Неужели у нас нет других вариантов?

– Что? Почему? – Она пристально смотрит мне в лицо.

– Не нравится мне наш план, – говорю я. – Уэссеросу сильно недоставало профессионализма.

– Недоставало? – переспрашивает Фаэна.

У меня нет сил отвечать.

– Трудно было? – спрашивает она.

Какое-то время я подбираю слова.

– После того как я кое-что о нем узнал – нет. Бессонница меня из-за него мучить не будет. – Стоит мне договорить, как я задумываюсь, а правда ли это. Пусть кто-то и заслуживает смерти, однако это не означает, что убийство не оставляет свой след на убийце.

– Но браслетом ты воспользоваться не хочешь? – спрашивает Фаэна, взмахивая им. – После всего, через что мы прошли, чтобы его раздобыть? – ее голос звучит ровно, но я слышу в нем прикрытый гнев. Я не отвечаю. Не знаю, что со мной не так.

– Что собираешься делать вместо этого? – спрашивает она. – Попытаешься напасть в лоб? Сразишься с самой грозной императорской стражей во всем Мидсайру, с их боевыми магами, охотниками, искателями, творцами иллюзий, с отрядом преторианцев, наверное, и одним богам известно, с чем еще?

– Нас же наняли для ограбления, верно? – говорю я. – Я могу тихонько пробраться внутрь. У меня такое хорошо получается, знаешь ли.

– Будь все так просто, герцогиня не потратила бы столько сил, чтобы мы могли раздобыть браслет. В замке Стормфаст обитают сотни магов – больше, чем в любой другой твердыне мира, не считая Часовни. И только боги знают, какая там магическая защита. Кайлар, серьезные люди уже пытались подсылать туда убийц. Сколько времени понадобится, чтобы придумать план и собрать команду, которая поможет тебе проникнуть внутрь – не говоря уже о том, чтобы после выбраться наружу? А ведь сегодня – последняя ночь фестиваля. – Вдруг Фаэна делает глубокий вдох и смягчается: – Я все понимаю, Кайлар. Это задание с самого начала было отчаянным, полагалось больше на нашу находчивость и, наверное, вообще окажется невозможным. Но ты же сам хотел попытаться его выполнить, несмотря ни на что. – Фаэна замолкает, чтобы дать словам время подействовать на меня, и я в очередной раз убеждаюсь, что она все-таки кое-чему научилась у Мамочки К – например, ее убийственному молчанию.

– Ладно. Если мы не справимся, то никогда не вернем детей Логана, – говорю я. – Ничего не поделаешь. Придется рискнуть. Я, наверное, просто устал.

Напряжение покидает