Опасные видения - Коллектив авторов

– Хотелось бы мне знать, отчего так разгневался Оттар. Это на него не похоже. Хотя, пожалуй, когда речь о дочери, мужчина не склонен к милости. – Он сгорбился и наклонился к Ясону. – Для меня важнее, – грубо сказал он, – что вооруженные норландцы перешли мою границу без моего соизволения.

– Тяжелое попрание ваших прав, это верно.

Бела выругался, как конюх.

– Ничего-то ты не понимаешь. Границы священны не потому, что так желает Аттила, о чем бы там ни трепались шаманы. Они священны, потому что только так можно сохранить мир. Если я не выступлю против нарушения открыто и не накажу Оттара, однажды какая-нибудь горячая голова захочет это повторить – а нынче у всех есть ядерное оружие.

– Я не хочу, чтобы из-за меня началась война! – воскликнул Ясон в ужасе. – Лучше отдайте меня ему!

– О нет, что за глупости! Наказанием Оттара будет то, что я откажу ему в мести, прав ты или виноват. Придется ему это проглотить.

Бела поднялся. Отправил сигару в пепельницу, поднял саблю и вмиг преобразился. Языческий бог молвил свое слово:

– Отныне, Ясон Филиппу, ты священный гость Дакоти. Поскольку ты под нашим щитом, вред, причиненный тебе, – есть вред, причиненный мне, моему дому и моим людям. Да помогут нам Трое!

Ясон лишился самообладания. Пал на колени и рассыпался в благодарностях.

– Будет, – буркнул Бела. – Займемся твоей отправкой как можно скорее. Пошлю тебя воздухом, с военным сопровождением. Но, конечно, мне нужны разрешения от тех государств, что ты пересечешь. Это займет время. Возвращайся к себе, расслабься, а я вызову тебя, когда все будет готово.

Ясон вышел, все еще дрожа.

Пару приятных часов он блуждал по замку и дворам. Молодежь из свиты Белы с удовольствием красовалась перед пришельцем с Родины. Он не мог не признать живописности их состязаний в скачках, борьбе, стрельбе и загадках; что-то шевельнулось в нем, когда он слушал истории о путешествиях по равнинам, по лесам и рекам в сказочную метрополию Уннборга; песни барда пробуждали чувства, уходившие глубже поведанной истории – до тех времен, когда человек был кровожадной обезьяной.

«Но мы в Утопии отвернулись именно от этих ярких искушений. Мы отрицаем, что мы обезьяны. Мы люди и обладаем разумом. В нем наше мужество.

Я возвращаюсь домой. Я возвращаюсь домой. Я возвращаюсь домой».

Его руки коснулся слуга.

– Вас просит воевода. – Голос был испуганным.

Ясон поспешил назад. В чем он просчитался? Его не повели в верховный зал. Бела ожидал на парапете. Рядом вытянулись на изготовку двое солдат с пустыми лицами под шлемами с плюмажем.

Выражение лица Белы перечеркивало приятный день и ветер. Он плюнул под ноги Ясона.

– Со мной связался Оттар, – сказал он.

– Я… Он сказал…

– А я-то думал, ты всего лишь хотел переспать с бабой. А не разрушить дом, что принял твою дружбу!

– Мой повелитель…

– Не страшись. Ты уже вытянул из меня клятву. Теперь мне годами придется задабривать Оттара за то, как я его подвел.

– Но…

«Спокойствие! Спокойствие! Ты должен был это ожидать».

– Ты не отправишься на военном судне. Сопровождение у тебя будет, да. Но машину, что тебя доставит, потом придется сжечь. А теперь жди у стойл, у навозной кучи, пока тебя не позовут.

– Я не хотел ничего плохого, – возразил Ясон. – Я же не знал.

– Уведите его, пока я его сам не убил, – приказал Бела.

Стейнвик был древним. Эти узкие мощеные улицы, эти тощие дома видели еще драккары. Но все тот же ветер, соленый и свежий, дул с Атлантического океана, прогоняя из Ясона последнюю каплю той хмурости, с которой он прибыл. Он шел через толпы припеваючи.

Житель Вестфалии или Америки стушевался бы. Разве Ясон не потерпел неудачу? Разве его не придется заменить тем, в чьей легенде нет ни намека на Элладу? Но в Утопии смотрели чистыми глазами. Он допустил честную ошибку – то есть ошибку, которую не допустил бы, если бы его лучше обучили перед отправкой. А на ошибках учатся.

Его еще глодали воспоминания о жителях Эрнвика и Варади – ветреном, великодушном народе, чью дружбу хотелось бы сохранить. Но он отодвинул на задний план и это. Есть и другие миры – целая бесконечность миров.

Вывеска поскрипывала на ветру. «Братство Хуньяди и Ивара, судоходцев». Хорошая маскировка в городе, где каждое второе предприятие связано с морем. Он взбежал на второй этаж. Ступени скрипели под его сапогами.

Он распластал ладонь на карте, висящей на стене. Скрытый сканер опознал отпечатки пальцев, открылась потайная дверь. Комната за ней по местной традиции была обшита деревом. Но в ее чистых пропорциях проглядывал дом; и на полке раскрыла крылья статуя богини Ники.

«Ника… Ники… Я возвращаюсь к вам!»

У него екнуло сердце.

Даймонакс Аристид поднял глаза от стола. Порой Ясон гадал, может ли хоть что-то смутить этого человека.

– Какая радость! – пророкотал глубокий бас. – Что привело тебя сюда?

– Боюсь, плохие вести.

– Да? А твой вид не говорит о катастрофе. – Даймонакс поднял свою тушу из кресла, направился к винному шкафу, наполнил пару чистых и красивых кубков и расслабился на диване. – Давай рассказывай.

Ясон присоединился к нему.

– Сам того не зная, – начал он, – я, кажется, нарушил важнейшее табу. Мне повезло унести ноги.

– Ха, – Даймонакс пригладил железно-серую бороду. – Не в первый раз и не в последний. Мы бредем к знанию на ощупь, но действительность всегда найдет чем нас удивить… Что ж, поздравляю, у тебя хотя бы цела шкура. Не хотелось бы тебя оплакивать.

Перед тем как выпить, они торжественно совершили либацию. Рациональный человек понимает свою потребность в церемониях – и почему бы не воспользоваться ради нее устаревшим мифом? К тому же пол нержавеющий.

– Готов к рапорту? – спросил Даймонакс.

– Да, я уже мысленно упорядочил данные по пути сюда.

Даймонакс включил рекордер, произнес пару слов для протокола и объявил:

– Начинай.

Ясон тешил себя мыслью, что его доклад составлен грамотно: четко, честно и всеохватно. Но стоило заговорить, как все пережитое вернулось – и не в мозге, а в душе. Он видел, как блестят волны на величайшем озере из Пенталимна; он шел по коридорам замка Эмвика с горячим и гадающим юным Лейфом; он видел, как Оттар стал зверем; он прокрался из крепости, одолел охранника и взломал трясущимися пальцами автомобиль; он сбежал по пустой дороге и пробирался через пустой лес; Бела плюнул – и его триумф вдруг пошел крахом. В конце он не мог не повторить:

– Почему мне не сообщили? Я бы вел себя осторожнее. Но мне