Дом бурь - Йен Р. Маклауд

Она посмотрела на свой наряд, который представлял собой продуманную комбинацию повседневной рабочей одежды различных гильдий, занимающихся уходом за немощными; безыскусный символ равенства.

– Я не могу никуда пойти в таком виде.

– Мэрион, ты разочаруешь людей, если объявишься в каком-то другом облике, не такая, как сейчас. И вообще, разве тебе не нравится вот так… выделяться из толпы? – Нолл, от которого теперь пахло никотином и амброй, поцеловал ее в щеку. – Мэрион, я думаю, ты просто великолепна. И остальные того же мнения.

Мэрион переоценила Нолла – он выглядел блекло по сравнению с богатыми и удачливыми бристольцами, которые элегантно покидали свои экипажи и шли по Бореал-авеню, окруженные поземкой, однако она не видела ничего плохого в стремлении хорошо одеваться, пусть даже накрашенные лица женщин, словно безмолвная дань уважения Нолловским трупам, выглядели синевато-бледными. Наверное, из-за холода. И… ах да, взгляните, как и обещали заголовки последних номеров… Мэрион Прайс вернулась в Бристоль, чтобы все исправить! Поклонники собрались шепчущими рядами, их лица белели в свете фонарей, а воздух вокруг серебрился. Кто-то присел в реверансе. Раздались внезапные трескучие аплодисменты.

Мраморные балконы и искусственные осыпи вскипали над головой, выражая давящее великолепие главного дворца. По крайней мере, скоро – если прекратится снегопад – будет фейерверк. Определенно, будет выпивка. А еще довольно скоро – даже если Херефорд пока не пал – это красивое здание окажется в пределах досягаемости пушек Востока, и какая-то из сторон этого раздутого конфликта арестует Мэрион Прайс за то, чего настоящая женщина, обитающая в ее тени, вероятно, никогда не говорила и не делала. Но внутри уже танцевали. Еда была изобильной, как обычно – по крайней мере, для этой обители привилегированных. Полюбуйтесь, как официанты и официантки зачернили лица в знак уважения к жителям Блаженных островов, которые так же яростно, как и бристольцы, сражаются за свободу, которой у них никогда не было!

– Entre nous[23], то, что ты совсем недавно сказала о проигрыше в войне, – пробормотал Нолл, ведя ее внутрь, – скорее всего, не стоит повторять в этом кругу.

Бальный зал как будто кренился из стороны в сторону, покачивался, и танцоры скользили по нему, покоряясь музыке. Мэрион заметила, что бутылки были без этикеток. Кто-то засмеялся и постучал себя по носу. Казалось, весь Бристоль упивается наслаждением от незаконной частной торговли и преодоления блокады, но поверхностное веселье, до нелепости замысловатые танцы и странные завывания оркестра скрывали глубины куда более мрачные. Среди мужских медалей и имитирующих их женских брошей попадались украшенные бриллиантами лица сыновей, братьев и мужей, погибших в одной из недавних кампаний или эпидемий. Коснувшись их ненароком, в попытке отделаться от светской болтовни, можно было услышать шелест драгоценных воспоминаний и голосов.

Пребывая во власти этих течений, видя улыбающиеся или отчаявшиеся лица, Мэрион наткнулась на статную женщину в серебристом платье с красными полосками и пышным кружевным воротником.

– Мэрион… – Дениз прожевала и проглотила последний цукат. – Прекрасно выглядишь.

– Ты тоже…

Дениз облизала кончики пальцев.

– Я прихожу на такие мероприятия только по делам. Грезы о победе, грезы о поражении, о том, чтобы любимый вернулся не в деревянном ящике… сама понимаешь. Хозяйки грез еще никогда не пользовались такой популярностью…

– Сегодня утром люди говорили, что Херефорд пал.

– О, я бы о таком и не подумала. Разве он не последний оплот Запада и все такое? Впрочем, тут кое-кто рассказал, что командующий восточной армией был убит из засады, а это явно хорошая новость.

– Кто?

– Вон тот тип, одетый в золото и синеву, рядом с толстухой, которая… а-а, ты про восточника! Мэрион, понятия не имею. Они же все одинаковые, верно? У них на уме только грабеж, кровопролитие и девственницы…

Приближался момент, когда начнутся речи; Мэрион чуяла нутром. Скорее всего, ее попросят произнести несколько слов, которые она никогда не готовила заранее, но они все равно рождались сами собой. И действительно, усиленный репродуктором голос со сцены заставил гостей вечеринки хлынуть по сверкающему паркету туда, где сняли чехол с клетки, в которой сидели какие-то недавно созданные монстры. Похожие на летучих мышей, но черные, как ночь, они трепыхались, верещали и скалили кислотные клыки.

– Может, навестим белого друга, м-м?.. – пробормотала Дениз.

В туалете, где было прохладно, светло и, к счастью, пусто, она поманила Мэрион в кабинку, которая была больше, чем весь их старый коттедж, и с шелестом опустилась на закрытый крышкой унитаз.

– Вот так-то лучше.

Мэрион вынуждена была согласиться, что да, действительно.

– Что-нибудь слышно об Оуэне? – спросила Дениз, роясь в сумочке.

Мэрион покачала головой.

– Ну, сама понимаешь, что сейчас творится с почтой с Востока. Он, наверное, все еще занимается разминированием и убивает наших бедных дельфинов в Северном море. Почему-то я не слишком беспокоюсь о нем. Даже если Оуэн отправился воевать за Восток, он все равно свой парень, верно? И я не верю, что он причастен к каким-нибудь зверствам.

– Маму навещала?

– В последнее время – нет. – Дениз достала шприц из стекла и серебра, сделанный настолько лучше тех топорных штуковин, с которыми приходилось иметь дело медсестрам Мэрион, что она не сразу его опознала. – Хотя у нее все хорошо, – продолжила Дениз. – В Портисхеде царит небывалое оживление – хотя я понимаю, что это ни о чем не говорит. Но кузина Пенелопа гребет деньги лопатой, там сейчас столько офицеров-артиллеристов, а она родственница Мэрион Прайс, и тут еще матушка в качестве постоянного экспоната… – Она слегка щелкнула по шприцу, проверяя, нет ли пузырьков. – Она, наверное, о мире думает с ужасом. Да, кстати, не обращай на меня внимания…

Дениз одной рукой расстегнула серебряный браслет на левом запястье и воткнула иглу в свою Отметину. С чисто медицинской точки зрения это был катастрофически неудачный выбор места для инъекции, поскольку остаточный эфир в шраме заражал любой обычный препарат, но заклинание, которое вводила Дениз, было достаточно сильным, чтобы жидкость излучала тьму на фоне белого кафеля, и тьма проступила в ее глазах. Когда она вынимала иглу, ее взгляд уже затуманился.

– Угощайся, если хочешь. Уж ты-то, не сомневаюсь, знаешь процедуру.

Мэрион, которая наблюдала за Ноллом в схожих ситуациях, покачала головой.

Прислонившись спиной к бачку, Дениз мечтательно улыбнулась.

– Ну, поехали. Как я уже говорила, большинство из нас не бедствует из-за войны. Даже если мы проиграем, люди все равно будут стремиться в дома грез. Так чего