Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева

В защиту Хрущева выступили Секретари ЦК: Брежнев, Суслов, Фурцева, Поспелов, хотя и оговаривались, что, конечно, недостатки есть, но мы их исправим.

По-иному выступил, единственный из всех, секретарь ЦК Шепилов. Он честно, правдиво и убедительно рассказал про недопустимую атмосферу дискредитации и проработки Президиума ЦК, созданную Хрущевым в Секретариате ЦК. В особенности Хрущев чернил Ворошилова, как «отжившего, консервативно-отсталого» деятеля. (В то же время Хрущев лицемерно оказывал Ворошилову внешне любезность и «уважение».) Шепилов рассказал о ряде неправильных решений Секретариата за спиной Президиума ЦК. Фактически Хрущев превратил Секретариат ЦК в орган, действующий независимо от Президиума ЦК.

Президиум заседал четыре дня. Председательствовавший Булганин по-демократически вел заседание, не ограничивал время ораторам, давая иногда повторные выступления и секретарям ЦК.

А тем временем хрущевский Секретариат ЦК организовал тайно от Президиума ЦК вызов членов ЦК в Москву, разослав через органы ГПУ и органы Министерства обороны десятки самолетов, которые привезли в Москву членов ЦК. И это было сделано без какого-либо решения Президиума и даже не дожидаясь его решения по обсуждаемому вопросу. Это был настоящий фракционный акт, ловкий, но троцкистский.

Можно себе представить внутреннее психологическое состояние членов Пленума ЦК, доставленных в Москву в столь чрезвычайном порядке. Еще до открытия Пленума члены ЦК были, конечно, информированы о заседании Президиума ЦК (об этом уже позаботился аппарат ЦК). Но когда открылся Пленум, вместо доклада о заседании Президиума, которого, конечно, ожидали члены ЦК, им было преподнесено «блюдо» «об антипартийной группе Маленкова, Кагановича и Молотова».

То есть вместо вопроса «О неудовлетворительном руководстве Первого Секретаря ЦК Хрущева» был поставлен абсолютно противоположный, надуманный вопрос «Об антипартийной группе Маленкова, Кагановича, Молотова».

…Чувствуя нелепость, несуразность положения — объявить большинство Президиума ЦК фракцией, хрущевские обвинители прибегли к хитросплетенной выдумке о «группе трех» — Маленкова, Кагановича, Молотова, выделив их из семи членов Президиума, выступавших против Хрущева, осуждавших его и требовавших его освобождения (из остальных четырех товарищей — Ворошилова, Булганина, Первухина, Сабурова — первых трех даже вновь избрали в Президиум ЦК).

Потом «победителями» уже был придуман новый аргумент, что, мол, пользуясь арифметическим большинством, эта группа хотела сменить и состав руководящих органов партии, изменить линию партии. Но, во-первых, нелепо говорить об арифметическом большинстве — а какое же иное большинство может быть при решении тех или иных вопросов? Да, в Президиуме ЦК большинство было за смену одного Хрущева, но разве состав руководящих органов партии — это один Хрущев?.. Поэтому смешно говорить и писать, что Президиум хотел сменить состав руководящих органов партии, то есть сменить самого себя.

Именно Хрущев и примкнувшие к нему организованно действовали как фракция, собрав членов ЦК тайно, за спиной Президиума ЦК. А мы — не группа, а большинство Президиума, сберегая единство ЦК, заседали, обсуждали, доказывали и стремились решить вопрос без фракционного ловкачества, которое применил Хрущев и его хитрые советчики.

Каганович Л. М. Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника. М., 2003. С. 569–582.

Когда слухи об «антипартийном» заседании Президиума достигли членов ЦК, многие стали подтягиваться в столицу — некоторые на военных самолетах, предоставленных по приказу Жукова. 21 июня 80 членов комитета, находившихся в Москве, подписали письмо в Президиум с требованием немедленно созвать пленум. Объединились и другие. Под руководством Серова, контролирующего всю охрану Кремля, и Николая Игнатова, партсекретаря Горьковской области, несколько десятков членов ЦК буквально бились в дверь кабинета, где заседал Президиум, с требованием сообщить о происходящем[546]. Их не впустили, еще больше усилив подозрения, что там против воли большинства происходит что-то секретное и неправомерное.

ВЗГЛЯД СОВРЕМЕННИКОВ

И. А. Серов:

Минут через 15 позвонил Пивоваров и сказал, что Хрущев просит зайти. В приемной я спросил, кто у него, мне Пивоваров сказал: «Жуков».

Когда я поздоровался с ними, мне Хрущев сказал: «Ну, ты все знаешь, что у нас происходит?» Я ответил утвердительно, тогда он сказал: «А о том, что меня и вас хотят снять, тоже знаете?» Я ответил: «Что бы они ни хотели, но, учитывая такие раздоры в Президиуме ЦК, я КГБ никому не сдам без решения пленума ЦК».

Жуков говорит: «Правильно, Иван, я тоже Министерство обороны не сдам». Хрущев на это сказал: «Президиум имеет право такое решение принять». Я ответил: «Ну, лучше пусть пленум ЦК решит».

Затем Хрущев говорит, что ему «недавно позвонил Молотов и говорит, почему же танки подняли на ночь». Жуков на это ответил, ругаясь: «Это сделал командир МВО, генерал-полковник Москаленко, дурак, я уже его выругал». Хрущев тоже выругался по адресу Москаленко, что не надо это было делать. Потом мы разошлись.

Серов И. А. Записки из чемодана. М., 2017. С. 382.

Ворошилов, как глава государства, согласился выйти и поговорить с недовольными; Хрущев, Микоян и еще несколько человек рвались с ним. Серов настаивал, что все изменения в верхушке может рассматривать только пленум. Ворошилов якобы его выругал, а Серов в ответ схватил его за горло. Когда через час заседание возобновилось в прежнем составе, Ворошилову пришлось пойти на попятный и объявить созыв пленума. К концу дня 20 июня в Москве находилось уже 107 из 130 полноправных членов ЦК. Спорить с большинством было невозможно[547].

Созыв пленума был победой Хрущева. Он победил, потому что в его лице изменилась не только сама власть, но и отношение к ней. Антихрущевская фракция пыталась сместить лидера партии, не посоветовавшись с ее членами, — это выглядело возвращением к старым порядкам. По свидетельству присутствующих, на Президиуме им сказали: «Вот мы решим, а вы руки по швам и выполняйте». Он победил, потому что базой его поддержки были представители республиканских партаппаратов, выигравшие от реорганизации министерств. В ЦК их было большинство; им была бы невыгодна отмена реформы совнаркомов, если бы сняли первого секретаря (см. Приложение 2. Выдержки из стенограммы пленума ЦК КПСС 22–29 июня 1957 года).

Пленум открылся 22 июня выступлением Суслова, который обрушился на антихрущевскую группировку за попытку захватить власть. Он признал, что Хрущев мог быть «резким и вспыльчивым», что иногда говорил «без должного согласия Президиума», как, например, «догнать и перегнать Америку», но это можно исправить. Затем выступил Жуков, который сразу же накинулся на Молотова, Маленкова и Кагановича за участие в репрессиях. В отличие от других пособников вождя, они не только выполняли приказы, «но и по собственной инициативе» поощряли процесс чисток. Маршал привел данные о казнях, ими санкционированных: с 27 февраля 1937