Интеллектуалы древней Руси. Зарождение соблазна русского мессианизма - Игорь Николаевич Данилевский

Так, под 6454 (946) годом, как полагал А. А. Шахматов, после сообщения: «И победиша [княгиня Ольга] Деревляны» должны были следовать слова: «и възложиша на ня дань тяжьку». Однако между началом и концом фразы был вставлен рассказ о четвертой мести Ольги — сожжении столицы древлян, города Искоростеня.

Подобным дополнением под 6479 (971) годом являлось, по мнению А. А. Шахматова, и сообщение об отправке к византийскому императору послов Святослава и заключении мира с греками, договор о котором приведен полностью. Эти тексты разорвали изначально связное предложение: «и рече [Святослав] пойду в Русь, приведу боле дружины и [вставка] поиде в лодьях, к порогом».

Именно так, без вставок, выглядят статьи под 6454 (946), 6463 (955) и 6479 (971) годами в Новгородской первой летописи. Важным доказательством того, что это был исходный текст, а не его систематическое сокращение, А. А. Шахматов видел в том, что в Новгородской первой летописи отсутствовали цитаты из греческой Хроники Георгия Амартола, которые встречаются в «Повести». Данный признак представляется особенно важным, поскольку в летописях (как, впрочем, и в любых других произведениях древнерусской литературы) не было принято как-то выделять цитируемые фрагменты других текстов. Поэтому вычленить и удалить из летописи все прямые цитаты, внесенные из какого-либо другого текста, можно было, лишь проведя полное сличение ее с цитируемым произведением. Не говоря уже о технической сложности такой операции, невозможно ответить на простой вопрос: зачем могло понадобиться летописцу очищать свой текст от вставок из Хроники Георгия Амартола и почему именно из нее? Следовательно, как считал А. А. Шахматов — и с ним согласились многие специалисты, именно Новгородская первая летопись сохранила текст, предшествующий «Повести временных лет». Эту раннюю летопись исследователь назвал «Начальным Киевским сводом», составленным, по его мнению, в Печерском монастыре около 1095 года.

Пытаясь реконструировать «Начальный свод», А. А. Шахматов обратил внимание на то, что в Новгородской первой летописи присутствовал ряд сюжетов, отмеченных им как вставки: рассказы о первых трех местях Ольги, о смелом юноше с уздечкой и появлении отряда Претича, об испытании вер с помощью посольства и многие другие. Из этого был сделан вывод, что и «Начальному своду» предшествовала какая-то более ранняя летопись.

Уточнить время создания текста, предшествовавшего «Начальному своду», позволило одно примечательное противоречие: под 6485 (977) годом летописец в рассказе о междоусобице сыновей Святослава, после сообщения о гибели в ней Олега Святославича и погребении его у города Овруча, упоминает: «и есть могила его и до сего дня у Вручего». Однако позднее, под 6552 (1044) годом есть сообщение о том, что «кости» Олега были крещены, после чего их «положиша» в киевскую церковь Богородицы. Следовательно, по мнению А. А. Шахматова, летописец, описавший трагическую развязку усобицы Святославичей, еще не знал о перенесении останков Олега в Десятинную церковь из Овруча. Значит, в основе «Начального свода» лежала некая летопись, составленная до 1044 года. Наиболее вероятными датами ее создания А. А. Шахматов считал 1037 (6545) год, под которым в «Повести» помещена обширная похвала князю Ярославу Владимировичу, или же 1039 (6547) год, которым датирована статья об освящении Софии Киевской и «учреждении Ярославом митрополии». Гипотетическое летописное произведение, созданное в этот временной промежуток, исследователь предложил назвать «Древнейшим Киевским сводом». Повествование в нем еще не было разбито на годы. Это был сюжетный рассказ. Годовые даты (как иногда говорят, хронографическую сеть) в него внесли позднее, «задним числом» — и далеко не всегда точно.

Если предшествующие построения А. А. Шахматова были поддержаны многими исследователями, то идея о существовании «Древнейшего свода» вызвала возражения. Считается, что эта гипотеза не имеет достаточных оснований. В то же время большинство ученых согласно с тем, что в основе «Начального свода» действительно лежала какая-то летопись или сюжетное повествование. Ее характеристики и датировки, впрочем, существенно расходятся.

Так, М. Н. Тихомиров полагал, что в основу «Повести» была положена не разбитая на годовые статьи «Повесть о начале Русской земли». Она якобы опиралась на устные предания об основании Киева и первых киевских князьях. Близкие догадки высказывали Л. В. Черепнин и историк русской церкви Николай Константинович Никольский (1863–1936). Они также связывали зарождение русского летописания с «какой-то старинной повестью о полянах-руси». Создание такого произведения приурочивалось ко времени правления в Киеве Святополка Ярополковича (Окаянного) и датировалось 1015–1019 годами. Текстологической проверки этой гипотезы проведено не было.

Д. С. Лихачев предположил, что «Начальному своду» предшествовало «Сказание о распространении христианства на Руси» — рассказ, составленный в начале 40-х годов XI века. В него входили устные народные предания о князьях-язычниках, о крещении и кончине княгини Ольги, о первых русских мучениках варягах-христианах, о крещении Руси, о Борисе и Глебе и, наконец, похвала князю Ярославу Владимировичу.

Попытку проверить эту догадку предпринял Д. А. Баловнев. Проведенный им текстологический, стилистический и идейный анализ летописных фрагментов, которые, по мнению Д. С. Лихачева, когда-то составляли единое произведение, показал, что в них «явно не наблюдается единое повествование, не обнаруживается принадлежность к одной руке и общая терминология». Так что гипотеза о существовании «Сказания о распространении христианства» не нашла подтверждения.

Высказывались и другие предположения о том, когда была создана самая первая древнерусская летопись и что она собой представляла.

Одну из самых ранних дат начала летописания на Руси предложил Л. В. Черепнин. Он считал, что первый свод кратких летописных заметок, которые велись до этого при Десятинной церкви в Киеве, составил в 996 году Анастас Корсунянин. Однако и эта гипотеза не была проверена текстологически.

Несмотря на расхождения с представлениями А. А. Шахматова о характере и точном времени написания литературного произведения, которое впоследствии легло в основу собственно летописного изложения, исследователи сходятся в том, что оно все-таки существовало. Не расходятся они принципиально и в определении даты его составления: в первой половине XI века.

Оставался, однако, вопрос: когда в этот сюжетный рассказ были вставлены годовые даты?

А. А. Шахматов обратил внимание на то, что начиная с 60-х годов XI века в летописи появляются точные календарные даты происходивших событий. Такие даты сначала сопровождают сообщения о киевских событиях, потом, в 1064–1066 годах — о тмутараканских, а затем, с 1067 года — вновь о киевских. Эти даты удивительно точно совпадали с деталями жизни одного из первых печерских подвижников — Никона Великого. Это послужило А. А. Шахматову основанием для предположения, что именно Никон был тем, кто первым стал сопровождать сообщения не только годовыми, но и календарными датами. Он же мог разбить «Древнейший свод» на годовые статьи и дополнить его рядом новых сообщений. А. А. Шахматов отнес составление «Свода Никона»