Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

огорченного, напомнить колеблющемуся о гражданском и церковном долге. Недопустимыми для пастыря объявлялась позиция «некасательства» к обстоятельствам, переживаемым страной и верующими, а тем более искательство «выгод на той стороне границы», что приравнивалось к измене Родине и Церкви.

По обстоятельствам военного времени публичное распространение каких-либо и кем-либо документов (воззваний, листовок, обращений и т. п.) требовало соответствующего разрешения. Именно поэтому обращение Сергия передается в органы НКВД – НКГБ. Его копия поступила и в партийные инстанции. Во всяком случае, именно в личном фонде Е. М. Ярославского сохранилась единственная из известных нам копий обращения митрополита Сергия. Партийный цензор не счел возможным что-либо менять в тексте митрополита. В виде листовки послание распространялось по епархиям, церквам и приходам на территории СССР, в том числе и на оккупированной, и позже вошло в изданную Московской патриархией летом 1942 г. книгу «Правда о религии в России»[299].

Отныне практически за каждым богослужением митрополит Сергий обращается к теме народной войны.

Послание патриаршего местоблюстителя, митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского) к духовенству и верующим в связи с началом Великой Отечественной войны

22 июня 1941

[РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 12. Д. 10. Л. 8–9]

Богослужения в Елоховском соборе

Июнь 1941

[Из открытых источников]

Сергий (Страгородский), митрополит Московский, за богослужением в Елоховском соборе

Август 1941

[Из открытых источников]

Вечером 26 июня в Елоховском соборе при огромном стечении народа состоялся молебен о победе русского оружия. Было оглашено и Послание митрополита Сергия. В проповеди своей митрополит вновь и вновь обращался к патриотическим чувствам верующих, призывая их на защиту Отечества. Он предупреждал их, что враг угрожает христианству, несет на штыках не только рабство, но и «инопоклонство, уничтожение родных православных святынь и веры». А потому долгом каждого православного должно было стать противостояние «нашествию идолопоклонников»[300].

12 августа, теперь уже в церкви Иоанна Воина, Сергий напоминает о неизменной обязанности верующего: молить Господа о даровании «силы, мужества, терпения в перенесении тяжких испытаний войны» всем тем, кто ведет «смертный бой с врагом, напавшим на нашу родину»[301].

Через десять дней после начала войны, 3 июля, по радио к стране обратился глава советского правительства и коммунистической партии И. В. Сталин. Это была одна из тех немногих его речей, которая обращена была не к «коммунистам, комсомольцам и беспартийным», а к сердцу каждого советского человека. Потому и начиналась она словами: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!.. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность»[302].

Начавшаяся война объявлялась войной не двух армий, а всенародной освободительной Великой Отечественной войной, в ходе которой решались судьбы Советского государства и советских народов и вместе с этим судьбы порабощенных фашизмом народов Европы.

Указ Московской патриархии митрополиту Волынскому Николаю

(Ярушевичу)

15 июля 1941

[Правда о религии в России. М., 1942. С. 112–113]

…В условиях начавшегося «похода на Восток» лидеры православных церквей в Германии и на оккупированных ею территорий безоговорочно поддержали вероломное вторжение фашистов на советскую землю.

Архиепископ Берлинский Серафим (Ляде) в послании к пастве, и тоже в День памяти всех русских святых, выразил свое личное, епископата и мирян отношение к новой политической ситуации. Его нельзя и невозможно трактовать иначе, чем как призыв к единению с фашистами в «крестовом походе» против народов Советского Союза, пресмыкательство перед «христолюбивым вождем германского народа» и иудину радость предательства интересов Отчизны. День, ставший прелюдией к четырехлетним неимоверным мучениям, жертвам и страданиям многомиллионного населения Советского Союза, в том числе и миллионов православных верующих, объявляется «Днем свершения Божественной справедливости и предначертания, Пасхального утра и Триумфа Божественной правды». Митрополит Серафим фактически призывал «О Господе возлюбленных братьев и сестер» к братоубийству, когда писал:

«Будьте участниками новой борьбы, так как это – и ваша борьба, продолжение той борьбы, которая уже была начата вами в 1917 г., но трагически закончилась, главным образом, вследствие предательства тех бывших ваших союзников, которые теперь направили свое оружие против германского народа.

Каждый из вас может найти свое место в новом антибольшевистском фронте.

Каждый может приложить свои силы, чтобы содействовать свержению советской власти и освобождению Родины от красной диктатуры.

Пусть каждый найдет свое место на новом поприще борьбы и служения Родине.

Используйте любую возможность, чтобы превратить ваши антибольшевистские убеждения и настрой, и вашу любовь к Родине в активные, героические и исполненные готовности к жертвам поступки.

Самозабвенно принимайте участие в святом деле помощи жертвам войны. Щедрыми пожертвованиями в пользу Красного Креста вы должны внести свой вклад в облегчение страданий раненых и калек, ведь солдаты Германской армии проливают свою кровь и за спасение ваших братьев и сестер.

Усильте ваши молитвы Богу, Господу, Тому, кому благочестивый вождь германского народа доверил свое войско.

Пробудите совесть и национальное самосознание у всех, кто еще стоит в стороне от всеобщего воодушевления, у всех равнодушных, колеблющихся, у всех, кто еще не проникся осознанием своего христианского и национального долга. Прогоните всех пораженцев из вашего круга!

Да благословит Господь новую борьбу всех антибольшевистских борцов и пошлет им победу над врагами»[303].

Руководители Зарубежной церкви, иерархи и духовенство приветствовали нападение фашистской Германии на Советский Союз, рассматривая его как первый шаг на пути к «освобождению» России. Официальный орган Архиерейского синода излагал позицию Церкви вполне определенно: «По всему земному шару Русская зарубежная церковь с напряженным вниманием следит за ходом войны на Востоке, молитвенно поддерживая самоотверженных бойцов против безбожников и всегда готовая по мере своих сил и возможностей помогать этой борьбе»[304].

На таком понимании своей «патриотической миссии» эта церковь оставалась и в последующие военные годы.

Военная осень 1941 г. и эвакуация в Ульяновск

Октябрь 1941 г. был для страны тяжелым месяцем. Фронт приблизился к Москве, в городе были введены военное положение и комендантский час. На улицах появились первые военные укрепления, беженцы. Ходили упорные слухи о возможной сдаче столицы. По решению Моссовета началась эвакуация правительственных учреждений, заводов, фабрик, институтов и культурно-просветительских и общественных организаций. Подлежащим эвакуации в централизованном порядке были отнесены и религиозные центры, располагавшиеся в то время в Москве: Московская патриархия, Всесоюзный совет евангельских христиан, митрополия Обновленческой церкви, Старообрядческая архиепископия.

Решение об эвакуации было объявлено представителю Московской патриархии 7 октября[305]. Местом нового размещения, предположительно, назывался г. Чкалов[306].