Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

В тогдашнем русском общественном мнении вину за неиспользованную возможность пленить Наполеона на Березине возлагали не только на адмирала Чичагова, но и на других русских военачальников. Недаром в популярных сатирических стихах, анонимно распространяемых тогда в обществе, говорилось:

Кутузов проспал,

Чичагов прозевал,

Платов прибежал,

Витгенштейн наблюдал[991].

После переправы остатков Великой армии через Березину, уже летом 1813 года, местные власти начали очищать поле, где происходило сражение, а также саму реку, загроможденную экипажами, фургонами, трупами людей, раздувшимися тушами лошадей. Согнали крестьян почти со всего уезда. Вытаскивали из воды опрокинутые кареты, находя в них груды добра, награбленного французами в Москве и других русских городах: мраморные статуи, картины, сервизы из лучших сортов фарфора и хрусталя, столовое серебро. Находили немало и золотых предметов. Пользуясь неосведомленностью крестьян, местные помещики скупали драгоценности за бесценок: золотые часы, цепочки, кольца, серебряную посуду, несессеры крестьяне уступали за гроши.

Было извлечено немало оружия и боеприпасов: пушечных ядер, палашей, ружей, сабель. Железа, ценившегося тогда весьма дорого, было собрано столько, что в господских домах и у крестьян хватило для домашнего употребления на два десятилетия. Между Борисовым и Студянкой и в окрестностях было собрано и сожжено двадцать четыре тысячи трупов французских солдат, офицеров, а также женщин и детей, шедших с Великой армией[992].

Находки в Березине не прекращались и в последующие годы. Примерно лет через тридцать после катастрофы один местный крестьянин, купаясь в реке, нашел массивный золотой крест с цепью. В 1896 году, по распоряжению министерства путей сообщений углублялось русло Березины для установления паромного движения, возле Студянки работала землечерпалка, которая доставила жителям окрестных сел немало новых интересных находок.

Но это было потом. Казаки же Платова в ноябре 1812 года захватили огромное количество оружия, трофеев, пленных. В их числе находились и походные кровати французского императора. Одна – большая – расставлялась в городах и местах длительных стоянок армии, другая – поменьше – употреблялась для повседневного пользования. На обеих кроватях имелись чехлы, снабженные карманами для бумаг и ночных донесений[993].

Среди пленных, захваченных казаками атамана Платова при переправе через Березину, был лейтенант 2-го гусарского полка 3-го корпуса маршала Нея Жан Батист Николя Савен. Судьба этого человека, прожившего 126 лет и 7 месяцев, исключительно любопытна, ибо он оставил след не только во французской, но и в русской истории. Расскажем о нем подробней…

Он родился 17 апреля 1768 года в Руане в семье полковника королевской гвардии Андре Савена. Окончил иезуитский колледж в городе Тур, а возвратившись в 1789 году в Париж, записался в Академию живописи, где обучался живописи в мастерской знаменитого художника Жака Луи Давида, сам став профессиональным художником. Потеряв в результате революционного террора своих родителей, живших при Версальском королевском дворе, Жан-Батист Савен в 1798 году поступил на военную службу во 2-й гусарский полк. С ним он прошел практически все главные военные кампании под руководством обожаемого им Наполеона. Савен сражался во время Египетского похода 1798 года у пирамид, бился в победоносных сражениях под Аустерлицем в 1805 году, при Иене в 1806-м, штурмовал Сарагосу в 1809 году.

А потом был поход в Россию в составе 3-го корпуса Великой армии Наполеона. Савен участвовал во всех крупных сражениях войны 1812 года, в том числе и в Бородинской битве, за храбрость был награжден орденом Почетного Легиона. Затем в ноябре 1812 года он вместе с остатками армии отступил к рубежу реки Березины. То, что произошло дальше, Жан-Батист Савен помнил всю свою долгую жизнь. Спустя 80 лет после трагических для него событий у Березины уже не Жан-Батист Николя Савен, лейтенант 3-го корпуса Великой армии Наполеона, а уважаемый гражданин города Саратова Михаил Андреевич Савин, доверительно рассказывал историку и дипломату Константину Военскому: «Когда мы подошли к Березине, все части нашей армии собрались близ села Студянка. Мы искали возможности переправиться на другой берег вместе с остатками наполеоновской гвардии. С лихорадочной поспешностью стали строить два моста: один – для войск, другой – для артиллерии и обоза. Верные долгу понтонеры возводили опоры, стоя по пояс в воде, где плавали куски льда. Нужно было спешить – неприятель гнался за нами по пятам. Но перебраться на другой берег, куда уже переправилась часть наших солдат, я не успел. Маршал Ней поручил мне охранять повозки с ценным грузом, принадлежащих штабу армии (четыре миллиона в золотых слитках) – их следовало препроводить по мосту, предназначенному для артиллерии. Я возразил, что это опасно, но маршал повторил свое распоряжение, и мне пришлось исполнять приказ. На мост я взошел одним из последних, с арьергардом корпуса маршала Виктора. Все наши маршалы уже собрались на том берегу. В панике никто не слушал приказа командиров, и тяжелая артиллерия двинулась на мост вместе с нами. В этот момент вдалеке показался казачий разъезд. На мосту сделалось невообразимое столпотворение; наш обоз не успел преодолеть и половину пути, как мост рухнул под тяжестью пушек и ящиков с зарядами; лошади и люди оказались в воде»[994].

Оказавшись в ледяной воде, окоченевший от холода Савен сумел выбраться на берег, где его окружили донские казаки на взмыленных конях. Может быть и прикончили бы они никому неизвестного лейтенанта Савена, если бы на его счастье не появился атаман Платов, велевший донцам оставить пленника. Чарка водки, преподнесенная Савену от имени донского атамана, окончательно вернула его к жизни[995].

В числе других пленников Савена отправили в город Ярославль, откуда в феврале 1813 года распоряжением высшего начальства его перевели в Саратов. На городской окраине Саратова, за Немецкой слободой, с сентября 1812 года находился огороженный лагерь, где в деревянных бараках проживали пленные офицеры и генералы Великой армии Наполеона. Столовую, баню, медицинский пункт, склады, конюшню и отхожие места пленники соорудили себе сами. К своему удивлению Савен встретил здесь и высокопоставленных персон – генерала Сен-Жени и принца Гогенлоэ[996]. Помещенный с обмороженными ногами в военный лазарет Александровской городской больницы, Савен провел здесь долгих девять месяцев и где русские врачи спасли ему от ампутации ступни ног.

Осенью 1813 года, когда в Западной Европе войска под командованием его обожаемого полководца Наполеона одну за другой одерживали победы над союзными войсками русских, австрийцев и пруссаков, Савен вышел из больницы вполне здоровым. Его взору, привыкшему к роскошным городским пейзажам Парижа, Вены, Берлина, Варшавы, предстал «незнакомый город с редкими деревянными домиками