Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

до 50 фатомов, на прекрасной сохранности экземпляров даже в древнейших третичных слоях, на той легкости, с которой можно распознать даже обломок створки этого животного, – основываясь на всех этих обстоятельствах, я утверждал, что если бы ископаемые Cirripedia существовали во вторичные периоды, они, несомненно, сохранились бы и были бы найдены; а так как ни один вид не был тогда открыт в слоях этого возраста, то я заключил отсюда, что эта большая группа внезапно развилась в начале третичной серии. Это сильно смущало меня, прибавляя, как я тогда думал, еще лишний пример внезапного появления большой группы видов. Но как только моя работа появилась на свет, один опытный палеонтолог Боске прислал мне рисунок полного экземпляра несомненного представителя сидячих Cirripedia, которого он сам извлек из меловых отложений Бельгии, и как будто для того, чтобы сделать случай наиболее удивительным, это оказался Chthamalus, очень обыкновенный, крупный и повсюду распространенный род, ни один вид которого до тех пор не был найден даже ни в одном третичном отложении. Еще более недавно одна Pyrgoma, представительница особого подсемейства сидячих Cirripedia, была открыта м-ром Вудвордом в верхнем мелу; так что в настоящее время у нас имеются достаточные доказательства существования этой группы животных во вторичный период.

Особенно часто упоминаемый палеонтологами пример внезапного появления целой группы видов представляют костистые рыбы, появляющиеся, по свидетельству Агассиса, в слоях, относящихся к меловому периоду. Эта группа заключает в себе громадное большинство ныне живущих видов. Но некоторые юрские и триасовые формы теперь всеми признаются за принадлежащие к костистым; и даже некоторые палеозойные формы были помещены в эту группу одним высоким авторитетом. Если бы костистые рыбы действительно внезапно появились в Северном полушарии в начале меловой формации, это был бы очень замечательный факт, но он представил бы непреодолимые затруднения лишь в том случае, если бы можно было доказать, что в тот же самый период виды внезапно и одновременно развились в других частях света. Почти излишне замечать, что едва ли хоть одна ископаемая рыба была найдена по ту сторону экватора, и, пробегая «Палеонтологию» Пикте, можно убедиться, что в некоторых формациях Европы известно лишь весьма небольшое число видов ископаемых рыб. Некоторые немногие семейства рыб имеют теперь ограниченное распространение, костистые рыбы могли прежде иметь также ограниченное распространение, и после того, как они достигли значительного развития в каком-нибудь одном море, они могли широко распространиться повсюду. Мы не имеем никакого права предполагать, что моря на земном шаре всегда были так же свободно открыты с севера и до юга, как мы видим теперь. Даже и теперь, если бы Малайский архипелаг превратился в сушу, тропическая часть Индийского океана образовала бы обширный и совершенно замкнутый бассейн, в котором любая большая группа морских животных могла бы размножаться, и здесь она оставалась бы замкнутой, пока некоторые виды не приспособились бы к более прохладному климату и не получили бы возможности обогнуть южные мысы Африки или Австралии и таким образом достигнуть других и отдаленных морей.

Основываясь на этих соображениях и принимая во внимание наше незнание геологии других стран, лежащих вне пределов Европы и Соединенных Штатов, а также и перевороты в наших палеонтологических познаниях, вызванные открытиями последних двенадцати лет, мне кажется, было бы слишком смело рассуждать с полным авторитетом о последовательности органических форм во всем свете; это было бы похоже на то, как если бы какой-нибудь натуралист высадился на пять минут на пустынном берегу Австралии и потом начал рассуждать о количестве и свойствах ее естественных произведений.

О внезапном появлении групп родственных видов в самых нижних слоях, содержащих органические остатки

Есть другое подобное же затруднение и еще более серьезное. Это то обстоятельство, что виды, принадлежащие различным главным отделам животного царства, внезапно появляются в самых нижних слоях, в которых нам известны органические остатки. Бо́льшая часть аргументов, которые привели меня к убеждению, что все существующие виды одной и той же группы произошли от одного прародителя, применимы с одинаковой силой и к древнейшим известным нам видам. Например, нельзя сомневаться, что все кембрийские и силурийские трилобиты произошли от какого-нибудь одного ракообразного, которое должно было существовать задолго до кембрийского века и которое, вероятно, сильно отличалось от всех известных животных. Некоторые из числа наиболее древних животных, например Nautilus, Lingula и др., не отличаются сильно от нынешних видов, и, согласно с нашей теорией, нельзя предположить, чтобы эти древние виды были прародителями всех относящихся к этим группам видов, которые появились впоследствии, так как они ни в каком отношении не являются промежуточными между ними по своим признакам.

Следовательно, если эта теория верна, не может быть сомнения в том, что, прежде чем отложился самый нижний кембрийский слой, прошли продолжительные периоды, столь же продолжительные или, вероятно, еще более продолжительные, чем весь промежуток времени между кембрийским веком и нашими днями, и что в продолжение этих огромных периодов мир изобиловал живыми существами. Здесь мы встречаемся с грозным возражением, так как кажется сомнительным, чтобы Земля существовала достаточно продолжительное время в том состоянии, какое было благоприятно для жизни живых существ. Сэр В. Томсон приходит к заключению, что отвердение земной коры едва ли могло произойти менее чем за 20 или более чем за 400 миллионов лет тому назад и произошло, вероятно, не меньше как за 98 и не больше как за 200 миллионов лет. Эти очень широкие пределы показывают, насколько сомнительны самые данные, и возможно, что впоследствии в эту задачу должны быть введены и другие элементы. М-р Кролль полагает, что около 60 миллионов лет протекло со времени кембрийского периода, но, судя по малому изменению органических форм со времени начала ледниковой эпохи, это кажется очень коротким временем для тех многих и значительных изменений жизни, которые, несомненно, произошли со времени кембрийской формации; и предшествовавшие этому 140 миллионов лет едва ли можно признать достаточными для развития разнообразных форм жизни, которые уже существовали в кембрийский период. Вероятно, впрочем, как настойчиво указывает и сэр Вильям Томсон, что мир в очень ранний период претерпевал более быстрые и более резкие изменения своих физических условий, чем те, которые совершаются ныне; а эти изменения должны были вызывать в соответствующей степени и изменения в органическом населении, тогда существовавшем.

На вопрос, почему мы не находим богатых ископаемыми отложений, относящихся к этим предполагаемым древнейшим периодам, предшествовавшим кембрийской системе, я не могу дать удовлетворительного ответа. Многие выдающиеся геологи, с сэром Р. Мурчисоном во главе, были до последнего времени убеждены, что мы видим в органических остатках самого нижнего силурийского слоя первую