Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

зарю жизни. Другие компетентные судьи, как Ляйель и Э. Форбс, оспаривали такое мнение. Мы не должны бы забывать, что только небольшая часть мира исследована обстоятельно. Не так давно Барранд прибавил еще один более низкий ярус, обильный новыми и оригинальными видами, к тем, какие были известны в силурийской системе; а теперь м-р Гике нашел в Южном Уэльсе слои, богатые трилобитами и заключающие разнообразные формы моллюсков и кольчатых еще ниже, в нижней кембрийской формации. Присутствие фосфоритовых сростков и смолистого вещества даже и в самых нижних азойских слоях, вероятно, указывает на существование жизни в эти периоды; существование Eozoon в лаврентьевской формации в Канаде является общепризнанным. В Канаде существуют три большие серии слоев под силурийской системой, и Eozoon найден в самой нижней из них. Сэр В. Логан утверждает, что их «совокупная мощность, быть может, далеко превзойдет мощность всех последующих пород от основания палеозойной серии до настоящего времени. Мы, таким образом, возвращаемся в столь отдаленные периоды, что появление так называемой примордиальной фауны (Барранда) может некоторыми быть признано за сравнительно недавнее событие». Eozoon принадлежит к наиболее низкоорганизованному классу животных, но для своего класса он высоко организован; он существовал в несчетном числе и, как заметил д-р Доусон, несомненно, питался другими мелкими органическими существами, которые, вероятно, существовали также в огромном количестве. Таким образом, выражения, в которых я высказывался в 1859 году о существовании живых существ задолго до кембрийского периода и которые оказались почти тождественными с теми, какие позже высказал сэр В. Логан, оказались справедливыми. Тем не менее трудность подыскать какое-нибудь подходящее объяснение отсутствию мощных толщ, богатых ископаемыми, ниже кембрийской системы все-таки весьма велика. Кажется маловероятным, чтобы самые древние слои были совершенно разрушены денудацией или чтобы их ископаемые были совершенно уничтожены процессом метаморфизации, потому что, если бы это было так, мы имели бы только незначительные остатки формаций, непосредственно следующих за ними по возрасту, и они всегда оказались бы в частично метаморфизованном состоянии. Однако имеющиеся у нас описания силурийских отложений на обширных территориях в России и в Северной Америке не подтверждают предположения, что чем древнее формация, тем более она подверглась процессам денудации и метаморфизма.

Этот факт нужно пока признать необъяснимым, и на него можно справедливо указывать как на сильное возражение против защищаемых здесь взглядов. Чтобы показать, что впоследствии он может получить какое-либо объяснение, я выскажу следующую гипотезу. На основании природы организмов, находимых в различных формациях Европы и Соединенных Штатов и, по-видимому, не обитавших на больших глубинах, а также на основании мощности осадков, из которых состоят формации, намеряемых милями в толщину, мы можем заключить, что вблизи современных континентов Европы и Северной Америки все время существовали большие острова или площади суши, доставлявшие материал для образования осадков. Совершенно такое же предположение было недавно высказано Агассисом и др. Но мы не знаем, каково было положение вещей в промежутки между различными последовательными формациями: представляли ли Европа и Соединенные Штаты в эти промежутки сушу или прибрежную подводную поверхность, на которой осадки не отлагались, или дно открытого и бездонного моря.

Обращаясь к современным океанам, занимающим сравнительно с сушей втрое большую площадь, мы видим, что они усеяны многочисленными островами, но едва ли известен хоть один настоящий океанический остров (за исключением Новой Зеландии, если она может быть названа настоящим океаническим островом), на котором бы существовали хотя остатки каких-нибудь палеозойных или вторичных формаций. Мы можем, по-видимому, заключить отсюда, что в продолжение палеозойного и вторичного периодов не было ни континентов, ни континентальных островов там, где теперь простираются наши океаны; потому что, если бы они существовали, палеозойные и вторичные формации, по всей вероятности, отлагались бы на счет осадков, доставляемых при их разрушении, и эти формации должны бы были хотя отчасти подняться над уровнем моря при тех колебаниях земной поверхности, которые должны были происходить в течение этих чрезвычайно продолжительных периодов. Если, следовательно, мы можем вывести из этих фактов какое-нибудь заключение, мы должны признать, что там, где теперь простираются наши океаны, а они существовали и с самого отдаленного периода, о котором мы имеем какие-нибудь сведения, а с другой стороны, что там, где теперь находятся наши континенты, существовали обширные площади суши, претерпевавшие, несомненно, большие колебания своего уровня со времени кембрийского периода. Цветная карта, приложенная к моему сочинению о коралловых рифах[24], приводит меня к заключению, что большие океаны и теперь представляют собой главные области опускания, большие архипелаги представляют области колебаний уровня, а континенты – области поднятия. Но мы не имеем оснований думать, что положение вещей оставалось таким же с начала мира. Наши континенты образовались, по-видимому, вследствие того, что при многочисленных колебаниях земной поверхности преобладала сила поднятия, но разве не могли области преобладающего поднятия перемещаться в течение веков? В период, задолго предшествовавший кембрийской эпохе, континенты могли существовать там, где ныне простираются океаны, и открытые океаны могли существовать там, где ныне находятся наши континенты. И мы не имеем оснований предположить, что, если бы, например, дно Тихого океана превратилось теперь в континент, мы могли бы распознать там осадочные формации более древние, чем кембрийские слои, предполагая, что эти формации прежде там отлагались; потому что весьма легко могло случиться, что слои, опустившиеся на несколько миль ближе к центру земли и подвергавшиеся огромному давлению вышележащей воды, могли в значительно большей степени метаморфизоваться, чем слои, всегда остававшиеся ближе к поверхности. Мне всегда казалось, что огромные площади метаморфических пород, обнаженные в различных частях света, например в Южной Америке, – пород, которые должны были подвергаться нагреванию под большим давлением, – требуют некоторого специального объяснения, и можно, кажется, думать, что эти обширные площади представляют собой многие формации значительно более древние, чем кембрийская, совершенно метаморфизованные и обнаженные процессами размывания.

Различные затруднения, нами здесь обсуждавшиеся, именно что, хотя мы и находим в наших геологических формациях многие соединительные звенья между видами, существующими ныне и существовавшими раньше, мы не обнаруживаем бесчисленных тонких переходов, тесно связывающих вместе все эти формы; что первое появление многих групп видов в европейских формациях происходит внезапно; что ниже кембрийских слоев почти совершенно отсутствуют, насколько теперь известно, формации, богатые ископаемыми, – все эти затруднения, без сомнения, весьма серьезны. Это явствует уже из того факта, что многие выдающиеся палеонтологи, именно Кювье, Агассис, Барранд, Пикте, Фоконер, Э. Форбс и др., и все наши величайшие геологи, как Ляйель, Мурчисон, Седжвик и др., единодушно и горячо стояли за неизменяемость видов. Но теперь сэр Чарлз Ляйель оказывает своим высоким авторитетом поддержку противной стороне, и многие геологи и палеонтологи сильно колеблются в их прежнем мнении. Те, которые думают, что геологическая летопись сколько-нибудь полна, без