Том 8. Литературная критика и публицистика - Генрих Манн

сказать: она не питает чувства благодарности к автору и отступится от него, как только кто-нибудь выскажется против него, хотя бы и несправедливо. А ведь он взволновал ее и заставил по-новому взглянуть на жизнь!

Супруга одного секретаря полиции вынесла суждение: «Ужасно — и многое кажется мне невероятным». (Она имеет в виду сцену, разыгравшуюся между мужчиной и женщиной в госпитале.).

Секретарь полиции, ее муж, читал и другие книги о войне, но ни одна из них не произвела на него такого впечатления, как «На западном фронте без перемен».

Тридцатилетняя женщина, многое пережившая, заявила: «Это книга, которая от начала до конца держит читателя в напряжении, хотя некоторые сцены кажутся неправдоподобными и преувеличенными. Но она не только страшная; хорошо, что в ней есть и юмор».

Теперь очередь за крупным предпринимателем, — прежде, когда он еще противозаконно продавал русским медикаменты, он был социал-демократом, ныне ему пятьдесят пять лет и он националист. Для него успех — критерий всего, в том числе и доброкачественности книги. Он, правда, говорит, что ему непонятно, какую цель преследует автор книги «На западном фронте без перемен». Но «сбыт свидетельствует о том, что вкус массы угадан». Этим он удовлетворяется.

Большой интерес представляют суждения одного учителя. Ему лет сорок пять, во время войны он был лейтенантом запаса и получил Железные кресты первой и второй степени. Его любили, подчиненные защитили его, когда вспыхнула революция. Он называет «На западном фронте без перемен» самой спорной книгой сезона. Она представляется ему книгой, рисующей войну со всей беспощадностью. В человеческой душе открываются такие уголки, что и теперь, более чем через десять лет, война путает нас, потому что эта душа способна на такие вещи. Это не пустые слова. Такие суждения со стороны учителей не остаются без последствий. Объединение этих учителей, называемое «Педагогической неделей», провело конференцию, посвященную военной литературе. Кроме народных учителей, к этому обществу принадлежат также преподаватели высших школ. Мнения о романе «На западном фронте без перемен» были различными, в зависимости от возраста членов корпорации. Пожилые педагоги отказывают Ремарку в праве на создание такой книги. Молодые же, в большинстве своем участники войны, отделенные от старших по меньшей мере целым поколением, напротив заступились за Ремарка. Старые педагоги отстаивали точку зрения, что война это нечто великое и возвышенное, что она раскрывает в человеке лишь благородные и прекрасные черты. Военные же книги, в которых благородные черты не являются преобладающими, пагубны. С этим мнением не согласилась молодежь, участвовавшая в войне. Молодые педагоги выступили за верность писателя жизни и объективность. Ремарк для них — представитель объективного мироощущения, которое и они разделяют, — и они воспринимают книгу прежде всего как отражение действительности. Война, так же как и все прочее, для этих современников — лишь факт действительности.

Эту книгу все читали, о ней столько говорили — и как по-разному! Стоит только прислушаться к тому, что говорят хотя бы некоторые представители народа, — и одна и та же книга оказывается то сенсацией и своего рода «романом ужасов», то драгоценным уроком. Одни обнаруживают в ней тысячи красот, другие даже не дочитывают ее до конца.

Как я это себе объясняю? Дело главным образом в том, что читатели почти лишены возможности сравнивать. Слишком часто хорошую книгу все начинают читать лишь тогда, когда она уже стала гвоздем сезона. Но нужно знать и другие книги, поскольку они представляют интерес для сравнения. Только тогда можно правильно судить о каждой из них. Тот секретарь полиции, для которого ни одна книга о войне не может сравниться с романом «На западном фронте без перемен», знает по крайней мере, что говорит, так как он читал и другие книги.

Произведения существуют не изолированно, — есть группы книг, каждая из которых дополняет и объясняет другие. Желательно, чтобы люди побольше читали, могли составить себе представление о каждой группе, каждом направлении и не слишком полагались на одну-единственную книгу только потому, что она пользуется наибольшим спросом. На свете столько талантов — а поэтому и единичный талант не нужно воспринимать как откровение. Эпоха и присущее ей умонастроение вызывают к жизни множество форм для их выражения. По моему мнению, их нужно рассматривать в совокупности, и только тогда можно будет понять, что они означают как выразители эпохи и ее мировоззрения. Искусно сделанная вещь сама по себе уже есть нечто ценное. Но еще ценнее научиться постигать смысл переживаемых нами событий, путь нашего общества. Тогда видишь, как беспорядочная масса книг располагается по группам и каждая группа объясняет одну из мыслей данной эпохи, все же вместе — господствующее ныне мироощущение. Я хочу поговорить о некоторых отдельных книгах или авторах и на их материале охарактеризовать целые группы. При этом не столь важно, многие ли читают эти книги, представляют ли они собой нечто выдающееся. В конце концов даже самые поверхностные явления литературы, как, например, детективные романы, отвечают определенным глубоко человеческим склонностям. Рассмотрим же эту столь излюбленную читателем группу!

Жанр детективного романа всегда имеет своего счастливого представителя, — ныне таковым является Эдгар Уоллес{205}. Его издания на немецком языке в целом составляют более миллиона экземпляров. Известные нам высказывания читателей не только содержат похвалу, — каждый писатель удостаивается похвалы, почитания, восхищения. Нет, многие письма свидетельствуют о том, что их авторы счастливы, бесконечно счастливы от сознания того, что на свете есть такой человек, как Уоллес. «Порой именно поэтому мир кажется мне совершенным», — признается один.

Итак, установлено, что эти романы доставляют огромное удовольствие, — да, удовольствие, которое радует сердца и рождает чувство благодарности. Какого рода это удовольствие? Чем эти книги захватывают читателя и куда они его ведут? Занимательность, которая производит такое сильное впечатление, заслуживает внимания. Она обусловлена определенными человеческими качествами и не лишена социальной значимости.

Большинство людей смотрит на жизнь поверхностно. Они считают ее трудной, но обыденной, хотя в процессе их собственного бытия самые невероятные вещи становятся фактами. Они не очень удивились войне и уже забыли ее. Но совсем иное дело, когда преступники запирают наследницу в подземелье. Такие ужасы возбуждают фантазию, и никакая действительность не в состоянии предоставить читательнице возможность так легко превратиться из жертвы в наследницу — пусть даже ценой пребывания в подземелье. Подземелье символизирует глубокую тайну, большое наследство равнозначно волшебному сюрпризу. И то и другое по душе читателям. Сюрприз и тайна. Удовольствие, доставляемое детективным романом, основывается на этих двух требованиях нашей натуры. Мы не всегда любим, чтобы нам ясно представляли то, что касается нас. Мы любопытны, но иногда