Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

class="v">Волны на море широком

Заходили, заиграли;

Взгромоздились, сбились тучи

В грозовой клубок гремящий

На просторе вольном Пикне[35].

Со скалы веселья утром

В даль туманную глядел я,

В глубину седых преданий,

На зарю времен минувших.

Вы быстрей бегите, реки!

Подымайтесь, станьте кругом,

Вы свидетели былого —

Рощи, древние курганы!

Песнь растет необозримой,

Белооблачной волною…

Вот уж видимы хоромы,

Славный калевитян город:

Скалами подперты стены,

Опоясаны валами;

Двор просторный утопает

В белой кипени черемух.

Слышу дальний шум прибоя,

Рушащегося на скалы,

Не разбитые волнами,

Не размытые дождями,

Выстоявшие под ветром…

Так распашем пашню слова

По следам старинных сказов

Мудрых, сильных поколений!

Пращуры далеких дедов

Встарь встречали в Калевале

Мужей складки богатырской,

Что во многих селах жили,

На дворах росли окрестных,

Словно дубы в роще Таары —

Что от лона смертных женщин

Народились в этом мире.

Корня древнего побеги,

Мужи мудрого совета,

Исполнители велений

Праотца живущих — Таары —

Из усадеб отдаленных

Брали жен себе по нраву,

И от них ведет начало

Род великий, богатырский,

Калевитян знаменитых,

Мужей, как дубы, могучих.

Двор стоял о край полночи,

Дом высокий на утесах,

На опушке рощи Таары:

Полдвора — в лесу укрыто,

Полдвора в открытом поле.

В том дому росли три сына,

Три куста дубравы Таары.

Первый сын на Русь уехал,

В Турьямаа[36] другой умчался,

Третий сел на крылья бури —

На спину орла морского…[37]

Первый сын, что в Русь уехал,

Стал торговым знатным мужем,

Стал купцом, богатым гостем.

Тот, что в Турьямаа умчался,

Вырос воином отважным,

Витязем с мечом в деснице.

Третий за море унесся

На спине орла морского,

И летал он долго-долго

На крыле орла морского;

С ночи на полдень он правил,

Часть пути летел к востоку,

Пролетел от моря финнов

Через Западное море,

Прошумел над морем Виру,

Наконец, по знаку счастья,

По небесному веленью,

На скалистый берег Виру

Опустил орел героя.

Муж, сойдя на нашу землю,

Основал свою державу;

Новь привольную расчистил

И построил дом красивый.

Он могучею рукою

Волостью широкой правил.

Нет о нем других известий,

Не оставил Калев следа

На некошеных муравах,

На лугах зеленотравых, —

Но о том, как древний Калев

Ездил сватать молодую,

На границах Пскова ходят

Сокровенные сказанья.

Прозвеним о том мы в песне,

Золотым объявим словом.

В землях Ляне одиноко

Старая жила вдовица,

Словно терем неподпертый,

Крышей доброй не покрытый.

Как-то утром в день погожий

Погнала она скотину.

Что ж нашла она на стежке,

Что на выгоне коровьем

Под качелями сыскала?

Курочку нашла рябую,

Курочку нашла на стежке,

На лугу яйцо тетерки

И живого вороненка.

Курочку взяла подмышку,

Подняла яйцо тетерки,

Чтобы вывести цыпленка,

Вырастить взамен ребенка,

Чтоб печаль свою утешить,

Чтоб тоску свою развеять.

Вороненка ж завернула

В свой подобранный передник…

Отнесла домой находку,

В потаенном месте скрыла,

В темном каменном амбаре.

Принесла корзину с шерстью,

Сделала гнездо в корзине,

В то гнездо яйцо тетерки

Положила, посадила

Сверху курочку рябую.

Полотном гнездо накрыла

И поставила корзину

Близ ларя с пшеничным хлебом.

Вороненка же швырнула

За сундук, в кошачий угол.

Курочка росла под крышкой,

А под ней — яйцо тетерки,

И росло оно и пухло

Месяц, и второй, и третий.

Наступил четвертый месяц,

Первая прошла неделя,

Сверх недели два денечка.

Вот пошла в амбар хозяйка

Посмотреть свою находку,

Что там выросло — проведать.

Смотрит — курочка рябая

Стала девушкой красивой,

Сальме[38] — девушкою нежной,

А яйцо тетерки тоже

Стало девушкой красивой,

Линдой[39] ласковою стало.

Ну, а что из вороненка

Выросло в углу кошачьем?

Вороненок стал сироткой,

Бедной девушкой, служанкой,

Шевелящей головешки,

За работой спину гнущей.

К Сальме стали ездить сваты,

По семь слушателей тайных[40].

Соглядатаев — по восемь,

Гости знатные езжали.

И один жених был Месяц[41],

А другой жених был Солнце[42],

Паренек-Звезда[43] был третий.

Месяц-юноша приехал —

Светлоокий, бледнощекий,

На пятидесяти конях,

О шестидесяти слугах, —

Сальме взять хотел он в жены,

Обручиться с нежной девой.

Поняла, смекнула Сальме,

Отозвалась из амбара[44],

Из-под каменного крова:

— Нет, я — золото, женою

Месяцу быть не желаю!

Серебро я, — выйти замуж

За ночной свет не желаю!

Месяц — он три службы служит,

Шесть забот еще несет он:

То встает он на закате,

Иногда — в дневную четверть,

Иногда и на рассвете;

Иногда устанет рано,

Иногда до солнца светит,

Иногда на стражу в полдень,

В час обеденный, выходит… —

Месяц грустный прочь уехал,

Бледными блеснул щеками.

Солнце-юноша явился —

Светлоокий статный парень,

На пятидесяти конях,

О шестидесяти слугах, —

Сальме взять хотел он в жены,

С нежной девой обручиться.

Сальме поняла, — сказала:

— Золото — я! Не