Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

двое англичан, отец с сыном. Мы собирались добраться до базового лагеря на машине, а там прибиться к группе, которую вёл канадский альпинист Крис Шимец. В группе Криса были трое англичан и четверо молодых шведов, не старше тридцати, – все они собирались покорять Эверест.

Проведя пару дней в Катманду и заполнив нужные бумаги, мы приготовились стартовать. Мы с нашим гидом по имени Мингма Гьябу Шерпа отправились на микроавтобусе к китайской границе и к «мосту Дружбы».

Мингма был шерпа двадцати одного года чуть выше моего плеча – а во мне всего метр семьдесят. Однако Мингма уже успел подняться на Эверест и теперь хотел сделать это во второй раз. (Мингма, также известный как Мингма Дэвид Шерпа, впоследствии прославится как помощник Нирмала Пуржа по прозвищу Нимс Дай: они с командой шерп в рекордное время покорили все четырнадцать гор-восьмитысячников, и Мингма был моложе всех в группе.).

Позавтракав, мы выехали из отеля «Манаслу». Я радовался, что мы наконец тронулись в путь. Однако через пять минут мы остановились на пустыре напротив отеля «Малла». Там мы прождали минут сорок, прежде чем подъехала машина и в наш микроавтобус сели новые пассажиры. Двое были непальцы-проводники, ещё двое – их наниматели-альпинисты. Первый был крупный мужчина из Монголии, который ни слова не знал по-английски. Нам сообщили, что у себя на родине он – известный профессиональный борец. Второй был явно европеец, на вид около сорока лет. Как только мы тронулись, он сел рядом со мной и представился:

– Здравствуйте, меня зовут Кхвуан.

Мне это показалось маловероятным, так что я переспросил:

– Кхвуан?

– Нет, – отвечает. – Кху-ван.

– А как по буквам?

– J-U-A-N.

– А-а, Уан.

– Да, Куан.

Так и начался наш разговор. Хуан – Хуан Хосе Карбайо по прозвищу Поло – приехал из Испании и тоже был врачом. В последнее время он работал на Канарских островах и мечтал покорить Эверест. Хуан оказался очаровательным человеком. Он всегда был готов расплыться в улыбке и напоминал актёра Джорджа Клуни, особенно чёрными волосами с проседью. В последующие дни мы много беседовали и даже договорились вместе поехать в Новую Зеландию на альпинизм или треккинг.

Маршрут наш пролегал от точки на высоте 2300 метров на непальской границе, шёл по «мосту Дружбы», который стерегли бесстрастные китайские пограничники, и вёл в тибетский городок Чжанму. На границе суровые таможенники принялись копаться у нас в багаже.

Они решительно проигнорировали мою аптечку, с нешуточными лекарствами, иглами и шприцами, – зато внимательно осмотрели книги. Им не понравился путеводитель по Тибету от Lonely planet. Впрочем, внутри не было никаких «вызывающих» фотографий, так что чиновник попросту долистал до буквы «Д», увидел статью «Далай-лама», показал коллеге и выбросил книгу в урну. «Не положено», – объяснил он.

Нас пропустили, и мы доехали до городка под названием Ниалам, расположенного на высоте 3750 метров. На следующий день, посвящённый акклиматизации, у нас нашлось время отправиться на тренировочный треккинг и посмотреть на заснеженные Гималаи. Мы все держались молодцом, и Хуан со своим монгольским попутчиком определённо годились для Эвереста.

Следующей остановкой было поселение Тингри, где мы расположились в здании, похожем на караван-сарай. Оставалось недолго. Большинство довоенных экспедиций на Эверест останавливались здесь. Из городка открывался потрясающий вид на Чо-Ойю, а за холмом на краю поселения виднелся сам Эверест.

Последний участок дороги, который мы проделали на машине, привёл нас в начало долины Ронгбук. Стоял апрель 2012 г., и, когда автомобиль миновал узкое ущелье, ведущее в Ронгбук, в глаза мне бросились разительные перемены по сравнению с прошлым моим визитом. С пекинских Олимпийских игр минуло почти четыре года, и сейчас в монастыре стояла абсолютная тишина. Не полоскались на ветру флаги, не сновали туда-сюда монахи. Олимпийская показуха закончилась.

Мы остановились прямо у маленького палаточного городка, разбитого на ледяной морене и служившего сезонным базовым лагерем. Крис Шимец со своей группой сидели в кухонной палатке: они опережали нас на неделю. Они испытывали трудности с кислородными масками: дыхательные клапаны постоянно замерзали. Сирдаром – главным проводником экспедиции – у них был усатый, крепкий на вид шерпа по имени Дордже Кхатри. Дордже был родственником нашего Мингмы, и он тут же принялся хлопотать вокруг нас. Он нам очень понравился: хорошо говорил по-английски, охотно исполнял любую просьбу, никогда не сидел на месте и, казалось, обладал бесконечными запасами энергии. Всё время улыбался.

Хуан со своей небольшой группой расположился в другой части базового лагеря, но мы с ним встречались в кухонной палатке и вместе пили чай. За несколько дней мы акклиматизировались и стали постепенно двигаться наверх, в продвинутый базовый лагерь (ПБЛ), который находился на высоте 6400 метров.

На Восточном Ронгбукском леднике не было рыхлого снега: до самой Лхакпа-Ри тянулась непроходимая дорога из камня и чистого голубого льда. Туда лучше было не соваться. Зато поблизости оставалась вторая моя цель – Северное седло высотой в 7000 метров. Из ПБЛ Дордже повёл нас к его подножию, и переход занял у нас день.

Шли медленно, у местечка под названием «точка кошек» прикрепили их к ботинкам и пошли дальше, к массивной, трёхсотметровой ледяной стене, ведущей к Седлу. Шерпы-носильщики сновали по ослепительно-белой поверхности, точно муравьи. День стоял прекрасный. Дойдя до подножия ледяной стены и оказавшись на высоте 6700 метров, мы чувствовали себя отлично и запланировали восхождение на следующий день.

Но стоило нам вернуться к палаткам, как до нас дошла весть: надвигается штормовой ветер. Утром все уходят обратно в базовый лагерь. Вот вам и восхождение. Мингма вызвался остаться в ПБЛ, пока остальные уйдут.

Я успел помахать Хуану на прощание и вместе с Дордже Кхатри отправился в базовый лагерь.

От Эвереста домой надо было добираться через Лхасу, а оттуда самолётом до Катманду. Я уже дважды бывал в Лхасе: это место очаровало меня. И хотя китайцы упорно строят повсюду свои бетонные массивные чудовища – вид на дворец Потала несмотря ни на что продолжает парить над убогой современностью и проникает в самую душу. Храм Джоканг производит такое же сильное, но более духовное впечатление. Прогулка по кварталу Баркхор – это не только удовольствие и честь, но и невероятно весело. Люди со всего Тибета в национальных костюмах перемешиваются здесь с китайскими туристами, попадаются и редкие европейские путешественники, и все пялятся друг на друга, будто на инопланетян. Уверен, что дольше всего глазами провожают этих странных, чудно́ одетых европейцев.

На паломническом маршруте было, как всегда, людно, но меня встревожило, что там очень много встречалось полиции и военных. Незадолго до этого в