Знаки, символы и коды культур Востока и Запада - Светлана Тевельевна Махлина

столь категорично: «Образование так же важно, как оборона, и точно так же может быть только общенациональным делом. Образование готовит людей, способных работать в условиях современной наукоемкой экономики».

Все коллеги, работающие сегодня в высшей школе, хорошо знакомы с тем, как было поставлено обучение в советское время. Даже те, кто тогда не учился. Их учили профессора, сформировавшиеся в советское время. Это было сложное время. Но обучение было поставлено совсем неплохо. Несмотря на то, что идеологические рамки требовали определенной эквилибристики, преподаватели умели их обойти. Так, необходимо было показать критику современных буржуазных теорий. Эта критика выливалась в их показ и изложение. А критиковать всегда возможно любую теорию, как бы она ни была хороша. Существовали разного рода требования, предписывавшие определенные каноны в преподавании той или иной дисциплины. Министерствами утверждались программы по всем читавшимся курсам. Писали эти программы преподаватели высших учебных заведений. Даже мне, рядовому доценту того времени, пришлось участвовать в создании такого рода программ. И, конечно, они учитывали и возможности студентов, и необходимые темы, и новые серьезные научные разработки. Правда, идеологическое давление продолжало во многом ограничивать преподавание.

Свидетельством жизнеспособности этой системы образования стала востребованность наших специалистов за рубежом, когда началась перестройка. Но сама перестройка принесла в наше образование множество проблем. С одной стороны – рухнули все идеологические требования. Каждый с этого времени мог вести свой курс, как считал нужным. Многие темы идеологического направления можно было опустить. Конечно, это стало фактором, продвинувшим вперед науку. Но, как известно, прогресс всегда связан с некоторыми утратами. Вместе с утратой идеологического диктата поколебалась и дисциплина. А вот это уже стало мешать педагогическому процессу.

Сегодня некоторые утверждают, что в перестройку лучшие преподаватели уехали, а осталась лишь посредственность. На самом деле это отнюдь не так. Действительно, в перестройку зарплата преподавателей оказалась мизерной, выжить стало очень сложно. И поэтому многие уехали. Но существуют такое понятия, как патриотизм, как любовь к своим близким, как привязанность к своему дому, быту. И многим оказалось невозможным порвать со всем этим. Так что огульно предполагать, что остался лишь «балласт», было бы совершенно неверно. Да и те, кто остался, не забудем, были воспитанниками все той же советской школы, которая сумела выпестовать выдающиеся таланты, востребованные во всем мире.

После перестройки прошло 20 лет. Наступило новое время. И, как всегда, новое время несет новые проблемы. Принимать новое всегда сложно. За прошедшее время были наработаны новые стереотипы, возникли новые формы работы. Реформы образования – вопрос сложный и деликатный. Новые образовательные стандарты могут быть приняты в зависимости от того, «насколько они будут служить делу гуманизации, интеллектуальной и нравственно-психологической безопасности нации – все это зависит от государства и здравого смысла чиновников от образования». И вот снова нужно применяться к опять изменившимся условиям, к новым требованиям. Одно из них – создание учебно-методических комплексов, причем, чего раньше не было, в двухуровневом варианте: для бакалавриата и магистратуры. Это очень важно, и, как представляется, весьма разумно и актуально.

На первый взгляд создать эти новые учебные комплексы достаточно сложно и кажется трудновыполнимым. На самом деле основное содержание этих учебных комплексов у всех преподавателей давно сделано.

Ибо никто не читает лекции и не ведет занятия, не имея учебной программы, которую мы ежегодно обновляем и пополняем новой литературой. Иногда возникает ложное впечатление, что ничего нового в науке нет. На самом деле ученые продолжают работать, сегодня очень много новых возможностей появилось из-за того, что мы оказались не изолированными от всего мира. Контакты с зарубежным опытом стали более активными, и это во многих случаях даже опосредованно влияет на учебный процесс.

Однако нельзя сказать, что нет сложностей при переходе на новые стандарты, когда обучение стало делиться на бакалавриат и магистратуру.

Одна из сложностей – создание тестов. После перестройки мне выпала возможность ознакомиться с методами преподавания за рубежом. Одна из поразивших меня методик – создание тестовых программ. И я уже тогда – много лет тому назад – решила использовать это в своей работе. Ибо перестройка дала возможность свободному варьированию методов преподавания.

Приступая к созданию тестов, я вспомнила случай, который произошел со мной на заре преподавания. Однажды, придя на семинарское занятие, вдруг выяснилось, что у меня пропал голос. Я могла говорить только шепотом. Срывать занятие не хотелось. И я попросила одного из студентов сесть рядом со мной и вести занятие. Шепотом я его направляла. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что студент стал вести занятие более жестко, чем это делала я, более строго и более требовательно. Мне это понравилось и с этих пор, даже тогда, когда голос вернулся, мы стали назначать ведущих на последующие занятия. Студенты это восприняли с удовольствием. Теперь ведущий должен был быть подготовлен ко всем вопросам и ориентироваться в теме семинарского занятия более полно, нежели остальные. Дальше мы стали усложнять задания. Решили устроить игру типа «Что, где, когда». Группа делилась на две части и каждая к семинарскому занятию готовила вопросы, на которые должна была отвечать другая половина. Энтузиазм был очень высок и, главное, студентам это очень нравилось.

Когда я решила подготовить тесты, я вспомнила свой опыт семинарских занятий и предложила студентам придумать по темам прочитанных лекций вопросы и варианты ответов – верные и неверные. Оказалось, что студенты блестяще справились с этим заданием. Мне осталось только все это оформить, отбросить неудачные и ненужные вопросы, и тесты были созданы, потребовав намного меньше усилий, если бы я это делала без их помощи. Поэтому я считаю, что в создании тестов можно учесть такой опыт. Конечно, полностью уповать на то, что студенты сделают все за преподавателя – безусловно – утопия. Вместе с тем следует помнить о том, о чем сетует Т.В. Черниговская в интервью «Новой газете»: сегодня приходят учиться «с такой подготовкой, с какой раньше университеты заканчивали. Но чисто человеческое начало выражено слабо». Вот и следует обратить внимание на это «человеческое» начало. Правда, справедливости ради, я должна подчеркнуть, что тесты не очень эффективны в гуманитарном образовании и гуманизации студентов. Тесты дают возможность закрепить некоторый объем необходимых исходных данных, что, например, в медицине очень важно, но, увы, не способствуют развитию мышления, умению анализировать те или иные явления в русле изучаемой науки, умению сопоставлять данные и делать профессиональные выводы. Не случайно многие сетуют на то, что тестовое образование приводит к убеждению о том, что «ученик должен знать тот ответ, который ожидает от него учитель, натасканный на готовые и окончательно