Знаки, символы и коды культур Востока и Запада - Светлана Тевельевна Махлина

социалистического реализма. Так возник андеграунд. И люди, остававшиеся за пределами официального искусства, вели нищенскую жизнь, работая кочегарами, сторожами и т. п. После перестройки все изменилось. И вопросы образования стали чрезвычайно актуальными. Чему учить, как учить – это уже не только вопрос образования, но и условие для выживания искусства. Интеграция с западными формами обучения становится насущной задачей.

Болонский процесс победно шествует по Европе. 19 июня 1999 года 29 европейских стран подписали соглашение о сотрудничестве в области высшего образования. С тех пор это соглашение получило название «Болонский процесс», так как документ был подписан в городе Болонья. Соглашение это было создано с целью интеграции европейских стран в единое целое образовательное пространство. Не осталась в стороне от этой тенденции и Россия. Российские власти рассчитывают узаконить уже весной 2005 года двухуровневую систему образования, вписывающуюся в стандарты Болонского процесса. Предполагается, что система заработает к 2008 году, а реализация ее должна быть проведена в 2010 году. Делается это для того, чтобы Россия в области образования интегрировалась в общую европейскую образовательную систему.

Действительно, глобализация коснулась всех сторон жизни. Не может она обойти и такую важную область как образование. Если Россия войдет в это единое пространство, не будет сложностей с нострификацией дипломов (их признание и приравнивание независимо от страны получения). Специалисты разных стран легко смогут предъявлять свои дипломы в любом регионе, и их не придется подтверждать дополнительными испытаниями. Предполагается, что в российское образование будет введена система зачетных единиц (European Transfer Credit System), показывающая, насколько студент интенсивно изучил тот или иной предмет. Кроме того, российский диплом о высшем образовании будет иметь приложение (Diploma Supplement), аналогичное европейскому диплому и которое будет переведено на английский язык.

Такая перспектива у многих вызывает эйфорию. Особенно среди тех, кто близко не знаком с отечественной системой образования. На первый взгляд все кажется очень удобным и правильным, соответствуя современным тенденциям общественной жизни.

Однако очень многие преподаватели высших учебных заведений активно выступают против вступления в Болонский процесс, несмотря на то, что уже многие высшие учебные заведения подписали этот договор и на правительственном уровне уже сделаны принципиальные шаги в данном направлении. Ситуация сложилась сложная и противоречивая.

Противники вхождения в Болонский процесс настаивают на том, что сложившаяся система образования у нас в стране неоднократно показывала свою высокую эффективность. И они, безусловно, правы, так как результаты и показатели художественного образования у нас действительно чрезвычайно впечатляющие. Но при этом очень часто подготовленные высокопрофессиональные кадры оказываются вне художественной жизни, применить свои дарования они не в состоянии, ибо вхождение в официальное пространство искусства требует жесткого конкурсного отбора, в котором только профессионализм часто оказывается фактором не самым важным. Не случайно это явление отразилось в произведениях искусства. Лауреат Букеровской премии Алексей Слаповский в романе «Качество жизни», описывая светское торжество в современной России, замечает: «Обязательно, для демонстрации широты интересов виновников торжества, присутствуют и как бы не попсовые, а как бы серьезные, но вполне светские художники, музыканты, актеры, писатели и прочая, как говорили в советское время, творческая интеллигенция; эти творцы раньше своих гордых, но нерасторопных коллег смикитили, что товаром своим надо делать не картины, скульптуры, музыку, книги, не свои оригинальные телодвижения, если ты танцор или артистка балета, а – самих себя в комплексе». Чтобы добиться успеха в современной художественной культуре, часто оказывается, что нужны совсем не те критерии, которые для советских людей были заданы априорно. В этом же романе мы находим следующее рассуждение, отвечающее современным принципам бытования искусства: «в этом мире лучше быть крепким и незамысловатым, как дубовый пень: больше шансов добиться успеха, лишние мозги не только не приветствуются, но могут быть приняты другими как обида и оскорбление. Надо просто понимать, что это их работа. Они наряжаются, визжат и целуются, позируют перед камерами – это все их работа, они торгуют собой не в каком-то метафорическом смысле, а в самом прямом. Главный их продукт – не песни, не клипы, не концертные программы, шоу и т. п., а – они сами. Чем больше интереса к персоне, чем больше вокруг шума, тем успешней сбыт и вторичного продукта, то есть песен, видео, шоу и т. п. именно потому, к примеру, певец такой-то является на каблуках, в дамском платье с декольте, поэтому он закатывает глаза и капризно надувает губы …». Понятно, что такая ситуация не может нравиться людям, привыкшим видеть в искусстве не развлечение, легкий довесок к праздности, а серьезную сферу духовной жизни общества. Вот почему вопрос о том, как готовить будущих деятелей искусства становится не просто узкоспециальной проблемой, а приобретает основополагающее значение. Ибо качество искусства, его духовные горизонты влияют на культуру общества, определяя в конечном итоге и саму жизнь людей в этом обществе. Образование и искусство оказываются в единой связке, определяя то, как живется в данном обществе. Так что проблемы художественного образования оказываются не просто одним из аспектов культуры, но серьезной общественной проблемой.

Вхождение в мировую систему может способствовать исправлению некоторого стремления к доминанте развлекательности в искусстве, ее легкости и доступности, достижений широты и массовости за счет глубины и серьезности. Ибо в мире существуют уже накатанные способы выживания подлинного искусства, а не только развлекательных его жанров. Если мы сможем интегрировать в мировую систему наше художественное образование, это поможет мастерам без неприятного для творческой личности дополнительного фиглярства войти в мировую систему художественной жизни. Тем более, что глобализация коснулась всех сторон жизни, в том числе и искусства.

Несмотря на то, что процесс уже начался и весь мир движется, вопреки протестам, иногда в агрессивной форме – к глобализации, она вызывает подчас яростное сопротивление. С одной стороны, глобализация формирует транснациональное культурное пространство, создавая единое поле реальных и виртуальных разноуровневых межкультурных взаимодействий. Однако это может привести к потере национальной идентичности, что волнует очень многих. Причем здесь оказывается, что проблема эта носит ярко выраженный социальный характер. Для культурной элиты глобализация – благо, ибо она легко вовлекается благодаря ей в транснациональное культурное пространство, что способствует ее развитию и духовному обогащению (к тому же способствуя и укреплению их материального статуса). К этой элите могут относиться художники разных видов искусства, ученые, юристы, экономисты, политики и т. п. Но есть очень много людей, связанных преимущественно с локальным бытием национальных культур. Для них глобализация предстает как явление, разрушающее национальную самобытность. Она грозит унификацией и обезличиванием. К тому же велика опасность «вестернизации» мировой культуры, что также не может не вызывать протеста.

Как бы ни подходить к этой проблеме,