Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

В день святителя Петра, митрополита Московского, утром выехал я из Богоявленского в Успенский собор к служению, а из собора на Саввинское подворье и водворихся там; не знаю – надолго ли. Господь знает, как устроить все во благо. Признаюсь, назначение сие принял я с удовольствием, и особенно потому, что загородный Звенигородский монастырь[530] может принести пользу для здравия летом. И церковь подворья была любимым местом, куда я нередко приходил еще учеником[531] семинарии на богослужение.

Благословите на новое лето покорнейшего слугу Вашего и всегдашнего богомольца Игнатия, епископа Дмитровского».

В ответ на это писал я от 31-го числа:

«Братски приветствую Вас с новым летом благости Господней на новом месте Вашего жительства. Да обновит и укрепит Господь сил Ваши и душевные и телесные силы к благоуспешному прохождению дальнейшего поприща служения святой Церкви.

Но долго ли суждено будет пребывать Вашему преосвященству на Дмитровской кафедре? Не ожидает ли Вас в скором времени новая самостоятельная архипастырская деятельность?»

1878 год

1-го января, в день нового года, служил я, по обыкновению, в кафедральном соборе и затем принимал обычные поздравления. Так как к этому дню написанная мною книга, под заглавием «Воспоминания о высокопреосвященном Леониде, архиепископе Ярославском и Ростовском», была уже окончена печатанием и мною получено было несколько экземпляров, хотя и не был еще прислан из цензурного комитета билет на выпуск книги из типографии, я, ради нового года, роздал по экземпляру некоторым из более почетных поздравителей, как, например, начальнику губернии князю Д.Н. Крапоткину, преосвященному Вениамину и другим.

8-го числа получил я письмо из Москвы от преосвященного Игнатия, который писал мне от 6-го числа:

«От ректорской должности[532] в академии отрицается и Кудрявцев-Платонов[533]. Думают о Лаврове[534], который изъявил желание принять иеромонашество. Даже Сергей Константинович не прочь сделаться преемником отца архимандрита Михаила, если бы ему было предложено.

Хиротония отца Амвросия предполагается 15-го января. Если что знаете, владыко, о Костроме, прошу мне сообщить. Кажется, мне не миновать туда пути, хотя дело еще не утверждено и состоится не прежде, как новый преосвященный Можайский, по возвращении из Петербурга, вступит в должность, чтобы столица не осталась без викария».

Титульный лист «Палеографических снимков»

На письмо это отвечал я 16-го числа:

«Если Вам уже суждено отправиться в славный град Кострому, то да будет благословен Ваш путь! Но мне жаль, что Вы оставите Москву, не побывавши в Харькове.

О Костроме не могу сообщить Вашему преосвященству никаких точных и обстоятельных сведений. Там я никогда не бывал, хотя и имел намерение посетить Кострому в июле 1861 года из Ярославля, где я был на ревизии: обстоятельства не дозволили исполнить это намерение.

Кострома, как слыхал я, город хороший, хотя не так богат, как Ярославль. Пространство епархии обширное и лесистое. Церквей и причтов очень достаточно, как видно из отчетов обер-прокурорских; следовательно, и занятий для епархиального архиерея немало. Но, при помощи викария, я уверен, Вы будете иметь там более свободного времени, нежели в Москве, в особенности если хорошо организована консистория. Тамошний секретарь, как мне известно, очень умный человек; не знаю, в такой ли мере честный и благонамеренный. В делах епархиального управления консисторский секретарь – главная пружина.

Позвольте надеяться, что Вы время от времени будете извещать меня об обстоятельствах предстоящего Вам нового положения».

22-го числа писал я в Москву А.В. Краснопевкову:

«Спешу представить Вам и сестрицам Вашим по экземпляру изданной мною в память Вашего дорогого брата, а моего незабвенного друга книги.

Примите усердный труд мой с любовию, и да будет он Вам на утешение».

8-го февраля получено было мною три письма: два из Москвы и одно из Могилева.

Из Москвы писали мне А.В. Краснопевков и редактор «Душеполезного чтения» протоиерей В.П. Нечаев.

А.В. Краснопевков писал от 6-го числа:

«С чувством глубокой благодарности получил я изданную Вами книгу воспоминаний о покойном моем брате. Не говоря уже о том, что она будет мне всегда служить утешительным воспоминанием о человеке, который был для меня не только братом, но и другом и сильным молитвенником пред Господом, она останется и утешительным напоминанием и Вашей дружбы к покойному, который так высоко ценил эту духовную с Вами связь.

Приложенные экземпляры для сестер и присланные отдельно двенадцать экземпляров будут розданы по назначению.

Дай Бог, чтобы Господь послал Вам всякие утешения за те утешения, какие Вы доставляете близким к покойному преосвященному, предавая печати его слова и его действия».

1-го марта получено было письмо из Москвы, писал мне преосвященный Игнатий[535], предназначенный к перемещению на Костромскую кафедру:

«11-го февраля высочайше утверждено назначение епископа Дмитровского на Костромскую кафедру, и протокол в Синоде уже подписан, но указом медлят, чтобы пробыть мне в Москве некоторое время. Полагают, что преосвященный Амвросий будет в Дмитров перемещен с оставлением в Богоявленском монастыре, согласно его желанию, а новый Можайский будет жить на Саввиновском подворье. В Синоде еще не рассуждали, кто будет Можайским.

Владыка[536] по получении Указа зовет меня в Петербург – побеседовать и проститься с ним, не надеясь меня застать здесь в начале апреля. Из Костромы надеюсь, владыка святый, временем беседовать с Вами писанием».

8-гo числа имел я утешение получить краткое благодарственное послание из Санкт-Петербурга от Московского святителя, высокопреосвященного митрополита Иннокентия. Вот что писал мне от 4-го числа слепой старец-святитель:

«Преосвященнейший владыко, возлюбленный о Господе брат и сослужитель!

Приношу Вам искреннюю благодарность мою за присланную мне Вами книгу “Воспоминания”, которую я прочитал и, правильнее сказать, дослушал только вчера. Видно, что эта книга составит l-й том Вашего мемуара. Завидую Вам, что Вы и желаете, и можете писать подобные вещи. А я желал бы подражать Вам, но не могу ни читать, ни писать…

Поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть с братскою о Господе любовию и искреннею преданностию Вашего преосвященства покорнейшим слугою…»

Начальные две строки и шесть последних написаны собственною нетвердою рукою досточтимого архипастыря, прочие – рукою домашнего секретаря.

14-го числа получено было мною из Москвы письмо от действительного статского советника Андрея Владимировича Симанского[537].

Вот что писал мне от 14-го числа Андрей Владимирович:

«Достойноуважаемый преосвященнейший владыко!

Я и вся семья моя, читая воспоминания Ваши о бесценном, незаменимом и обожаемом нами приснопамятном высокопреосвященнейшем Леониде, обливались слезами,