"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

многочисленные романы, считая, что если женщина меняет поклонников, как перчатки, то ничего хорошего в этом нет и быть не может… Но это была не жажда разврата, не легкомысленность и не склонность к рискованным похождениям; просто Джулия подошла к той возрастной черте, когда хочется обрести твердое положение и семейный покой…

Конечно же, известные в Санта–Барбаре сплетники Одри и Барри, сидевшие за соседним с Гарри Брэфордом столиком, были по–своему правы, утверждая, что «когда женщине далеко за тридцать, то найти мужчину и удержать его значительно труднее, чем когда тебе двадцать два или двадцать три…»

С Гарри Брэфордом она связывала большие надежды: сказать, что этот молодой человек нравился ей — значит, не сказать ничего. Она испытывала к нему нечто среднее между материнскими чувствами и чувствами зрелой женщины, наконец‑то нашедшей свою запоздалую любовь. Да, до Брэфорда Джулия была влюблена во многих — но никогда еще так сильно, как теперь…

Гарри, по общему мнению всех, кто его знал, действительно было за что любить: он был очень приятен в общении, скромен, вежлив и предупредителен, обладал, по словам Августы Локридж, «приятной наружностью и исключительно хорошими манерами». Августа, вообще‑то весьма скептически настроенная к молодым людям, делала исключение в своих оценках только для молодого мистера Брэфорда.

Гарри происходил из хорошей, уважаемой в городе семьи, его находили интересным, по наблюдениям самой Джулии, он был относительно неглуп — относительно своих сверстников, конечно…

Брэфорд был сравнительно небогат — родители его, пожилые рантье, скончавшиеся в один год, оставили единственному сыну небольшой дом в центре дорогого квартала, «крайслер» пятилетней давности и кучу совершенно неотложных долгов, на оплату которых ушел почти весь скромный семейный счет в банке.

Рента, оставшаяся после их смерти, оказалась минимальной — во всяком случае, Гарри, не вникавший во время учебы в истинное положение дел, рассчитывал на большее. Для многих было удивительным, каким же это образом Брэфорд, выходец из явно небогатой семьи, сумел закончить столь престижный университет, но подобные вопросы задавали себе, как правило, только люди, которые плохо знали Гарри: он был необычайно старателен, усидчив и трудолюбив, кроме того, еще с самого раннего детства Гарри отличался завидной целенаправленностью…

Подобные качества, как правило, всегда обращают на себя внимание; после окончания школы молодому Брэфорду очень повезло: его заметил сам СиСи Кэпвелл и, будучи в прекрасном расположении духа, выделил ему льготный беспроцентный кредит на обучение — Гарри, не в правилах которого было медлить с долгами, погасил задолженность за какие‑то два года: учась на экономическом факультете, он сумел заработать деньги, подрабатывая в свободное от учебы время в одной компании.

Брэфорд, закончив Гарвардский университет, вернулся в Санта–Барбару и поступил на службу в небольшую фирму, торгующую недвижимостью; вскоре он, по глупости и неопытности, увлекся спекулятивными лотереями, которые организовывал Генри Джакоби и, как и должно было произойти, очень прогорел. Джакоби обернул дело так ловко, что никаких юридических зацепок к нему нельзя было и применить; деньги, которые Брэфорд взял в банке под свой дом, были потеряны навсегда, а когда он заявился к Генри, тот с легким сердцем продемонстрировал ему благородное негодование, после чего выставил молодого человека за л верь.

Гарри был в настоящем отчаянии — ему необходимо было найти несколько десятков тысяч наличными, чтобы погасить кредиты в банке. Он уже было собрался продавать свой дом под вторую закладную, но от этого шага его вовремя удержала Джулия, предложив деньги в долг «на неопределенное время», как сказала она сама.

Гарри все это время и сам стремился дать ей понять, что она, Джулия Уэйнрайт для него — нечто большее, чем просто любовница или подруга, и что сам он видит свое будущее только с ней рядом…

Джулия верила ему… Верила, как никому другому в своей жизни.

И теперь — такое жесточайшее разочарование…

Чего–чего, а такого поворота событий она никак те ожидала; впрочем, может быть и ожидала как‑то подсознательно, зная, как дорожит Гарри так называемым «общественным мнением», но только не такого обидного предложения: «останемся друзьями»…

Тем более, Джулия никогда не думала, что это произойдет так скоро…

Нет, она думала не о деньгах, которые дала Гарри — он был на редкость порядочным человеком, и Джулия Уэйнрайт ни на секунду не сомневалась в том, что теперь он приложит максимум усилий, чтобы отдать ей эти деньги при первом же удобном случае.

Джулия размышляла о другом, о вещах куда более серьезных, чем деньги…

«И вновь мне не повезло, — вновь подумала она как‑то отрешенно, выходя из бара, — видно, такая уж у меня судьба…»

Конечно же, у Джулии на душе было очень скверно, но она не отчаивалась. Она вообще никогда не отчаивалась. В отличие от многих, она справедливо считала, что тридцать три — не тот возраст, когда для человека уже все окончательно потеряно…

Выйдя из «Ориент Экспресс», Джулия медленно пошла к стоянке автомобилей. Вид у нее был печальный и какой‑то подавленный…

Найдя свой новый красный «олдсмобиль», она тяжело уселась за руль и привычным движением завела двигатель автомобиля.

Конечно, надо было куда‑то ехать…

Но куда?

«Опять домой», опять в эти четыре постылые стены, — с тоской подумала Джулия, — о, сколько можно… Сколько все это еще будет продолжаться: днем изображать из себя вполне благополучную и целиком современную женщину, а по вечерам бесцельно сидеть у телевизора или стереоустановки, слушая старые пластинки?..

Джулия, выключив двигатель, печально обернулась назад, в сторону манящих, ярких неоновых огней «Ориент Экспресс», словно раздумывая, а не отправиться ли ей туда вновь…

Нет, там наверняка остался сидеть Гарри…

— Ну что можно делать и такой вечер?.. Сидеть дома?..

Нет, ни за что на свете!.. Никто на целом свете не знает, как осточертели ей эти одинокие вечера!..

Отправиться к кому‑нибудь в гости…

Ну, допустим… Правильно говорила когда‑то покойная Мэри, возлюбленная Мейсона: если тебе тяжело, то никогда нельзя оставаться наедине со своими печалями. И Джулии теперь было очень тяжело…

Значит, в гости…

Только к кому… К кому в Санта–Барбаре она может приехать так вот запросто?.. Ну, много к кому…

Хотя бы к своей же родной сестре, к дорогой Августе Локридж…

Нет, при всех своих родственных чувствах к этой женщине она не хотела ее сегодня видеть… Джулия и сама не могла сказать — почему именно.

Тогда, может быть, к Кейту Тиммонсу, тем более что он неоднократно приглашал ее…

Нет, этот самодовольный тип всегда вызывал у Джулии чувство неприязни. Джулия как‑то подсознательно не доверяла