Заветная тайна Крота Фердинанда - Микаэль Брюн-Арно

Крот Тортемпион, упавший носом прямо в свои носки, медленно ощупал мордочку, чтобы убедиться, что не набил новых шишек — у него уже было несколько, и он даже специально сфотографировался с ними и поместил фотографии в свой личный альбом. Потом лихорадочно проверил, не появились ли у него какие-то новые вывихи, раны или переломы (их он не фотографировал, потому что альбомы, посвящённые травмам такого рода, были уже, к сожалению, заполнены). Пропеллер на бейсболке, валявшейся рядом с его головой, крутился от тёплого ветра, проникавшего сквозь ветки деревьев и кустарников и возвещавшего о скором приходе лета. Рядом с коготками Тортемпиона валялся дневник наблюдений и научных зарисовок, и тот же ветерок переворачивал одну за другой его страницы, от чего создавалось впечатление, будто их листает какая-то невидимая лапа. Наконец маленький крот, одетый в рабочий комбинезон и заплатанную рубашку, поднялся и вежливо поздоровался с путешественниками, которые сидели на земле и никак не могли прийти в себя от такой неожиданной встречи.

— Добрый день, господин Крот, добрый день, господин Лис! Разрешите, я соберу свои вещи? У-у, эти ворюги никогда их не получат! Не будь я Тортемпионом, я выведу их на чистую воду!

— Добрый день, юный крот, что за… оглушительное появление! — иронично заметил лис, потирая ушибленные места. — Простите, но о ком вы говорите?

— Да о муравьях же! Это и кроту понятно!

— О муравьях…

— Да! О муравьях!

— О… муравьях? — с недоумением повторил хозяин книжного магазина.

— Ну, конечно же, о муравьях! Уже много лет подряд мои вещи куда-то исчезают, а потом их находят в самых разных местах в деревне и в лесу, — с серьёзным видом объяснил крот. — Ну и вот, несколько дней назад я решил провести самый настоящий научный эксперимент! Вы своим приходом прервали опыт под номером двести семьдесят восемь: «Предоставление в распоряжение насекомых привлекательного предмета одежды, а именно — носочных изделий длиной до колена, принадлежащего четвероногому». Всё пропало! — сказал он, резко садясь на землю и нервно вычёркивая что-то в своём дневнике.

— То есть вы хотите сказать, что устроились на дереве со своим дневником и ожидали, когда армия злонамеренных муравьёв явится забирать ваши… кхм!.. носки для того, чтобы…

— …утащить их в свой муравейник и преподнести, как я полагаю, в подарок королеве, — закончил за него Тортемпион.

— В подарок королеве… — машинально повторил за ним Арчибальд.

— Мне это кажется логичным, — вмешался очнувшийся от своих грёз Фердинанд. — Я не могу представить себе, чтобы рабочий муравей носил такие красивые носки, это же каждому кроту понятно. А королева, напротив…

Все замолчали. Напряжённую тишину нарушали лишь всплески воды, доносившиеся с реки, да, пожалуй, тихие шаги коварных похитителей одежды, свирепствовавших в своём подземном царстве.

— Мне очень неловко задавать вам вопрос после того, как мы невольно прервали ваш… научный эксперимент, — снова заговорил лис, — но мы ищем один магазинчик, он называется «Кротовая лавка». Вы случайно не знаете, где он может находиться?

— Ну, конечно же, знаю! — радостно воскликнул Тортемпион. — Я там живу!

Этот ответ позабавил Арчибальда.

— Кто бы сомневался, — сказал он. — Вот ведь удача, что мы на вас наткнулись… Вернее, что вы на нас так неожиданно свалились.

Следуя по тропинке, которая вела путников, как они очень надеялись, прямо к намеченной цели, крот Тортемпион объяснил, что живёт в «Кротовой лавке» с самого раннего детства — более того, он родился там, на кровати, стоявшей на кипах нераспроданных книг и украшенной пуховыми подушками, которые никто не хотел покупать, потому что они уже вышли из моды. «Кротовая лавка» была удивительным местом! Идея её создания принадлежала матушке Тортемпиона Виолетте, мечтавшей открыть магазинчик, где каждый мог бы найти для себя нечто редкое и открыть нечто доселе скрытое. Она исходила из принципа, который вкратце (точнее, вКРОТце) можно было изложить так: «То, что одним кажется хламом, для других может стать сокровищем». Любой желающий мог прийти на склад и оставить там всё что угодно в обмен на орешки или любой равноценный предмет со склада — кому-то горе, а кому-то счастье! «Какая увлекательная идея!» — подумал владелец книжного магазина.

Расставленные в беспорядке стеллажи и полки «Кротовой лавки» были покрыты поражающим воображение слоем пыли. Старому Лису Корнелию следовало поблагодарить судьбу за то, что ему не грозило близкое знакомство с этим зрелищем. Дом Тортемпиона, прикрепившийся к стволу дерева так же прочно, как бородавка к лапе, представлял собой строение из дерева и кровельной стали и был наполнен самыми разнообразными и невероятными предметами. Каждый, кто умеет разглядеть поэзию в беспорядке, нашёл бы в этом хаосе некое старомодное очарование. Но это, безусловно, не относилось к лису. Покупать предметы, которыми раньше пользовались другие звери — книгу, пальто, чайник или, может быть, даже щётку для клыков… «Б-р-р-р, какая ужасная идея, и, главное, полное отсутствие гигиены!» — подумал лис и встряхнулся, чтобы поскорее выбросить эти мысли из головы.

— Добро пожаловать в мой дом! — сказал Тортемпион, воздевая лапы к небу. — Если вам тут понравится какая-то вещь и вы захотите выменять её или расплатиться с нами орешками при выходе, не стесняйтесь! Принцип очень простой, кроту понятно!

— Всё в порядке, спасибо, — ответил лис и успел поймать за лапу Фердинанда, который, вытащив из кучи разрозненных столовых приборов какую-то вилку, попытался слизать с неё какой-то засохший кусочек. «Сколько же времени тут лежит эта вилка… Б-р-р-р, шишки-кочерыжки! Лучше об этом не думать!»

Положив на место вилку, Фердинанд отправился гулять среди стеллажей, причём делал это вполне уверенно и без малейших колебаний, словно хорошо знал это место. Он прекрасно знал, куда поставить лапу, чтобы ничего не опрокинуть, и прекрасно понимал, как и где повернуться, чтобы не наткнуться на мебель, уставленную всякими безделушками и странными вещицами. Казалось, что в этом обшарпанном и пыльном помещении, куда с трудом проникали лучи солнца, постепенно оживали его добрые и приятные воспоминания.

— По-моему… По-моему, я здесь уже бывал, друг мой, — прошептал он, обращаясь к своему товарищу, стоящему у входа.

Фердинанд замер под жестяным канделябром и огляделся по сторонам.

— В самом деле, — ответил Арчибальд, достав фотографию, переданную ему накануне кротом. — Я смотрю на снимок, и мне кажется, что тридцать лет назад вы с Мирой приходили именно сюда. Вы выглядите таким счастливым, будто только что узнали какую-то прекрасную новость.

— Это совершенно естественно, — послышался нежный голос откуда-то сверху, — он