Заветная тайна Крота Фердинанда - Микаэль Брюн-Арно

В глубине души Фердинанд понимал, что нехорошо обманывать маму.

— Чудесно, милый, — ответила мама, протягивая ему большой кусок поджаренного хлеба. — Ты же не станешь возражать, если я намажу тебе мордочку травяной мазью и попрошу папу починить твои очки?

— Нет, мама, — покраснев, ответил Фердинанд. — Не стану возражать…

— Как удачно, вот и папа пришёл, надеюсь, у него найдутся все нужные инструменты.

— Привет, мои кротишки! — воскликнул папа, входя в дом. — Как поживает моя замечательная семейка? Я голодный, как крот, — продолжал он, поглаживая себя по толстому животу. — Смотри-ка, Фердинанд, кажется, нужно будет как следует поработать молотком, чтобы всё встало на свои места, а? — поддразнил он сына, садясь рядом с ним за стол.

Семья принялась за еду. Им было приятно увидеться после долгого дня, в течение которого каждый из них — они были в этом уверены — постарался быть на высоте; ведь кроты старались всегда и во всём быть лучшими! Фердинанд поцеловал родителей на ночь и отправился спать, и, как только он закрыл за собой дверь кухни, его спина снова сгорбилась, а шерсть на лапках поседела.

Стараясь не думать о внезапно навалившихся на него годах и вновь обступившей его темноте, старик подошёл к другой приоткрывшейся двери, из-за которой до него доносились голоса и пробивались лучи солнца. Войдя в эту дверь, он оказался в мастерской своего отца. Тот рассматривал в лупу тостер из кованого железа, и это было нелёгким делом, поскольку живот у него стал ещё толще, и ему становилось всё труднее наклоняться над верстаком. Фердинанд уселся на деревянную бочку. Теперь он был ростом как два с половиной яблока, и у него больше не болела спина.

— Так что, ты любишь эту девушку? — спросил его отец, поворачивая лупу так и сяк, чтобы лучше видеть. — Шишки-кочерыжки, никак не могу разобраться в этой штуковине!

— Да, папа, но всё не так просто… — ответил Фердинанд, втянув голову в плечи.

— А в чём дело? — проговорил Крот Норбер, отложив лупу и берясь за молоток.

— Ну, начать с того, что я не знаю, как к ней подойти… Не могу же я просто, без повода, взять и прийти в ремонтную мастерскую к её отцу и её сестре, — признался крот.

— Тоже мне, проблема! — ответил Норбер и с силой стукнул молотком по тостеру. — Вот тебе повод, — продолжал он, протягивая его сыну, — отличный повод, чтобы туда пойти. Скажи им, что я зайду забрать его на следующей неделе.

Фердинанд взял тостер под мышку, обнял свободной лапой отца и помчался к выходу из мастерской. Стоило ему закрыть за собой дверь, как он вновь очутился в тёмном коридоре. Тостер куда-то исчез. Ему снова стало трудно унять дрожь в ногах, а на глаза наплыл туман, вызванный болезнью. Впрочем, это не помешало ему увидеть, что в нескольких метрах от него приоткрылась красная дверь с медной ручкой. Недолго думая, он тихонько поковылял к этой двери, пытаясь не обращать внимания на голос, шептавший ему в темноте: «Фердинанд, Фердинанд… Фердинанд, мой друг? Вы слышите меня?» Этот призыв растворился в темноте, и вскоре перед Фердинандом осталась только красная деревянная дверь. Он протянул искорёженную болезнями лапу, нажал на ручку и узнал голос, который так давно мечтал услышать.

— Это замечательная дверь, Фердинанд, она так красиво выглядит, она совершенно особенная, — проговорил голос, от которого его сердце, будто скованное вечными льдами, мгновенно оттаяло.

Мира, сидя на разостланном на траве покрывале, вынимала из корзинки разные лакомства, приготовленные для пикника. Слоёные пирожки из сладкого картофеля с каштанами, красиво нарезанный арбуз, тарталетки с клубничным вареньем и домашний оранжад — всё, чтобы восстановить силы после утра, проведённого на стройке. Ибо настало то время, когда Фердинанд и Мира начали строить свой собственный дом на опушке леса.

— Дверь просто замечательная! Но, любовь моя, тебе не кажется, что она выглядела бы ещё красивее, если бы её окружали… стены? — сказала она, разливая оранжад в два стакана.

Фердинанд остался стоять на пороге, а когда обернулся, чтобы посмотреть, что осталось за его спиной, то увидел только деревянный пол, уложенный на прочном фундаменте, и… входную дверь. Но стен не было вовсе.

— Думаю, что я ошибся на каком-то этапе, — сказал крот, с озадаченным видом потирая нос. — Но, шишки-кочерыжки, я ведь чётко следую всем инструкциям!

— Может быть, тебе стоит надеть очки, а не носить их на шнурке на шее? Не хочу надоедать тебе, мой милый Фердинанд, — проговорила Мира, а потом попробовала свой оранжад и добавила в него несколько щепоток тростникового сахара.

— Ты так считаешь? — ответил он и надел очки. — Я боялся их испортить… Знаешь, я ведь очень хорошо вижу и без очков, и я… Да, ты права, я перескочил через две страницы, а эта страница вообще перевёрнута вверх ногами, — смущённо признался он. — Какой же я дурак… Хорошо ещё, Виолетта меня не видит!

Мира аккуратно поднялась с покрывала, стараясь не помять юбку, застегнула шерстяную кофточку, надетую поверх блузки в цветочек, и поднялась на три ступеньки, ведущие к порогу их будущего дома. Стоя на крыльце, которое пока можно было увидеть только в мечтах, маленькая кротиха нежно поцеловала в мордочку своего супруга, и тот сразу же покраснел от удовольствия.

— Если у нас нет стен, мы можем их себе представить. Представить нашу хорошенькую кухоньку, наши вышитые занавески, столовую, большой деревянный стол и, знаешь что… Господин Крот Фердинанд, не хотите ли пригласить меня войти? — с хитрой улыбкой спросила Мира.

— С огромным удовольствием, госпожа Кротиха Мира, — ответил Фердинанд и взял её за лапку. — Вначале — дамы, — проговорил он, открывая дверь, и Мира вошла в неё.

Но только Фердинанд захотел последовать за ней, как снова вернулся в сумерки своей памяти. Охваченный ужасом, он попытался найти тёплую лапку, за которую только что держался, но безуспешно.

— Мира, дорогая, ты здесь? Ответь же мне! Мира? Ой! — Фердинанд споткнулся и никак не мог подняться. Его суставы снова словно за- ржавели, спина совсем согнулась — а в голове его по-прежнему бились и словно тянули его к земле вопросы, на которые он не мог найти ответа. Надо же, какая глупость, он захотел куда-то побежать! Кое-как пытаясь поднять с земли своё старое непослушное тело и перевести дыхание, он заметил вдали какой-то силуэт, который словно бы выходил из тени. Этот силуэт, облачённый в пальто и красивую шляпу с пером, шарил в темноте, как будто в поисках света. Вся комната заполнилась