Отравительницы, куртизанки, анархистки. Дело о ядах и другие истории знаменитых преступниц - Марк Лефрансуа

Во время осмотра на ноге мадам Стенель обнаружили чернильное пятно, а на столе в комнате, где спала ее мать, также были разлиты чернила. Палачи оставили это пятно на коже, когда вернулись, чтобы убить ее. Так, согласно единственному свидетельству, грабители, угрожая мадам Стенель, которую приняли за ее дочь, направились в спальню, где ночевала мадам Жапи, забрали украшения и другие ценные вещи и задушили женщину. Шум разбудил месье Стенеля, и тот через ванную комнату отправился на помощь теще. Однако один из бандитов напал на него сзади, сбил с ног, убил, а затем забрал деньги. Наконец, они вернулись в спальню Марты, чтобы прикончить также мадам Стенель, но что-то их спугнуло и не дало завершить задуманное.

Вооружившись описанием, данным выжившей жертвой, полиция искала по всему Парижу иностранцев с черными бородами и немецким акцентом, а также невысокую рыжеволосую девушку.

Однако расследование довольно быстро зашло в тупик. По описанию не удалось найти ни грабителей, ни их сообщницу. Кроме того, в деле прослеживались несоответствия: не было следов взлома, а грабители украли только деньги и украшения, проигнорировав столовое серебро и картины (не написанные хозяином дома, а другие, более престижного авторства). Кроме того, настораживал еще этот загородный дом в Бельвю, где никто не слышал о Стенелях… местные жители утверждали, что Зеленую виллу арендовала некая семья Прево.

Месье Стенеля похоронили в церкви Сен-Франсуа-Ксавье в Париже, а мадам Жапи (которая исповедовала протестантизм) – в деревне на территории Бельфора. Вскрытие подтвердило, что ее задушили, а его – сначала избили, а потом также задушили. Что касается мадам Стенель, то ее принял один из друзей в своем доме отдыха.

Порой журналисты и полицейские могут выполнять одну и ту же работу. Так, и те и другие занялись исследованием прошлого выжившей жертвы, и постепенно тот привлекательный буржуазный образ, который сложился в начале расследования (по крайней мере, в прессе), постепенно померк. И хотя она стремилась помочь полиции, например, разрешила обыск в своих домах в Париже и Бельвю, в прессе и обществе ее теперь считали распутницей.

Припомнили, что в 1898 году она сняла дом в пригороде Гавра, где проживала только со своей дочерью и несколькими слугами и где регулярно принимала президента Третьей республики Феликса Фора. Также припомнили, что ее муж написал портрет Феликса Фора в форме альпийского стрелка, что эта картина, выкупленная государством, принесла ему известность, а это помогло ему продавать другие работы. И наконец, припомнили, что тот самый Феликс Фор умер на руках мадам Стенель, причем при весьма интимных обстоятельствах. О его смерти Жорж Клемансо[10] высказался так: «Он хотел быть Цезарем, но умер как Помпей». Но на самом деле он скончался внезапно в тот момент, когда мадам Стенель ублажала его ртом… Его любовницу в то время насмешливо называли «мадам – похоронное бюро».

Но этим расследования не ограничились, и позже были найдены и другие ее любовники, так, ее подозревали в связи с королем Камбоджи Сисоватом. Поговаривали, что они тайно встречались в доме в Бельвю. С начала прошлой зимы она регулярно виделась с неким дельцом, в которого без памяти влюбилась, – Морисом Бордерелем. Наконец, неизбежно распространился слух, что она не погибла вместе с мужем и матерью только потому, что была в сговоре с убийцами.

Эти истории, во многом правдивые, никак не объясняли само преступление. Не было улик, указывавших на ее причастность. Однако при более тщательном изучении следователи не смогли найти объяснения тому, что на ней и на ее матери использовались веревки разной длины. И таких несоответствий в ее показаниях оказалось достаточно, чтобы мадам Стенель арестовали и поместили в тюрьму Сен-Лазар за соучастие в краже и убийстве.

Оказавшись под стражей, она пыталась доказать свою невиновность. В конце осени, во время очередного обыска в тупике Ронсен, она внезапно стала обвинять камердинера Реми. Среди его вещей обнаружили жемчужину, которая, по ее словам, украшала одно из украденных колец. Пресса поместила этот неожиданный поворот на первые полосы, а статья привлекла внимание месье Сулуа, ювелира с улицы дю Тампль, который, в свою очередь, дал показания. Он заявил, что 12 июня, спустя 12 дней после двойного убийства, к нему в мастерскую пришла мадам Стенель и попросила переплавить все свои драгоценности, потому что считала их вышедшими из моды. Еще не имея ясного представления о том, чего ей хотелось бы, она попросила его сохранить золото в слитках, а камни отдельно. Переделали лишь кольцо с жемчужиной, и ее-то ювелир и узнал.

Мадам Стенель призналась, что подкинула жемчужину Реми, которого арестовали по обвинению в краже. Его отпустили. Затем мадам Стенель, которую уже окрестили лгуньей, указана на сына своей кухарки, Александра Вольфа, но и эти обвинения ни к чему не привели. Приближался суд, и, хотя сторона обвинения почти ничего не могла ей предъявить, все же она вызывала крайние подозрения. Теперь ее рассматривали не как возможную сообщницу, а как истинную зачинщицу. Не хватало только доказательств.

Замена судьи ускорила события. Судья Лейде никогда по-настоящему не верил в виновность мадам Стенель, он сделал из нее жертву, на чьих глазах развернулась подлинная трагедия, и многочисленные ошибки вынудили его отказаться от этого дела. Судья Андре приказал эксгумировать тела мужа и матери и проанализировать их на предмет содержания яда, равно как и стаканы и бутылку с ромом, которые до того момента никого не интересовали. Также он допросил Бордереля, богатого человека, за которого мадам Стенель хотела выйти замуж, о природе их отношений. Но хотя Альфонс Стенель и готов был закрывать глаза на похождения своей жены, разводиться он не собирался. Наконец-то был найден недостающий мотив, его преподнес любовник мадам Стенель.

Суд начался спустя год, 7 ноября 1909 года. Генеральный прокурор проявил особую беспощадность по отношению к женщине, которая предположительно убила собственную мать ради наследства и избавилась от мужа, гнусно подстроив ограбление. Но аргументы ее защитника, Антония Обена, который указывал на вопиющее отсутствие доказательств, определили вердикт присяжных.

После пребывания в лечебнице в Ла-Везине, где ее сопровождала дочь, которую к тому моменту бросил жених, Маргарита Стенель много путешествовала и даже опубликовала мемуары, в которых выставила себя в особенно благоприятном свете. Она окончила свои дни в поместье в Сассексе, принадлежавшем лорду Роберту Бруку Кэмпбеллу Скарлетту, за которого она вышла замуж в 1917 году.

Жанна Вебер

29 января 1906 года вестибюль здания парижского трибунала был битком набит людьми. Каждый надеялся, что ему удастся