Византийско-русский синтез в каменных храмах Киева (конец X – XI в.) - Андрей Павлович Кудин

самосознания в первой половине XI в. заложить прочные основания русской политической и церковной самостоятельности, русской книжности, русского летописания, русской архитектуры и изобразительного искусства»[101]. Следовательно, ответ на вопрос о копировании в Киеве главного храма Константинополя очевиден: воспроизведение и копирование архитектурного образа Софии Константинопольской противоречило бы этой программе. Таким образом, Киевскую Софию нельзя рассматривать как византийскую постройку на русской почве. Н. И. Брунов еще в середине ХХ в. указывал на ошибочность этой точки зрения: «София в Киеве является первым известным русским зданием не только потому, что она стоит на Русской земле, но, главным образом, потому, что ее архитектурная композиция обнаруживает характерные русские особенности, глубоко сближающие ее с русскими более ранними и поздними постройками. Киевская София является органическим звеном общей цепи развития русского зодчества»[102].

В конце ХХ в. археологические данные, приводимые Н. Г. Логвин, подтверждают эту оценку: «В архитектуре Киева с конца Х в. по первую половину XII в. в развитии строительной техники не прослеживается каких-либо определенных этапов. Постоянное применение одних и тех же строительных материалов, конструкций и приемов позволяют утверждать, что они принадлежат одной архитектурно-строительной школе, возникшей в Киеве в концe Х в., окончательно сформировавшейся на рубеже Х и XI вв. и продолжавшей непрерывно развиваться в течение XI – первой четверти XII в.»[103].

Вышесказанному не противоречит факт участия иностранных мастеров в создании архитектурных произведений на Руси. Архитекторы классицизма и барокко в XVIII в., Ренессанса – в XV–XVI вв., как и византийские зодчие в X в., приезжали на Русь. Однако надо отметить, что иностранные мастера строили на Руси и в России совершенно иначе, чем у себя на родине. Оказавшись здесь, они подчинялись влиянию отечественной культуры и своим творчеством включались в органический процесс развития русской архитектуры. Таким же образом и элементы византийской культуры получали на русской почве свою творческую переработку и свою национальную окраску. Поэтому правомерно Софию Киевскую назвать памятником собственно древнерусского зодчества, несмотря на то что в ее строительстве участвовали византийские мастера.

3.2. Отличительные особенности в архитектурном ансамбле Софии Киевской

Софийский собор был заложен на самой высокой точке Старокиевского плато и был виден со всего нагорного Киева, а также из Заднепровья и с Печерска.

Типологические черты здания в значительной степени определялись его функциональным назначением, что выразилось в больших размерах постройки, в наличии обширных хоров, галерей, башен и т. п. Архитектурно-художественный образ собора сформировался под воздействием господствовавших в то время идей – это был памятник единства Древнерусского государства, политического и идейного главенства Киева в Русской земле; это был также памятник окончательной победы над врагом, терзавшим Русь более столетия, поставленный на месте решающей битвы и победы над ним. По мысли Ю. С. Асеева, «Софийский собор должен был решительно отличаться от обычных христианских церквей, даже таких как Десятинная церковь, и приближаться к той линии развития типов церковных зданий, которые обычно принято называть храмами-мемориалами и в которых часто центрическая композиция преобладает над канонической церковной осевой направленностью.

Это привело к созданию необыкновенно гармоничного, яркого и самобытного архитектурно-художественного произведения»[104].

В XI–XII вв. Софийский собор неоднократно упоминается в летописях как место торжественных церемоний посажения на стол киевских князей и как место их погребения. Собор подвергался разграблению при взятии Киева войсками князей Андрея Боголюбского (1171), Рюрика Ростиславича (1203) и монголо-татарами (1240). В XIII–XIV вв. София Киевская продолжала функционировать как резиденция митрополита. Однако здание постепенно ветшало. В окончательное запустение собор пришел в XVI в. Вероятно, к этому времени здесь уже прекратились богослужения. Peйнгольд Гейденштейн, польский дипломат, в своем сочинении о современной ему польской истории в ряду событий 1596 г. дает описание Киева, включая памятники его «прежнего величия»: «В самом городе немало уничтоженных храмов, которые все были греческого обряда. Остался доселе один из них св. Софии, но и то в таком жалком виде, что богослужение в нем не совершается. Должно быть – он стоит огромных сумм. Еще и теперь видны следы огромности и пышности; весь храм покрыт мозаикою наподобие храмов константинопольских и венецианских. Структурою и искусством в работе не уступает ни одному из них. Притвор и колонны из порфира, мрамора и алебастра. В таком однако запущении это прекрасное здание, что кровли на нем нет, и он всё более и более близится к уничтожению, хотя все неприятели щадили его ради его особого изящества»[105].

Особенно разрушали собор в этот период униаты, овладевшие Софией Киевской в 1596 г., распродавая каменные архитектурные украшения. В результате в начале XVII в. рухнула западная галерея. В 1632 г. Киевский митрополит святитель Петр Могила добился передачи Софии Киевской православным.

Как отмечает митрополит Евгений (Болховитинов), святитель «употребил много иждивения, дабы очистить его от развалин и возобновить. С того-то времени… накладены с боков над нижними пристенками боковыми… по две галереи верхние, а западный пристенок остался крыльцом. Также надстроены многие купола и фронтоны…

Но сими пристройками закрыт весь фасад Ярославовой первоначальной церкви»[106]. По поручению Петра Могилы «собор восстанавливает итальянский архитектор Октавиано Манчини. Работы продолжались до 40-х гг. XVII в., но закончены не были – слишком велики были разрушения»[107].

В конце XVII – начале XVIII в. София Киевская в результате очередного ремонта приобретает барочные черты. В этот период «при поддержке ктитора-восстановителя Софии гетмана Ивана Мазепы строятся два знаковых и функционально необходимых архитектурных объекта – триумфальная колокольня и южная брама с въездами на территорию монастыря»[108].

Софийский собор изучается уже с начала ХIХ в. Наиболее серьезные исследования были проведены в 20–30-х гг. XX в. И. В. Моргилевским, а в 50-х гг. ХХ в.

Н. И. Кресальным, В. П. Волковым и Ю. С. Асеевым. Археологические раскопки в соборе осуществил М. К. Каргер (1939–1940 и 1946–1952 гг.). Им же подробно изложены история памятника и история его изучения. По замечанию П. А. Раппопорта, «исследования показали, что Софийский собор сохранился до наших дней почти целиком, и вполне возможно графическое восстановление его первоначального облика»[109].

Несмотря на всё своеобразие Софии Киевской, святой князь Ярослав Мудрый не мог строить митрополичий собор в своей столице – Киеве вне всякой византийской традиции. Этого требовало само богослужение, совершавшееся в соборе, да и греческие мастера, в участии которых у исследователей нет сомнений, должны были привнести многое от себя. Многое, но не всё. Если пятинефная основа Софии Киевской не перешла в Киев из Константинополя, то и весь архитектурный образ Софии Киевской имеет мало общего с константинопольскими прототипами. По замечанию А. И. Комеча, «необычно выглядит уже план