«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья - Василий Алексеевич Игнатьев

амплуа было выпекать просфоры для совершения литургии. Её служба при церкви была чем-то вроде пенсионера при ней – нахлебника при приходе. Младшее, но необходимое звено из притча церкви, жившее «Христовым именем».

Вася-курник

Такого было его распространённое название – без указания фамилии, имени и отчества.

Отпрыск старой Руси, некрасовский «Дядя Влас, старик седой», но только по функции, которую он выполнял и в своей жизни, а не по наружному сходству с Власом. Был он низкого роста, сильно прихрамывающий мужичок, благообразной наружности. Ходил по белу свету с церковной кружкой на груди и собирал гроши «на украшение храма». Питался «Христовым именем».

Как получился такой тип человека? Что его породило на свет Божий? Было в нём кое-что и от недостатка природы, но было и то, что идёт от желания жить полегче, т. е. она, «Агашка на шее» как именуют в народе сильную настоящую лень. Этому потакал уклад жизни. Надели на него обносок старой фетровой шляпы, обносок старого малюскинового кафтана с плеч какого-нибудь богатея, такого же рода сапоги, на шею повесили кружку с церковной печатью, снабдили церковным паспортом, где было обозначено его жизненное амплуа и отправили гулять по сёлам и деревням. Иногда давалось ему ещё какое-нибудь частное задание житейского характера. Так, однажды ему дано было задание привезти детскую колясочку из Екатеринбурга и он его выполнил: так шагал с колясочкой впереди.

Миша-голубиша

В деревнях и сёлах раньше всегда существовали люди с такими лаконичными названиями. Они были из тех приветливых и услужливых людей, которые в нужную минуту всегда готовы были «обслуживать» другого, помочь ему, выручить и т. д.

Их и называли лаконичники, причём это название с первого раза может показаться обидным, на самом деле было, если угодно, вроде ласкательного. Такова особенность деревенского словотворчества. В Сугояке так называли почтенного мужичка с полным названием Михаил такой-то по фамилии и отчеству, всеми уважаемый, но, тем не менее, в просторечье – Мишка-голубишка и с этим именем он и вошёл в историю села.

В моей памяти этот человек сохранился как двойник нашего «придворного» ямщика Терентия Яковлевича (см. очерк «Терентий Яковлевич»). Такой же низкорослый, щуплый, от природы добрый, он выручил нас в 1906 г. при возвращении с Пасхи из Сугояка меня в Пермь, а моего племянника в Камышлов. Была сложная задача довезти нас до любой станции железной дороги, миновав все разлившиеся реки. Стал вопрос: к кому обратиться – и мысль привела к Михаилу. «Он выручит» – было общее убеждение. И он оправдал эту веру в него: через запутанный рой башкирских деревень он вывез нас на станцию Аргаяш. Такие люди – малозаметные по внешнему виду, но с большой душой заслуживают того, чтобы память о них сохранилась в потомстве.

Шишкин Алексей Яковлевич

Типичный сельский купец, обладатель пятикомнатного деревянного под железной крышей дома и каменного магазина-лавки при нём. Выходец из известного когда-то в Бродокалмаке торгового дома Шишкиных, который послужил школой для других выходцев из «Расеи», тоже сообразивших, что в этих краях, за Уралом, с умом если, жить можно, т. е. развернуть торговлю. В своё время эту «школу» прошёл и теченский купец Антон Лазаревич Новиков и в свою очередь и других потом учил своему мастерству. Торговый дом Шишкиных постепенно хирел: в Бродокалмаке остался Иона, а Алексей поехал искать счастья в Сугояке, и выбор его, как видно, был неплохим, однако, как видно, ему не удалось так широко развернуть дело, как Новикову, у которого филиалы были в Кирдах и Нижне-Петропавловском селе. Он был, если можно так выразиться, локальным купцом, т. е. со сферой действий только в Сугояке. Но каждому своё, и он это своё брал, являясь на селе «персом-грата», т. е, был принят в высших сферах. Фигура купца в её обобщённом виде, достаточно показана как в литературе, так и в изобразительном искусстве. Что касается личных черт и особенностей жизни Алексея Яковлевича, то они мало утешительны, и, прежде всего, несчастьем для него было то, что его благоверная супруга страдала пьянством, точнее – запоем, а единственный сын Ваня был малоинициативным и не подавал надежд стать хорошим преемником отцовского «дела».

Завьялов Максим Алексеевич

Он открыл свое «предприятие» против предприятия Шишкина и был, можно сказать, по сравнению с тем едва оперившимся птенцом. Увы! В силу ему не пришлось войти. Октябрь поверг в прах соперников, как говорится, и коня, и всадника.[365]

Казанцева Мария Семёновна

Дочь черепановского зажиточного мужичка – Семёна Ивановича Черепанова. Пробилась как-то в сельские учительницы и обучила в Сугояке не одно поколение грамоте на уровне учительницы со средним образованием. Оторвавшись таким образом от крестьянства, вышла замуж за сугоякского мужичка среднего достатка.

* * *

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я начал своё повествование о Сугояке как некой географической точке, но оно же, моё повествование, показывает, что он, Сугояк, для меня был гораздо значительнее, чем простая точка на земле. Моё пребывание в нём, встречи с людьми, общее впечатление от них и всё прочее – отразили целый период моей жизни, причём самый яркий и богатый по содержанию, а именно: мою юность, годы роста, бурного развития – самый счастливый период жизни. Это тот период жизни, когда человек владеет самым главным богатством своим – мечтами, когда кажется, что всё тебе доступно, всё ты можешь достигнуть. В это время всё окружающее тебя ласкает и укладывается в твоей памяти как отпечаток твоих переживаний с тем, чтобы потом вновь будить память к воспроизведению пережитого. Кажется, что всё, что видишь – живое или неживое – какими-то знаками откладывается в душе с тем, чтобы по нему вновь пережить то, что тогда пережил.

ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 392. Л. 78–178 (рукопись), 179–208 (машинопись).

Находится только в «свердловской коллекции» воспоминаний автора. В «пермской коллекции» отсутствует.

Двоеданы

[1965 г. ]

Их называли у нас ещё кержаками. Они относились к той группе раскольников, которые назывались беспоповцами. Центром их организации в наших краях была деревня Осолодка, расположенная между селом Бродокалмакским и деревней Пановой. В этой деревне население, примерно, поровну делилось на двоедан и никониан. Первые считали вторых «мирскими» и общение с ними считали греховным. Наша старшая сестра одно время была учительницей в этой деревне и имела возможность наблюдать распри между теми и другими. Чаще всего споры возникали из-за расположения пальцев для крестного знамения. Как известно, раскольники стояли за двуперстие, а над троеперстием