Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918 - Х. Д. Семина

по поручению и указанию Штаба фронта. Это была трудная задача. На первый взгляд все очень просто и невинно. Несколько армян устроили попойку для группы руководителей, в руках которых была вся крепость, весь ее гарнизон, а следовательно, и судьба арестованных. Перепоив до бесчувствия начальство и охрану, спасители открыли в казематах двери, вывели из них арестованных, увезли их на вокзал, посадили в заранее приготовленный поезд и увезли в Тифлис, где всех припрятали, а позже увезли и дальше…

* * *

Со всего фронта съехались в город врачи, сестры и другой санитарный персонал. Я встретила много знакомых врачей и сестер. Бродят все без дела и без денег. Некоторые и рады бы уехать домой, да поезда не ходят. Если и идут самовольные эшелоны солдат, то шайки татар часто грабят и избивают их в пути между Баку и Владикавказом. В Штаб фронта явилась однажды депутация от одного из эшелонов, прося назначить офицера сопровождающим эшелоны. Был назначен офицер-фронтовик, который ездил нянькой эшелонов несколько раз… Но потом его убили те же солдаты, которых он довез до безопасного для них Владикавказа. С тех пор такие назначения офицеров, конечно, были прекращены, а Елизаветпольские татары сразу возобновили свои нападения на эшелоны. Особенно важно отметить, что в эшелонах этих нередко бывало по тысяче и больше солдат. Грабили их начисто: отбирали оружие, амуницию, патроны, припасы и отпускали почти голых…

Много развелось всюду общежитий: для врачей, для сестер милосердия, для приезжих и постоянных…

Встретила знакомую сестру, которая много рассказала:

– Живем в общежитиях; в каждой комнате по десять и больше человек. Некоторые спят за неимением кроватей на полу. Кормят нас фактически один раз в день. Денег ни у кого нет. Не на что купить что-нибудь, если опоздала и осталась без еды… Послали депутацию к командующему фронтом, чтобы нас отправили по домам… Ответили, что дорога закрыта, что во Владикавказе большевики, а через Баку татары не пропускают…

Она же сказала мне, что лазарет доктора Бакина здесь и указала, где живут сестры Маруся и Феничка… Я сейчас же пошла туда, чтобы повидаться с ними. Обеих моих приятельниц нашла почти без перемен! Маруся не унывает. Стала рассказывать мне, что выходит замуж.

– Самый красивый мужчина в лазарете! А вот женится на мне – на некрасивой! Что вы, Тиночка, на это скажете?! Правда, он меня обожает!..

А Феничка злорадствует над несчастием других. Я встретила на улице полковника Жигулина (это ее больное место). Он был в том же отряде, в котором работали и мы… Кажется, он нравился Феничке. Но он никакого внимания на нее не обращал. Отрастил себе бороду. Смешной стал. И весь шик его куда-то улетучился… Тужурка вся закапана жиром, брюки помяты, руки красные… И вообще вид у него – кухонного мужика… Я спросила его, что он делает?

– Помогаю по хозяйству на кухне в госпитале!

Так ему и надо! Не задирай нас!..

– Маруся! А за кого вы выходите замуж? – спросила я.

– За бандита-латыша! Но он очень красив… Устроился в Красном Кресте, чтобы не идти на фронт. А потом его прислали в лазарет к Бакину. Я его сразу заметила и забрала в свои руки… Когда лазарет пришел сюда, он хотел увильнуть от женитьбы на мне… Но я ему такого страху задала – сразу согласился!..

После свадьбы Маруся с мужем-латышом уехала к ее отцу, который был директором гимназии. Дочь с мужем обокрали отца и бежали. Потом они организовали бандитскую шайку и всех и вся грабили и убивали… Сама Маруся была за атамана: «Маруська-атаман!..» Про эту шайку многие знали. Она прославилась жестокостью совершавшихся ею преступлений.

Сестры жалуются, что от солдат нет проходу. Как только увидят сестру милосердия кричат: «Папиросы, спички! Гоп, сестрички». Или: «Эй, офицерская, четвертак!..» Вчера в общежитии отравилась сестра, недавно вернувшаяся с фронта. Не вынесла оскорблений и обид от тех, за которыми три года без устали ухаживала.

* * *

Турки прошли через Джульфу и осадили Баку!.. Никто не знает, сколько в Баку есть русских войск и смогут ли русские выдержать турецкий напор… Местные татары, по-видимому, с турками заодно… С острова Наргена местные татары выпустили всех пленных… Везде предательство и измена… С русскими теперь никто не желает больше считаться.

В городе ходят тысячи голодных боевых офицеров. И никто не знает, что им делать!.. Но и никто из них не хочет больше воевать… В Штабе фронта теперь начали выдавать всем офицерам по несколько рублей, чтобы спасти их от голода. А грузинское правительство всячески старается помешать этому и требует от Штаба, чтобы все остатки русских миллионов были переданы ему. Пока Штаб просто не отвечает грузинскому правительству, а только торопится раздать эти деньги офицерам, которые, конечно, имеют полное на них право. Многие из них остались ведь с семьями без копейки денег и в буквальном смысле слова голодают…

Тогда комендант города Тифлиса (вроде Маруси-атамана) сделал ночью налет на Штаб и ограбил его кассу. Увезли все медали и кресты – несколько пудов. К счастью, в Штабе предвидели и такую возможность и суммы передали на хранение в Коммерческий банк, который расходовал их по ордерам и чекам Штаба фронта. Только благодаря этому удалось спасти от катастрофы и голода и войсковые части, и отдельных членов их (солдат и офицеров). За сравнительно короткое время было выдано около двадцати миллионов рублей. Из этого порядка было сделано исключение только для трех лиц: для командующего, его начальника Штаба генерала Левандовского и генерала Лебединского, которые не получили ничего. Сделано это было исключительно по их личному заявлению, что они не считают себя вправе воспользоваться льготой, установление которой было сделано их властью, а не существующими законами.

Как-то совершенно неожиданно влетает ко мне Маруся и кричит:

– Нашли доктора Бакина…

Она рассказала мне, что он пропал неделю тому назад. Сколько ни искали его – нигде не могли найти… А сегодня случайно кто-то нашел его за городом, в лесном овраге, раздетым донага и повешенным за ноги… Все думают, что это сделали солдаты! Труп так разложился, что даже жена с трудом опознала его…

– Бедный доктор!.. В такую жару висел и мучился, пока не умер!.. Звери! Вот бы поймать убийц и так же бы повесить! – Маруся скосила глаза куда-то в сторону и, казалось, видела убийцу! Ноздри ее крошечного носика раздувались от гнева…

– Софья Мефодиевна знает об этом? – спросила я Марусю.

– Не знаю! – И добавила: – Терпеть ее не могу. И никогда не разговариваю с ней.

Маруся