Европа Гутенберга. Книга и изобретение западного модерна (XIII–XVI вв.) - Фредерик Барбье

после приезда его арестовывают и призывают отречься от своих взглядов. Гуса приговаривают к казни и сжигают на костре 6 июля 1415 года. С чешской реакции на это событие начинаются первые Гуситские войны: первая пражская дефенестрация (1419), провозглашение «Пражских статей», которыми объявлялась Реформа (свобода проповеди, бедность духовенства, формирование национальной народной армии)…

Гуситы дали существенный импульс употреблению письменного языка и созданию переводов на народные языки, на чешский и верхненемецкий. Изучением Библии в Чехии занимаются во всех слоях общества. В конечном счете гуситы, как и лолларды, терпят поражение (в отличие от лютеран, которые придут спустя столетие), в том числе потому, что у них нет технологии распространения своих идей, которой станет книгопечатание. А главным образом из-за того, что их действия заставляют пересмотреть социальный и политический порядок, тогда как Лютер сделает совершенно иной выбор во время Крестьянской войны. Начиная с 1433 года лагерь умеренных дворян в Богемии все больше выступает против радикалов, которые будут разгромлены в битве у Липан (1434). Повышенное внимание к книге останется константой в Богемии вплоть до Новейшего времени[130].

На нижнем Рейне: la devotio moderna(Новое благочестие)

Новый читатель, молчаливый, погруженный в текст и словно бы замкнутый в себе, остается наедине с предметом своего чтения и собственными размышлениями. Ничего удивительного в том, если это новое одиночество сопровождается развитием иной религиозной восприимчивости, более внимательной к тексту и образу, больше обращенной на внутренний опыт, а также подчас и на практику индивидуального религиозного благочестия. Эта тенденция более всего заметна в регионах, сильнее затронутых процессом модернизации на демографическом (урбанизация), экономическом и социальном уровнях. Происходящие перемены и трагическая неопределенность XIV столетия порождают в человеке тревогу, потребность найти прибежище в ином общении с Богом, опробовать другие формы и практики объединения и разделения ответственности внутри своего сообщества. Эта потребность в мистицизме укрепляется общей тенденцией к индивидуальному мышлению, а также кризисами, которые сотрясают Церковь как институт. Папская резиденция переносится в Авиньон (1305), затем начинается Великая Схизма (1378–1417) и скандальная конкуренция двух пап, которые отлучают друг друга от Церкви. Собор, наконец собравшийся в Констанце (1414–1418) под эгидой императора, предпринимает попытку восстановить единство и учение Церкви: реформа откладывается, папы Авиньона и Рима низложены, избирается папа Мартин V. Во Франции поэт Эсташ Дешам в своих произведениях откликается на настроение неуверенности и несчастья, казавшихся тогда чем-то всеобщим (1346–1406/1407):

Время боли и искушений, /

        Век плача, зависти и мук, /

Время стенаний и проклятий, /

        Век лживый и близкий к упадку, /

Ужасное время, от которого все не так, /

        Век лживый, полный гордыни и зависти,

Время бесчестное, безрассудное, /

        Век печали, укорачивающей жизнь…

Религиозное движение Devotio moderna (Новое благочестие), близкое к картезианству, зародилось в Нидерландах около 1375 года и также тесно связано с миром письменного текста.

Ян ван Рёйсбрук, прозванный Восхитительным, скорее всего, слушал Майстера Экхарта в Кельне. Рёйсбрук, бывший викарий в Соборе Сен-Мишель-э-Гюдюль в Брюсселе, удаляется в Суанские леса, чтобы предаваться там созерцанию и написанию двух больших работ на фламандском языке – «Трактат семи замков» и «Одеяние духовного брака». В его теории проводится различие между активной жизнью, нацеленной на уничтожение греха, внутренней жизнью, нацеленной на отказ от мира и подражание Христу, и, наконец, созерцательной жизнью как вершиной всего, то есть жизнью, в которой разум воссоединяется с Богом. Герт (Герардус) Гроте (ум. 1384) родился в семье богатого буржуа из Девентера – об этом городе мы еще поговорим. После обучения в Девентере, Ахене, Кёльне, Париже и Праге он обращается к мистицизму (1374) и встречает Рёйсбрука у регулярных каноников св. Августина в Грюнендале, неподалеку от Брюсселя (1377). Гроте переводит «Духовный брак» на латынь, уходит к монахам Мюнникхейзена и проповедует в епархии Девентера. В городе он собирает вокруг себя нескольких бедных учеников капитульной школы, затем мирян и клириков, которые образуют первую группу «Братства общей жизни»: братья не дают обетов, но живут вместе, объединяют свое имущество и следуют распорядку, основанному на молитве и труде, в котором важное место занимает копирование рукописей. Будущий известный книгопечатник Жос Бад, а тогда еще совсем молодой человек, свои первые уроки берет у Братьев из Гента, его родного города. Школа Девентера особенно прославится в 1470–1480 годы, когда ею будет руководить Александр Хегиус (1433–1490) и когда там будут учиться Фома Кемпийский и Эразм Роттердамский… Людвиг Дрингенберг (1410–1477), ректор школы в Селесте, также является учеником школы Девентера. Похожие сообщества, мужские и женские, появляются вскоре в Зволле, Амерсфорте и Делфте, затем движение распространяется на Рейнскую область, Северную Германию, Брабант и Фландрию. В 1387 году в Виндесхайме близ Зволле основывается монастырь регулярных каноников, который следует правилам св. Августина. Этот монастырь будет пользоваться впоследствии очень большим влиянием[131]. Напомним, наконец, что Жан Жерсон, настоятель собора Нотр-Дам в Брюгге в период 1397–1401 годов, знаком с «Братством общей жизни» и читает латинский перевод «Духовного брака», тогда как его собственные работы циркулируют в сообществах, примкнувших к движению devotio moderna.

Devotio moderna оказывает очень глубокое действие на область письменности. С одной стороны, картезианцы часто интегрированы в университетский мир, подобно Бартоломею Маастрихтскому (ум. 1446), который был доктором теологии, профессором, позднее деканом и ректором Гейдельбергского университета, прежде чем уйти в картезианский монастырь Рурмонда, а позднее Кёльна. Также нам снова встречается Иоганн Хейнлин, учившийся в Париже и сыгравший ключевую роль в распространении книгопечатания во Франции: Хейнлин в конце жизни уйдет в картезианский монастырь Базеля. Но «Братство общей жизни» также благоприятствует преподаванию в «маленьких школах» и обучению грамоте по всему региону старых Нидерландов, Северо-Западной и Северной Германии. Их практика чтения и познавания священных текстов сопровождается увеличением числа экземпляров и распространением аннотированных рукописных сборников, и они очень рано займутся книгопечатанием и книготорговлей (в Брюсселе, Мариентале, Ростоке…). Устанавливается индивидуальная связь между читателем и текстом, ставшим, прежде всего, опорой благочестия. Некоторые тексты, написанные мистиками, пользуются неизменным успехом на протяжении столетий.

Фигуры великих мистиков играют важную роль в этом движении: живое слово всегда действенно, и в третьей четверти XV века два персонажа занимают центральное место в devotio moderna. Уроженец Льежа, Дионисий Картузианец (ум. 1471) создает огромное количество произведений, как теологических трактатов, так и мистических текстов, он все прочел и воспринял, он сам переписывает и украшает миниатюрами свои манускрипты, он – doctor ecstaticus:

Видеть Вас [Бога], это как для духа видеть, что Вы совершенно невидимы, и чем больше он это видит, тем яснее он Вас созерцает…

Картезианцы из Кёльна первыми обращаются к учению Дионисия и занимаются изданием его произведений, постепенно публикуя подготовленные им комментарии к Священному Писанию. Вторая важная персона – Фома Кемпийский (ум. 1471), брат основателя монастыря Виндесхайма и бывший ученик Грота в Девентере. Вступив в 1406 году в конгрегацию Виндесхайма, он, по всей вероятности, является составителем и частично автором «О подражании Христу». «Подражание» – это сборник из четырех религиозных трактатов, который был завершен в 1441 году и имел колоссальное распространение – 700 рукописей, более 4000 печатных изданий вплоть до эпохи Новейшего времени (включая французский перевод части «О внутреннем утешении»)[132].

Производство: книги и благочестие

Успех доминиканской Библии свидетельствует об ожиданиях духовенства, которое хотело иметь в своем распоряжении текст Священного Писания в компактной и удобной форме, с тщательным постраничным расположением текста. Но расцвет мистицизма также объясняет растущий спрос на рукописную и печатную продукцию, которая могла бы помочь практикам благочестия. Две разные модели отвечают потребности внедрения этих практик в повседневную жизнь: с одной стороны, паломничество, функционирующее как praefiguratio вознесения; с другой – чаще духовные книги, в частности Библия, часословы, а также такие тексты, как «О Подражании Христу», «Искусство умирать» или «Зерцало грешной души», не говоря уже о религиозных изображениях. Молитвословы для мирян существовали начиная с IX века; в XIII столетии получает распространение, в особенности в регионе Иль-де-Франс, обычай объединять в специальный сборник молитвы и тексты из Библии и богослужебных книг. Местные наречия очень быстро появляются в текстах так называемых свободных молитв, при этом корпус литургических текстов, образующий фиксированное и обязательное ядро этих новых часословов, будет переведен только