Принцип Шамбалы. Обнаружение скрытого сокровища человечества - Сакьонг Мипам

я обнаруживал доброту. Радуясь тому, что он получал удовольствие от еды, я находил в себе любовь. Не делая мгновенно выводов о том, что он говорил, и не расстраиваясь из-за своего несогласия, я развивал терпение. Пытаясь смотреть на вещи с его точки зрения, я развивал понимание. Просто обращая внимание и пребывая в настоящем моменте, я развивал внимательность. Проявляя любознательность, я оттачивал свой интеллект. Слушая его истории и слыша, через что он прошёл, я испытывал сочувствие, которым устанавливал с ним контакт. Отдавая ему своё время, я развивал щедрость. Ценя возможность просто присутствовать в таком моменте, я чувствовал благодарность. Отказываясь от своих планов о том, что сказать дальше, и слушая его слова, я ощущал отсутствие эгоизма. Понимая, что не всё будет по-моему, и всё равно пытаясь контролировать разговор и вечер, — я обнаруживал бесстрастие и способность отпускать. Приноравливаясь к тому, что происходило, я учился принимать. Понимая, что я никогда не смогу полностью понять, кем является мой отец, я ценил таинство.

Когда мой отец сказал: «Только ты и я», он не имел в виду, что никто больше не хотел прийти. Присутствие трёх людей не ослабит динамику отношений двух, динамика будет увеличена, потому что взаимообмен всё равно останется один на один. При большем количестве людей я все равно будет я, а ты будет периодически сменяться. В один конкретный момент зрительный контакт можно иметь только с одним человеком. Можно быстро переходить от одного человека к другому, но так же, как рот может сказать одно слово за раз, так же и глаза могут фокусироваться только на одном человеке. Даже в большом городе отношения существуют только между двумя индивидуумами.

На протяжении всего вечера и отец, и я считали наш разговор осмысленным — не просто праздным или раздражающим. Мы были открыты друг другу и внимательны. Естественно перетекающие между нами забота, любознательность и доброта и являлись самим обществом, а наш взаимный обмен прояснял и расширял эти качества. Уважая друг друга, мы уважали человечество. Всё стало одним, и это одно было изначальным добром.

Общество состоит из всех нас, играющих в «только ты и я». Некоторых людей мы знаем лучше, чем других, поэтому мы больше можем им сказать. Но каждые отношения содержат семена общества. Если мы не разовьём способность обмениваться с другими, наши социальные навыки ослабеют. Однако «только ты и я» нельзя свести к тому, нравится ли нам кто-то или нет. В реальности мы часто можем сегодня с кем-то поладить, а завтра уже нет. Даже с людьми, которые нам нравятся, в какой-то момент можно потерять терпение и перестать их слушать или уважать, прекращая таким образом отношения. Суть в том, чтобы уважать сам акт взаимного обмена с другими. Так мы создадим просветлённое общество. Если мы воздерживаемся от полного включения, то ослабляем эту сеть.

Пока наше общество из двух человек сидело за ужином, отец учил меня, что в этом моменте «только ты и я» развивается культура. Приносят ли такие обмены радость или уныние, учимся ли мы чему-то или нет, они всегда играют роль в формировании того, что мы думаем о том, кто мы есть. Каждый из нас является своей собственной культурой. Важность личности или разговора — или даже наше полноценное присутствие без желания исчезнуть — не имеет большого значения: наше ощущение себя формируется в результате обмена.

Когда мы начинаем видеть общество как «только ты и я», мы полностью меняем свои отношения с другими, потому что признательность и уважение к другим в ежедневных взаимных обменах влияют на наше отношение к своей самоидентичности и потому к обществу в целом. Из-за того, что мы сомневаемся в своём изначальном добре, зачастую мы не можем даже начать понимать его в других. Но с таким подходом разговор между нами и другими становится важной социальной церемонией.

Когда мы с отцом сидели друг с другом, это была церемония просветлённого общества — но не потому, что мы довели до совершенства все его атрибуты, а потому, что взаимная убеждённость в нашей сущности создала дух открытости и щедрости. Как просветлённый воин, он установил абсолютную веру в человеческую природу, и его полнейшая убеждённость в этом принципе была всепроникающей. Даже несмотря на то, что моё понимание и вера, возможно, и не были такими же сильными, я уже развил свой уровень убеждённости. Хотя об этом не говорилось вслух, наше взаимодействие подчёркивало это понимание. Общение заключалось не в содержании нашего разговора и не в его смысле, скорее, характером нашего общения было глубокое уважение к человечеству и, в частности, к силе нашего ума.

Так поле взаимодействия людей не только создаёт самоидентичность, но и начинает формировать наше представление о мире. Мы не являемся двумя людьми, отдельными от мира, наш диалог создаёт мир. Мой отец пропитал наши отношения своим просветлённым поведением и воззрением, и путь наших взаимодействий был вымощен принципом Шамбалы. В то время как это происходило, формировалась наша идентичность как пары. Развиваемая нами культура основывалась на нашей двухэлементной церемонии. Так как мы чувствовали взаимные признательность и уважение, по мере углубления контакта наша уверенность в изначальном добре расширялась.

В традициях как Греции, так и Тибета считалось, что если между учителем и учеником есть уважение и доверие, их взаимодействие может открыть тайны Вселенной. Мой отец говорил, что при одной только мысли о своём учителе Шечене Конгтруле он мог подключиться к потоку глубокой прямой осознанности. Подобным образом брак является мощными отношениями, способными принести счастье и смысл. Брак создаёт идентичность семьи и семейных реалий, что в дальнейшем порождает культуры и кланы. Фактически для большинства людей одни хорошие отношения с другим человеком могут принести достаточно удовлетворённости, чтобы придать смысл всей жизни. И наоборот, отсутствие возможности установить контакт и общаться с другим человеком может вызывать в нас чувство изолированности и потерянности.

В современной культуре то, кто мы такие по отдельности, кажется более важным, чем то, каковы мы как община. Сила одного иногда затмевает силу двух. Тем не менее быть абсолютно самому по себе для человека неестественно. Просто воображая взаимный обмен с людьми, ум развивается, даже будучи в изоляции. С другой стороны, если мы живём в городе, где полным- полно людей, но не имеем при этом подлинного контакта с другими, мы будем переживать эмоциональный голод. Наш биологический вид определяет себя и ориентируется именно через связь с другими. Переоценить силу «только ты и я» невозможно. Мир, не ценящий человеческий контакт,