В Рождество у каждого свой секрет - Бенджамин Стивенсон

Райлан отмахнулся от него и закончил подпись красочной завитушкой.

— Серьезно? Иногда мне кажется, что ты веришь во всю эту магию-шмагию.

Глава 10

И хотя я купил билет в последний момент, а может быть, благодаря этому, мое место оказалось в самом центре первого ряда. Я пробирался по проходу мимо красных бархатных сидений под вздохи и стоны, а одна женщина даже демонстративно посмотрела на часы, пока Роджер, стоя за обитой рубиново-красной материей трибуной, вымучивал вступительную речь, которую недавно унаследовал от покойного, судя по тому, сколько раз он перебирал карточки с тезисами и вытирал лоб.

— Прежде чем сказать слова благодарности нашим главным спонсорам, я хотел бы коснуться сегодняшней трагедии.

По залу разнесся скрип девятисот двадцати кресел (я подсчитал заранее) под одновременно шевельнувшимися зрителями. Не думаю, что Райлан слушал из-за кулис благотворительную дребедень, но, если все-таки слушал, могу себе представить, какой это был шок для него. Странно, почему Шон сразу ему не рассказал. Разве что никто и не хотел, чтобы он это знал.

— Лайл Пирс спас меня, когда мне было пятнадцать. И я был только первым из многих. Признаться честно, мы вообще сомневались, что сможем провести сегодняшний вечер. — Роджер сделал паузу. — Но все в нашем фонде также понимают, что Лайл не захотел бы отменить такое важное событие. Это может показаться несколько странным, но я призываю вас хорошо провести время. Получить удовольствие. А когда придет время, проявить щедрость. Ибо, как мне кажется, лучший способ почтить память о Лайле — это поддержать то, что он создал.

Его слова встретили громовыми аплодисментами. Роджер вытер глаза тыльной стороной ладони и снова заглянул в свои карточки. А я окинул взглядом зрительный зал. Здесь была такая же роскошь, как и в атриуме. Сиденья расположили кольцом, совсем как в шекспировском «Глобусе», с двумя рядами балконов над партером и ложами по обеим сторонам. Из застекленной будки на втором балконе сияло трио прожекторов, и я заметил за стеклом Динеша, управляющего освещением. Сцену обрамляли колонны в римском стиле с извивающимися каменными нимфами, а потолок был темно-синего цвета с крохотными светлячками огней. Казалось, мы сидим прямо под звездами в греческом амфитеатре.

Пока Роджер, согласно контракту, скороговоркой перечислял меценатов фонда, я достал телефон и прочитал письмо от Джоша Фелмана. Он прислал шесть фотографий места преступления. Ярко-красная кровь, казалось, готова была брызнуть с экрана. Я прикрыл телефон ладонью, уменьшил яркость, чтобы уберечься от любопытных взглядов, но, похоже, все зрители сосредоточенно внимали речи Роджера. Пока он выступал, я смотрел на мертвое тело его героя в своем телефоне.

Лайл лежал на спине в кухне, одетый, несмотря на жару, во фланелевые пижамные штаны, но с голым торсом. Живот его превратился в кашу. Множество ножевых ранений, как мне и говорили. Теперь я понял, почему Эрин даже не попыталась сделать ему искусственное дыхание. Одна рука Лайла была вытянута в сторону. Под красными кончиками пальцев было заметно выведенное кровью на полу одно-единственное слово: «Рожд-во».

Рождество.

Я дважды моргнул. Даже в специальном праздничном выпуске никто не стал бы ожидать, что последнее слово жертвы окажется праздничным.

Следующий снимок показывал слово крупным планом. Буквы были смазанными, разного размера, их явно писали через силу, превозмогая боль: широкое Ж, сжатое Д и этот дефис. Я представил, как Лайл окунает пальцы в собственное тело, словно в чернильницу, и пытается написать предсмертную записку. Почему именно это слово? И если ему хватило времени оставить сообщение, то почему он не позвал Эрин, спавшую наверху?

И тут я содрогнулся от собственного ответа, представив заполненные кровью легкие Лайла.

Я быстро открыл остальные снимки. Кровавая дорожка на лестнице. Нож, брошенный на верхней площадке. Скомканные, запятнанные кровью простыни. Кто-то уперся локтем мне в ребра, что-то проворчал вместо извинений, и я снова поднял взгляд на сцену. С моего места было видно, как за кулисами Ивонна что-то быстро говорит в свой микрофон.

К концу речи Роджер немного расслабился:

— Я горд возможностью провести новое, молодое поколение через темный тоннель. Показать, что есть выход из него. И особенно важно то, что каждый человек заслуживает второго шанса. Прежде чем мы увидим главное событие вечера — выступление нашего партнера в этом году Райлана Блейза, — позвольте напомнить вам об ином виде магических трюков — о старом добром превращении одной вещи в другую. Вы можете взять пачку стодолларовых купюр... — он достал из кармана несколько банкнот, перевязанных резинкой, — видите, их здесь десять, и превратить эту тысячу долларов в кровать, на которой целую неделю будет ночевать попавший в беду молодой человек. Десять тысяч могут обернуться в его размещение в одном из наших реабилитационных лагерей. А пятьдесят тысяч станут новым консультантом для нашей команды. Или, если ощутить себя настоящим волшебником, крупная сумма может превратиться вот в такой театр. Но я не хочу рассказывать вам, сколько для этого потребуется, — подмигнул зрителям Роджер. — А сейчас вам нужно просто получить удовольствие. Не забывайте, что это праздник. Хлопайте, кричите, свистите, топайте ногами. Лайл сейчас где-то там... — Он почтительно возвел глаза к потолку. — Так пусть он услышит вас.

Глава 11

Выступление гипнотизерши Терезы в костюме северного оленя вышло не очень зрелищным. Она приглашала на сцену зрителей, грубо хлопала их по лбу и заставляла кудахтать, как курица, или декламировать «Ромео и Джульетту», а потом щелкала пальцами и отсылала жертв, явно не имевших понятия о том, чем они только что занимались, на место. Сомневаюсь, что она действительно стирала их воспоминания и что эти добровольцы были обычными зрителями. И все же этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание моего пихающегося локтями соседа, и я получил возможность вернуться к телефону.

На последнем фото из письма Джоша была снята крупным планом вытянутая рука Лайла с кровавыми чернильными пятнами на пальцах. Сначала я не сообразил, зачем нужно было фотографировать ее отдельно. А потом заметил кое-что прямо на сгибе локтя. Маленькую точку. Я увеличил масштаб. Похоже на укол иглой.

Я остолбенел. Основатель благотворительного реабилитационного фонда найден мертвым с отметкой от иглы на руке?

Мой телефон зажужжал. Над фотографией появилось текстовое сообщение от Джульетты:

Сыщик-растяпа распускает руки?

Попался! Я, конечно, понимал, что это только вопрос времени, когда