Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

войск противника. Некоторые из перечисленных ситуаций (например, в ходе сражений за гавани, имевшие важное значение для военной логистики) превратились в места постоянных встреч истребителей, во время которых происходили «собачьи бои», а следовательно, именно здесь асы пополняли свой личный зачет «звездочек на фюзеляже». Однако большинство упомянутых целей не учитывались в совокупных достижениях асов и при подсчете других рекордов; почетный идеал заключался в том, чтобы сбить самолет противника, имеющий равные шансы сделать то же самое. В статистику рекордов обычно включались и бомбардировщики противника, уничтоженные в воздухе, но другие цели оставались за ее пределами. Например, не существовало почетных рекордов уничтоженных вражеских кораблей, хотя именно здесь истребители внесли самый большой вклад в победу союзников на Тихоокеанском театре Второй мировой. Вопрос о том, включать ли в число УСП самолеты противника, уничтоженные на земле (то есть находившиеся на собственных базах), не имел однозначного решения: такая статистика велась отдельно, причем эти самолеты составляли значительную часть уничтоженной вражеской авиации, но обычно не учитывалась в совокупном зачете асов. Решающим моментом был не объем риска. Во время нападения на стоящие на земле самолеты на бреющем полете истребитель был уязвим для мощного зенитного огня, и именно на такие эпизоды в целом приходилась наибольшая доля потерянных самолетов[31]. Однако в них отсутствовали драматическая структура дуэли и мифология схватки один на один.

Официальным основанием для почестей летчикам-истребителям было то, что они спасали жизни других военнослужащих, в особенности экипажей бомбардировщиков. Однако этот утилитарный аргумент не объяснял механизмы воздания почестей и то, как создавались рекорды. По мере того как в массовой авиации Второй мировой войны становилось все больше асов, количество разнообразных рекордов росло. В американских и британских вооруженных силах сохранялся базовый почетный критерий: считаться асом можно было после уничтожения пяти самолетов противника. Кроме того, пилоты попадали на «доску почета» за наибольшее количество сбитых самолетов на отдельно взятом театре военных действий, а эскадрильи соревновались между собой за то, кто уничтожит больше всего самолетов противника. Личные почести полагались за уничтожение первого вражеского самолета на том или ином театре военных действий, за первое место среди асов определенного фронта, за первый уничтоженный реактивный самолет. Также были введены и постепенно повышались рекордные показатели по наибольшему количеству сбитых самолетов за один боевой вылет. К этим рекордам серьезно относились не только сами летчики, но и военное командование, создававшее специальные «советы по победам» для удостоверения рекордов и принятия решений относительно того, удалось ли их превзойти. Пилоты, которые устанавливали значительные рекорды (например, побившие рекорд по количеству сбитых самолетов на определенном театре боевых действий), как правило, снимались с боевых вылетов и назначались ответственными за обучение других летчиков и связи с общественностью[32]. Такое решение имело церемониальный, а не рационально-утилитарный характер, поскольку на практике оно означало, что лучшие пилоты больше не будут участвовать в сражениях, где они могли бы действовать максимально эффективно. Однако лучшие асы превращались в человеческое сокровище, слишком важное, чтобы рисковать им в обычных сражениях. Летчики люфтваффе, которым принадлежало первенство по рекордам в Первую мировую войну, во время Второй мировой столкнулись с иной проблемой – инфляцией рекордов: на советском фронте они сбили так много вражеских самолетов, что пришлось резко повышать планку достижений. Первоначально за 25 или 50 воздушных побед полагалось награждение Железным крестом, но к концу 1943 года Эриху Хартманну для его получения требовалось уже 148 побед. В дальнейшем послужной список этого пилота настолько вырос (до 352 сбитых самолетов противника), что для полного набора медалей на его кителе уже не находилось места, плюс для Хартманна и других асов с высокими боевыми показателями были учреждены новые специальные награды[33].

Из имеющихся описаний «собачьих боев» можно почерпнуть необычайно подробную информацию о том, как выигрывались сражения в воздухе. Как отдельные эскадрильи, так и целые авиакорпуса демонстрировали либо высокие, либо низкие показатели эффективности – свидетельство того, что дело было не только в качествах отдельных пилотов. Во время Первой мировой выдающиеся авиационные подразделения существовали во всех армиях, но в ходе Второй мировой войны особой победоносностью отличались немецкие, американские и британские соединения. Значительные масштабы их побед в воздушных боях были обусловлены пятью основными факторами.

1. Иногда в вооруженных силах той или иной страны имелись более технически совершенные самолеты в сравнении с противниками на конкретном фронте. Например, немецкие самолеты значительно превосходили советские, хотя и уступали американским и британским. Самолеты могли иметь превосходство по таким параметрам, как скорость, максимальная высота полета, дальность полета с базы, способность пикировать или общая маневренность; некоторые модели обладали более качественными заводскими характеристиками и устойчивостью к огню противника. Однако успехи пилотов нельзя напрямую объяснять в духе технологического детерминизма. Зачастую самолеты, имевшие более совершенные характеристики по одним параметрам, были слабее по другим критериям. Например, японские самолеты отличались высокой маневренностью, а их пилоты зачастую лучше владели тактикой акробатического боя; тем не менее японцы, как правило, несли большие потери от американских пилотов[34], поскольку делали акцент на высококоординированных групповых маневрах и меньше импровизировали. Пилоты и их командиры учились извлекать выгоду из сильных сторон своих самолетов, разрабатывая приемы, которые маскировали их слабые стороны в соотношении с авиационной техникой неприятеля.

2. Верхние пределы рекордов, установленных асами ВВС различных стран, определялись наличием беспрепятственного доступа к избыточному количеству целей и продолжительностью воздушных сражений[35]. Например, в люфтваффе имелось по меньшей мере 627 пилотов, которые сбили 20 самолетов и более, в советских ВВС таких летчиков насчитывалось 33, в ВВС США – 31, в британских ВВС – 26, а в японских – 25. Эти показатели объясняются присутствием огромного количества самолетов на советском фронте Второй мировой. Помимо того что немецкие летчики имели лучшие самолеты и лучшую подготовку, их базы находились недалеко от линии фронта, поэтому они могли совершать до двух-трех вылетов в день [Overy 1995: 212–220]. Советские самолеты также использовались в огромных количествах (например, в наступательных операциях летом 1944 года было задействовано 17,8 тысячи самолетов), в основном в качестве крылатой артиллерии в ходе масштабных танковых сражений. Это обстоятельство делало их уязвимыми перед превосходящими возможностями люфтваффе в воздушных боях. Следует также отметить, что в некоторых ВВС не предпринимались меры по ротации пилотов, за исключением раненых; германские, советские и японские ВВС придерживались доктрины «служи, пока не погибнешь», предполагавшей почти непрерывную службу. Например, боевая карьера самого результативного японского летчика-истребителя Тэцудзо Ивамото, сбившего 80 вражеских самолетов, началась еще во время китайско-японской войны в 1938 году и продолжалась