Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

особенностью молодых [японских] пилотов было отсутствие бдительности. Во многих случаях мы вступали в бой с вражескими истребителями, но они не предпринимали никаких усилий, чтобы уклониться от нашей первоначальной атаки, – очевидно, потому, что не видели нас… Чтобы результативно атаковать япошку, его необходимо увидеть первым… Нельзя ждать, пока он решит, что собирается делать; необходимо планировать свою атаку одновременно с вступлением в дело. Если вы атакуете внезапно и агрессивно, противник окажется в невыгодном положении вне зависимости от его численности и позиции. Не ждите, атакуйте немедленно и выбирайте цели, исходя из того, что они должны быть уничтожены [Gurney 1958: 119].

Еще один американский ас, на счету которого было 38 сбитых самолетов, отмечал:

Агрессивность – вот ключ к успеху… Противник, находящийся в обороне, дает вам преимущество, потому что пытается уклониться от вас, а не сбить… Идите на сближение, а потом, когда посчитаете, что уже находитесь слишком близко, подбирайтесь еще ближе. На минимальном расстоянии вы сделаете точные выстрелы, а шансы промахнуться мимо цели будут меньше [Gurney 1958: 116].

Сближение в данном случае выступает в качестве приема, который позволяет преодолеть нормальную ситуацию неточной стрельбы, вызванную конфронтационной напряженностью; лучшие пилоты подбирались к противнику настолько близко, что промахнуться было уже невозможно. Как будет показано ниже, такие же приемы используют профессиональные киллеры.

Схожей тактики придерживались немецкие асы. Например, Хартманн обнаруживал «мертвую зону» в расположении советских противотанковых штурмовиков и пользовался этим моментом, делая глубокое пике и влетая в пространство под ними благодаря своей превосходящей скорости; немецкий ас предпочитал подбираться к противнику очень близко, на расстояние меньше ста ярдов, а затем давал очередь примерно за полторы секунды до того, как пронестись на скорости мимо цели. Советские самолеты имели броню и задние пулеметы, но эта тактика была нацелена на то, чтобы попасть по уязвимому масляному радиатору на брюхе самолета. Метод Хартманна заключался в том, чтобы всегда дожидаться, «пока вражеский самолет заполнит все лобовое стекло», не отказываясь от поспешного выстрела при первой же подходящей возможности (см.: [Толивер и Констебль 2013: 247; Sims 1972]).

Для формирования таких приемов требовалось время – они не были чисто инстинктивными или основанными на таланте пилота. Герхард Баркхорн, второй в рейтинге немецких асов, сбивший 301 самолет противника, за свои первые 120 боевых вылетов, включая участие в битве за Британию в сентябре 1940 года, не поразил ни одной цели. А главный рекордсмен Хартманн за первые пять месяцев карьеры пилота-истребителя сбил всего два самолета, но в итоге достиг пикового показателя в 26 самолетов в месяц[37].

Ведущие к победе приемы заключались в том, чтобы попасть в поток очень быстро меняющихся ситуаций. Большинство воздушных боев были чрезвычайно короткими: одни длились меньше минуты, другие – семь или пятнадцать минут. В исключительных случаях они могли продолжаться и час – например, однажды семь американских истребителей преследовали конвой из сорока японских бомбардировщиков, занявших пассивный оборонительный строй. Тем временем меньшая группа агрессивных американских пилотов беспокоила японцев по флангам, вырывая из их рядов те самолеты, пилоты которых действовали нерешительно или отставали от опорного строя. Один только командир американских летчиков сам сбил девять самолетов, установив новый рекорд эффективности в отдельно взятом бою [Gurney 1958: 77–78]. Именно так репутация асов рождалась в сражениях с полным преимуществом одной из сторон.

Тем не менее ситуаций, когда в воздушном бою уничтожались все самолеты противника, не возникало практически никогда. Даже в тех случаях, когда победу удавалось одержать при подавляющем преимуществе одной из сторон, потери побежденных имели ограниченный характер. Так происходило потому, что в конкретной ситуации присутствовало относительно немного агрессивных летчиков, действовавших чрезвычайно энергично, – лишь горстка пилотов набирала «звездочки на фюзеляж», удачно пользуясь присутствием большого количества самолетов противника, однако большинство пилотов победившей стороны так и не могли похвастаться хотя бы одним сбитым самолетом. Побежденная сторона могла быть психологически сломленной и неспособной защищаться, могла спасаться бегством с места боя, но то обстоятельство, что силы атакующих были сконцентрированы в пределах небольшой элиты, совершающей основную часть насилия, позволяло многим самолетам проигравшей стороны скрыться. Так выглядит еще один аспект ситуационного закона малых чисел применительно к результативному насилию. Поскольку в основной части случаев насилие совершается неумело, в бою удается выжить многим, а то и большинству. Именно этот момент обусловливает то, что войны не прекращаются, а фактически и поддерживает практику насилия в целом.

Судя по всем признакам, асы сбивали главным образом самолеты противника с более слабыми пилотами – менее опытными, менее искусными в маневрировании, а главное, испытывавшими недостаток эмоциональной энергии. Здесь мы вновь имеем дело с ситуацией, когда участники поединков, обладающие высокой эмоциональной энергией, выигрывают за счет слабых. Это соответствует настрою, который летчики-асы демонстрировали перед боем: они не ожидали, что их убьют, не оставляли в последнюю минуту перед вылетом никаких сообщений для близких, не откладывали какие-то памятные вещи, которые нужно было отправить их родственникам в случае смерти, хотя именно такие ритуалы обычно совершались в сухопутных войсках перед крупным наступлением и экипажами бомбардировщиков перед налетом на хорошо защищенную цель [Gurney 1958: 135–136]. Лучшие летчики-истребители были уверены, что победят в бою, а гибель им принесет только несчастный случай. Как мы уже видели, несчастные случаи в военной авиации происходят относительно часто (именно так погибли 9% лучших асов, причем иногда уже после окончания войн; соответствующие расчеты выполнены по источнику: Gurney 1958: 259–269]. Однако это была ритуальная линия, разделявшая профанные и сакральные/почетные формы опасности – асы верили, что в гуще второй группы рисков они окружены неким магическим ореолом, который помогает им оставаться в безопасности и побеждать. Лучшие летчики-истребители сконструировали социальный анклав, где чувствовали себя уверенно и раскрепощенно, хотя у этого анклава были свои границы, в которых они обычно старались оставаться.

Нахождение в зоне поединка и «гололед схватки»: микроситуационные приемы доминирования во взаимодействии

Посекундная феноменология участия в насильственной конфронтации представляет собой искажение нормального сознания. Одним участникам таких ситуаций искажения потока их сознания идут на пользу, позволяя им доминировать, – других они лишают способности действовать. Распространенными искажениями подобного рода являются появление туннельного зрения и ощущение замедления времени. Человека охватывает гиперконцентрация – происходит интенсивная фокусировка на моменте опасности, а все остальное отбрасывается как несущественное.

Приведем рассказ одного полицейского, вместе с напарником ставшего свидетелем того, как человек, который захватил заложника и забаррикадировался, решил выйти из своего укрытия:

Когда он стал приближаться к нам, это напоминало замедленную съемку, все сфокусировалось в