Тотем и табу. «Я» и «Оно» - Зигмунд Фрейд

ее участникам, конечно же, доставляет удовольствие безудержно предаваться своим страстям, растворяясь при этом в массе, утрачивая чувство индивидуальной обособленности. Мак-Дугалл объясняет эту вовлеченность индивидов в общий поток так называемым «principle of direct induction of emotion by way of the primitive sympathetic response» (принципом прямой эмоциональной индукции), то есть уже знакомым нам эмоциональным заражением. Установлен факт, что наблюдение признаков аффективного состояния способно автоматически вызывать у созерцателя тот же самый аффект. Это действующее автоматически принуждение тем сильнее, чем больше количество лиц, в которых одновременно наблюдается одинаковый аффект. Тогда замолкает критическая способность индивида и он позволяет себе поддаться аналогичному аффекту. Но при этом он повышает возбуждение тех, кто на него повлиял, и таким образом аффективный потенциал отдельных лиц возрастает благодаря взаимной индукции. В этом случае несомненно действует нечто вроде потребности подражать другим, оставаться в согласии со «множеством». У наиболее грубых и простых эмоциональных импульсов самые большие перспективы распространяться в массе именно таким образом.

Этому механизму возрастания аффекта благоприятствуют и некоторые другие, исходящие от массы влияния. Она производит на одиночку впечатление неограниченной мощи и неодолимой опасности. На мгновение масса заменяет все человеческое общество, являющееся носителем власти, чьего наказания страшились и во имя которой на себя налагали весьма сильные ограничения. Бесспорно, массе опасно противоречить, безопаснее следовать окружению, то есть иной раз даже «по-волчьи воя». Повинуясь новой власти, индивид может выключить свою былую «совесть», предавшись при этом соблазну достигнуть удовольствия, безусловно испытываемого при отбрасывании торможения. Поэтому не столь уж удивительно наблюдать одиночку, совершающего или приветствующего в массе действия, от которых в привычных для себя условиях он отвернулся бы, и мы даже вправе надеяться, что благодаря такому наблюдению рассеем мрак, обычно окутывающий загадочное слово «внушение».

Мак-Дугалл не оспаривает и тезиса о коллективном торможении интеллекта масс. Он говорит, что более мелкие интеллекты понижают более высокие до своего уровня. Деятельность последних заторможена, так как нарастание аффективности вообще создает неблагоприятные условия для нормальной духовной работы; кроме того, влияет и то, что одиночка запуган массой и его мыслительная деятельность не свободна, а еще потому, что в массе понижается его сознание ответственности за свои действия.

Общая оценка психической деятельности простой «неорганизованной» массы звучит у Мак-Дугалла не более благосклонно, чем у Лебона. Такая масса крайне возбудима, импульсивна, неудержима, неустойчива, непоследовательна и нерешительна, притом и в своих действиях всегда готова к крайностям; ей доступны лишь самые грубые страсти и самые элементарные чувства, к тому же она чрезвычайно внушаема, судит легкомысленно, опрометчива в суждениях, восприимчива лишь к простейшим и наименее убедительным выводам и аргументам; массу легко направлять и легко потрясти; она лишена самосознания, самоуважения и чувства ответственности, но готова позволить сознанию собственной мощи толкать себя на такие злодеяния, каких мы можем ожидать только от абсолютной и безответственной силы. Соответственно, она ведет себя скорее как невоспитанный ребенок или как оставшийся без надзора безудержный дикарь, попавший в чуждую для него обстановку; в худших случаях ее поведение больше похоже на поведение стада диких животных, чем на поведение человеческих существ.

Так как Мак-Дугалл противопоставляет поведение высокоорганизованной массы образу действий, описанному выше, нам будет крайне интересно узнать, в чем же состоит эта организация и какие факторы ее создают. Автор насчитывает пять таких «principal conditions»[458] поднятия психической жизни массы на более высокий уровень.

Первое важное условие – известная степень постоянства состава массы. Оно может быть материальным или формальным. Первый случай – когда одни и те же лица остаются в массе довольно продолжительное время, второй – когда внутри массы создаются определенные должности, на которые назначаются последовательно сменяющие друг друга персоны.

Второе условие – отдельный участник массы должен составить себе определенное представление о ее природе, функциях, достижениях и требованиях таким образом, чтобы из этого у него возникло эмоциональное отношение к массе в целом.

Третье – масса должна вступать в отношения с другими сходными, но во многих случаях и отличными от нее массовидными формами, чтобы она, скажем, соперничала с ними.

Четвертое – наличие в массе традиций, обычаев и установлений, особенно касающихся отношений членов друг с другом.

Пятое – наличие в массе структуры, выражающейся в специализации и дифференциации деятельности, выпадающей на долю отдельного индивида

Согласно Мак-Дугаллу, осуществление этих условий устраняет психические дефекты массовидной системы. Защита против снижения коллективом интеллектуальных достижений заключается в отстранении массы от решения интеллектуальных задач и в передаче их одиночкам.

Нам кажется, что условие, которое Мак-Дугалл называет «организацией» массы, с бо`льшим основанием можно было бы назвать иначе. Ее задача состоит в том, чтобы придать массе именно те качества, которые характерны для индивида и были стерты у него при включении в массу. Ведь у индивида – вне примитивной массы – было постоянство, самосознание, собственные традиции и привычки, своя трудовая деятельность и свое место; он держался обособленно от других и с ними соперничал. Это своеобразие он утерял на некоторое время из-за своего вступления в «неорганизованную» массу. Если иметь в виду цель наделить массы качествами индивида, то невольно приходит на ум содержательное замечание В. Троттера[459], который видит в склонности к образованию масс биологическое продолжение многоклеточности всех высших организмов[460].

IV. Внушение и либидо

Мы исходили из фундаментального факта, что в одиночке, находящемся в массе, под ее влиянием часто происходят глубокие изменения духовной деятельности. Его аффективность резко повышается, а интеллектуальные достижения заметно понижаются, оба процесса направлены, по-видимому, в сторону уравнивания себя с другими омассовленными индивидами; такой результат может быть достигнут лишь путем упразднения свойственного каждому индивиду торможения влечений и отказа от специфической формы своих склонностей. Мы слышали, что эти часто нежелательные последствия, по крайней мере хотя бы частично, устранимы более высокой «организацией» массы, но это не опровергло основного факта массовой психологии – двух тезисов об усилении аффектов и о торможении мышления в примитивной массе. Наш интерес, следовательно, направлен на нахождение психологического объяснения духовной перемены, происходящей в отдельном человеке под влиянием массы.

Рациональные моменты, как, например, вышеупомянутое запугивание одиночки, то есть действие его влечения к самосохранению, очевидно, не объемлет все наблюдаемые феномены. Авторы, пишущие о социологии и массовой психологии, предлагают нам обычно в качестве объяснения одно и то же, хотя и под сменяющими друг друга названиями, а именно магическое слово «внушение». Тард называет его «подражанием», но мы должны согласиться с неким автором, упрекающим его в том, что подражание входит в понятие «внушение» и представляет собой лишь его следствие[461]. Лебон